— Ты как всегда прав, мой друг. И с солдатом тоже. Правильно, что ты настоял на отказе ему в отсрочке платежа.

— Его семью, ваше величество, продали в долговое рабство. Но я опасаюсь за этого солдата. Нам не мешало бы поостеречься. Его тоже следует сдать в рабы!

— Граф, опасаться какого-то солдата? Что с вами? Да и не следует солдата сдавать в рабы. Я не хочу волнений в войске, тем более, накануне похода против Черного Герцога.

— Возможно, вы правы, ваше величество. Тогда я покину вас для подготовки завтрашнего выступления.

Вечером в харчевню "Рыжий вепрь" вновь вошел вчерашний господин с кинжалом в красивых ножнах. Солдат давно и с нетерпением его ждал. Вошедший, окинув взглядом солдата и стол, за которым тот сидел, с удовлетворением отметил, что тот трезв, что в последнее время случалось редко, да и то в основном по утрам.

— Эй, человек! Маленький кувшинчик.

— Ну как, господин?

Моэрт дождался, когда к их столу подошел однорукий слуга в замызганной одежде, принесший кувшин с вином. Затем разлил вино по глиняным кружкам. Отхлебнул, поморщился и сказал:

— Ну и кислятина, где только такое делают? Сейчас выпьем этого винца и пойдем. Тебя, Срег, ждет приятная встреча. Семью твою, как и обещал, вытащил. Увидишься.

— Пошли скорей!

— Не спеши, на трезвую голову дело делать не следует.

— Но ты же сам сказал, чтобы я сегодня не пил.

— Пить и напиваться — это разные вещи. А выпить немного надо. Давай, доливай себе, мне и этого много.

Дождавшись, когда Срег допьет вино, Морэт встал, бросил на стол медянку и, не оборачиваясь, пошел к выходу. За ним следом бросился и солдат. Шли они долго, минуя череду грязных и почти пустынных улиц, хорошо, что луна светила, иначе не с одной грязной ямой им пришлось бы близко познакомиться. Их странствие по окраине Лоэрна закончилось на пустыре, где одиноко стоял невзрачный дом. Моэрт пропустил вперед солдата, и вошел следом. В доме находилось два человека. Внимательный человек вполне мог догадаться, что это люди опасной профессии и кровь на их руках для них обычное явление.

— Приведи ее, приказал Моэрт одному из них.

Человек с повадками наемного убийцы скользнул во вторую комнату, откуда появилась девочка лет десяти.

— Отец! — бросилась она к солдату.

Терпеливо дождавшись, когда солдат поговорит с дочерью, Моэрт сказал:

— Срег, у нас есть и другие дела.

— А где Фаэна и Лакас?

— Они в безопасности. Я держу свое слово. С дочерью поговорил? Ей нужно возвращаться. К Фаэне. А у нас с тобой еще дела.

— Какие?

— Отведи девочку к матери и брату, — приказал одному из двух его людей.

Дождавшись, когда они уйдут, Моэрт пошел во вторую комнату, пригласив туда солдата. В углу комнаты за грязной занавеской кто-то лежал и стонал. Моэрт обернулся к солдату и несколько театрально рванул занавеску. Срег ахнул. На полу лежал со связанными руками тот самый рабовладелец, который запорол до смерти его старшего сына. Рот его был окровавлен.

— Он твой. Можешь сделать с ним все, что захочешь.

После этого еще раз улыбнувшись, Моэрт вышел из комнаты. Вместе с оставшимся вторым своим человеком он долго сидел в первой комнате дома, случая бесконечное утробное мычание рабовладельца. Наконец, из проема комнаты вышел, пошатываясь, Срег. Он был весь забрызган кровью. Глаза солдата лихорадочно горели.

— Выпей маленько, это не такая кислятина, как в харчевне. Но много не дам, завтра у тебя время возврата долга. Ты его убил? Знаешь, что по закону положено? Смерть у храмовников. Не бойся, я тебе помог и еще помогу. С семьей твоей все будет хорошо и тебя за убийство простят.

— Как? — хрипло спросил Срег. Чувствовалось, что он плохо понимал о чем шла речь, взгляд у него все больше и больше туманился.

