А на третье утро вернулся старик. Никто и не заметил, как он проник в лагерь. Просто когда рассеялся утренний туман, фигура в неизменной броне уже сидела у одного из костров, будто была здесь всегда. Бернард еще успел увидеть, как мэтресса Софья с радостным вскриком повисла у беловолосого на шее. Что ж, Зигфрид, наверное, прав. Как всегда.

Услышав радостный вопль, еле успеваю встать и обернуться, чтобы подхватить Софью. За что и получаю поцелуй. Братский. В эмоциях девушки нет и тени вожделения, лишь чистая незамутненная радость. Тоже, правда, странно. Возвращаю поцелуй. Столь же братский, конечно. Не хватало еще все силы у целительницы выпить. Тут до нее, видимо, доходит, как вся эта сцена выглядит со стороны. Софья отпрыгивает от меня, густо краснея.

– Я… я ничего такого не имела в виду! Я просто рада вас видеть.

– Я вас тоже, мэтресса, – улыбаюсь я.

Кажется, улыбка пугает ее больше, чем поцелуй.

– А я тоже должна его целовать? Это так принято? – недовольно спрашивает Тин, выходя из шатра. Сегодня на ней обычный человеческий костюм. Правда, все равно мужской.

– Это необязательно, – успокаиваю ее. – Рад вас видеть.

Тиана кривится и, отпихнув с дороги Элеандора, скрывается в шатре.

– Не сомневался, что ты выкрутишься! – улыбается лучник. – Наручи уже нашел?

Молча поддергиваю правый рукав. Наручи я нашел сразу, как прекратил обниматься с Кошмаром. Без них я чувствую себя неуютно, но не сдаваться же в плен вооруженным?

– Мэтр, нам нужно поговорить. – А вот и наш начальник охраны.

– Говорить будем здесь или отойдем? – Вокруг уже начинает собираться народ.

– Здесь. Я хочу знать, что произошло.

Ну вот, все настроение испортил. Знать он хочет, видите ли!

– Проведя более тщательную проверку, служители ордена Пса осознали свою ошибку, извинились и отпустили меня восвояси.

– Вы надеетесь, что я в это поверю? – хмуро спросил Зигфрид.

– Мне это безразлично, – столь же хмуро ответил я. – Сейчас при любой проверке, даже магической, вы сможете честно ответить, что отряд риттеров больше не видели и об их судьбе ничего не знаете.

– Я не собираюсь играть в эти игры! Я должен знать, что произошло!

– А я не собираюсь ничего вам рассказывать.

Он что, действительно надеется, что я сейчас вот так во всем и признаюсь? При таком количестве свидетелей?

Некоторое время риттер молчит, видимо пытаясь совладать с гневом.

– Хорошо, – наконец произносит он. – Скажите тогда, у ордена Псов могут появиться к нам какие бы то ни было претензии в результате ваших действий?

– Предъявить претензии – много ума не нужно, – пожимаю плечами. – А вот доказать…

Риттер-командор что-то произносит, едва шевеля губами. Причем даже мой обострившийся слух не улавливает слов. Странно. Очень похоже на молитву, но, насколько я знаю, в гальдорской традиции принято любую молитву произносить вслух. Кричать при этом или шептать – разницы особой нет. Хотя я что-то слышал про беззвучные молитвы, но убей – не помню, что это означает.

– Последний вопрос: вы демон? – Молитва, о чем бы она ни была, закончена.

– Нет.

Зигфрид делает перед моим лицом странный жест. Появляется какое-то неприятное, тянущее ощущение в животе. Хотя возможно, это от голода.

– Это что-то означает? – интересуюсь я. – Тот монах размахивал руками очень похоже.

– Не смею вас больше задерживать, мэтр. – Короткий кивок, и риттер удаляется, полязгивая сочленениями тяжелого доспеха.

Эл семафорит, что нужно поговорить.

«Зря ты так. Зигфрид весьма достойный человек», – заявляет он, как только я устанавливаю мысленную связь. Коротко пересказывает произошедшее за время моего отсутствия и уточняет: – Что все-таки случилось с этими черно-белыми?»

«Убил. Семнадцать человек и четыре собаки. Как – не важно. Тела и все вещи вплоть до последней пуговицы уничтожил. Канстеры, конечно, жалко, но оставлять улики опасно».