— Завтра король будет на центральной площади. Скажи ему, что ты отомстил за убитого сына, скажи, что ты солдат, покажи свой меч. И король поймет. Простит тебя. Я тебя не обманывал и завтра все будет так, как я говорю. Только слушайся меня. Ты будешь слушаться?

— Да…

— Хорошо. А сейчас спи.

Срег быстро уснул, растянувшись на циновке на полу.

— Следи за ним. Завтра утром твой напарник Бурон принесет ему чистую одежду, пусть переоденется. И перед тем, как выйти, дашь ему пару глотков маковой настойки на вине. Но не больше, иначе опять уснет.

— Бурон со мной не пойдет?

— Нет, у него свои дела. И жди знака графа. Как только он его подаст, сразу же выталкивай этого болвана.

— Я все понял.

На следующий день, еще далеко за полдень, центральная площадь столицы королевства начала быстро заполняться народом. Ближе к полудню на площади появились аристократы Лоэрна вместе с семьями и в окружении собственных вооруженных отрядов. А затем в конце улицы показалась королевская колонна. В отдельной открытой карете ехал король Френдиг, возвышаясь на специальном помосте. Из-за этого помоста граф Тарен, стоящий рядом с ним, оказался лишь вровень с сидящим королем. Во второй карете ехала королева Аньтила с сыном и дочерью. Следом двигалась целая кавалькада из числа личной королевской гвардии и карет с придворными, их семьями и прочими, кому удалось пристроиться к торжественному выезду короля.

Чем ближе была площадь, тем королевская колонна замедляла свое движение, с трудом пробиваясь через столпотворение людей. Сидящий Френдиг благосклонно улыбался в ответ на бурю восторженных криков своих подданных. Зато граф Тарен недовольно хмурился. Наконец, карета короля достигла центра площади. Граф Тарен поднял руку, требуя тишины. Гул голосов стал затихать. Раздался голос Френдига:

— Мои подданные. На земли королевства Лоэрн посмел вторгнуться наш вассал герцог Пиренский, известный всем под именем Черного Герцога. Сей недостойный вассал напал на земли Ларского графства и вероломно захватил город. Наш вассал доблестный граф Винтольд Ларский удерживает Ларскую крепость и просит нас о помощи…

В этот момент неожиданно как оказавшийся перед королевской каретой какой-то солдат громко закричал:

— Он убил моего сына. Он заслужил эту смерть! Эту смерть! — Солдат выхватил из ножен меч, но оказавшийся между ним и королем граф Тарен одним движением выхватил свой меч и погрузил его в грудь солдата, который упал замертво под колеса кареты. Площадь моментально охватила паника, кто-то рванулся вперед, многие бросились, наоборот, назад, разумно полагая, что королевская гвардия не будет выяснять, кто прав, а кто виноват и просто потопчет всех. За ревом толпы не сразу был услышан громкий, с завыванием крик королевы, а когда люди стали обращать свой взор на вторую карету, их охватывал ужас. Принц Хловик висел пришпиленный длинной стрелой к задней стенке кареты. Стрела попала мальчику прямо в сердце. Королева уже не кричала. Аньтилу, потерявшую сознание и упавшую на пол кареты, пытались поднять ее фрейлины, отталкивая и мешая друг другу, сзади пробивались солдаты гвардии. Уже сверкали на солнце гвардейские мечи, падали, обливаясь кровью, зеваки, рискнувшие оказаться поблизости к королевской карете. Площадь начала быстро пустеть. Зарубленных гвардейцами оказалось меньше, чем число людей, погибших в давке. Но какое до них дело королю? Погиб его сын, у королевы произошли преждевременные роды, а сама она умирала от внутреннего кровотечения. Да и сам король Френдиг чудом остался жив. Граф Тарен еще раз показал свою верность короне, успев поразить своим мечом несостоявшегося убийцу короля. Ни о каком походе к стенам Ларска уже не могло быть речи. В сложившейся ситуации армия должна остаться в столице. Убийце принца благодаря панике удалось уйти. На крыше одного из зданий, выходящих фасадом на площадь, нашли лук, из которого была выпущена смертельная стрела. Граф Тарен лично взял расследование в свои руки.

Уже через два дня граф вошел в приемные покои короля с докладом. Френдиг после произошедшей трагедии находился в состоянии некой прострации и мало вникал в королевские дела.