«Ты только по поводу канстеров переживаешь?»

«Не только. Риттеры эти не слишком достойные люди, но они были служителями богов. Честно говоря, я боюсь, что боги могут и обидеться. Сколько нам еще ехать, кстати?»

«К вечеру должны быть на месте».

Не знаю, какими дорогами вел нас Зигфрид, но цель путешествия возникла перед нами как-то внезапно. Еще полчаса назад складывалось полное ощущение, что мы путешествуем по безлюдной местности, и вот уже заходящее солнце прячется за многочисленными башнями древнего замка.

Не успел я распаковать дорожный мешок, как в комнаты, что отвели нашей команде (целых две!), ворвался Эл.

– Господа, дамы, можете собирать вещи обратно! Мы уезжаем.

– С чего бы? – Из смежной комнаты появилась недовольная Софья, а за ней Тин.

– Только что я имел честь беседовать с самим лордом-риттером! Который и заявил мне, что очень благодарен за заботу о своей будущей супруге, но по некоторым причинам не может предоставить еду и кров всяким демонам и прочим. Поэтому сеньор осчастливил меня довольно тощим кошельком и велел убираться из замка до заката.

– С чего бы это он с тобой стал общаться? – удивился я. – Главная же у нас как бы Софья.

– Ну я единственный в этой замечательной компании не женщина, не оскверненный и не демон! – Какое-то у Эла дурашливое настроение.

– Эй, а я? – возмутился Мэт.

– А ты вообще слуга, мой юный друг.

– Это возмутительно! – вознегодовала Софья. – Я уверена, леди Алисия это так не оставит!

– Не стоит девочке начинать семейную жизнь со ссоры, – вмиг стал серьезным Элли, – она и так будет нелегкой.

– Пусть это свинство останется на совести Лагорца, – согласился я, – уезжаем.

– А кто мне обещал показательную сцену ревности? – надулся Эл. Так вот чего он так переживает – не хочет со своим сладким мальчиком расставаться.

– Обойдешься. У тебя полтайса на прощания, пока мы перетаскиваем вещи в карету. Ждать не будем.

Эл в полтайса не уложился, но довольно быстро нас нагнал. И к лучшему, потому что я знал только примерное направление. Софья всю дорогу ворчала, возмущаясь черной неблагодарностью лорда-риттера, дикими нравами и вообще всем.

– Софья, прекрати уже! – возмутилась Тин, когда мы расположились на ночь у тихо потрескивающего костра. – Ты мне весь мозг пеплом запорошила со своей неблагодарностью!

Видимо, жалобы вконец ее достали. Хотя она-то всю дорогу ехала в карете рядом с целительницей, так что можно понять.

– Зато тебя, смотрю, это вообще не трогает! – огрызнулась Софья.

– Не уверен, что рыжей вообще знакомо такое слово, как «благодарность», – насмешливо заметил Матеуш. И тут же охнул от прилетевшего в грудь полена.

– Тин, не разбрасывайся дровами, – укорил я девушку. – Между прочим, не ты их собирала. Кстати, мне тоже интересно. Я как-то ожидал более агрессивной реакции с вашей стороны. Вас поведение лорда Дерека совсем не трогает?

– Если бы он был рахуден, я бы посчитала себя оскорбленной, – пожала плечами Тиана, – а так… Он всего лишь человек. Откуда я знаю, как тут у вас принято?

О, Тин ответила на мой вопрос, да еще и вполне серьезно! Это прогресс! Я чуть заметно улыбнулся, глядя на пляшущее пламя. Спать пора. Сегодня девушки поспят и в карете, но вот к следующей ночевке нужно бы подыскать что-нибудь поприличнее. Все равно придется выходить к людям, чтобы пополнить запасы еды. Надеюсь, обойдется без приключений, а то не слишком-то любят магов в здешних краях.

Без приключений не обошлось. Нет, поначалу нас встретили в деревне довольно спокойно. Никто не кричал, не кидал камнями и не пытался затеять драку в полупустом зале таверны. Видимо, собирали толпу побольше, которая сейчас и направлялась к нашему столику, возглавляемая неопрятного вида типом, чей нос напоминал картошку.

Опустив вниз правую руку, тихонько выщелкнул нож, прикидывая, что первым нужно валить вон того здоровяка в фартуке. То ли мясник, то ли кузнец.