— Но, ведь, не укусил, — ласково проговорила она. Грег сейчас даже не представлял, что для неё значили его слова. Ведь не смотря на все искушения, желания, инстинкты, он помнил о её просьбе, заботился о ней даже находясь на самом краю. И это было настолько восхитительно, что она едва не расплакалась от нахлынувших чувств. Но подавленный собственными эмоциями Мастер воспринял всё иначе.
— Не плачь, моя звёздочка, — тихо сказал он. — Я не хотел тебя пугать. Я понял, насколько важно для тебя быть свободной и… я более не прикоснусь к тебе. Только, прошу тебя, не бойся меня и не плачь.
— Нет, Грег! Я не…
Но её уже никто не слушал. Вампир просто исчез из поля её зрения, оставив в смешанных чувствах и с тупой болью в груди. Что она могла сейчас сделать? Полететь за ним? Сказать, что он её не так понял? А как понял? Тина покачала головой и в бессилии расплакалась уже по — настоящему. Пожалуй, впервые за последние десять лет, она позволила себе дать слабину. Или же, впервые за десять лет кто‑то так сильно запал ей в душу? Кого она хотела обмануть? Кого старалась убедить, что защищает и его, и себя от возможной боли? Или всё как раз наоборот и она делает только хуже? "Ну, что ж, офицер Олераан, задание вы провалили с треском. Слишком поздно давать задний ход, ведь ты уже испытываешь к этому вампиру чувства. Иначе не заслонила бы его своим телом. Иначе не реагировала бы на него так остро и не думала бы о нём постоянно". Девушка закрыла руками лицо, стараясь взять себя в руки. Завтра. Завтра она расскажет ему всё. Всю правду, которую так тщательно скрывала, которая наверняка оттолкнёт его от неё. Но она обязана это сделать, иначе всю жизнь будет мучиться. И вот тогда она успокоится, её совесть будет чиста и ей будет проще справиться, когда он перестанет смотреть на неё своими обжигающими чёрными глазами, в которых таится столько обещаний…
Тина невольно улыбнулась и глубоко вздохнула. Слёзы закончились, принеся такое долгожданное спокойствие. За последнее время столько всего произошло, столько всего навалилось на неё… И столько ещё предстояло сделать. Девушка решительно взялась за штурвал и направила гравит в сторону от тренировочной площадки. Где в поместье находился ангар, она знала, но так как никто кроме неё управлять этим аппаратом не мог, она решила его оставить недалеко от входа в здание, чтобы не тратить завтра лишнее время, а сразу, с самого утра отправиться на полигон для подготовки одной небольшой хитрости и сюрприза.
Спрыгнув с гравита, она направилась вверх по ступеням, обдумывая, что скажет завтра Грегу, и по привычке расплетая косу, когда, вдруг, её неожиданно накрыла темнота.
Мастер, казалось, летел над землей, так сильно он спешил оказаться как можно дальше от его… Дастин. Он не мог видеть её слёз и знать, что стал их причиной. Каким глупцом он был, думая, что сможет добиться её вопреки всему! Надеялся заманить её в сети страсти и навечно привязать к себе. Специально по ночам затягивал в совместные сны, наслаждаясь временем, когда они только вдвоём, искушая её, подталкивая к нужным чувствам, выводам, подогревая её желание. А оказалось всё совсем наоборот — это она привязала его к себе. Чувствами, на которые, как он думал, не был способен. Любовь. Что вообще известно об этом чувстве? Мудрецы, поэты и влюблённые описывают это как нечто восхитительное, чистое, светлое. Но мог ли он испытывать подобное чувство? В данный момент он не ощущал в себе ничего из описанного. Зато он в полной мере познал, что значит душевная боль. Она раздирала его на части, гнала его прочь ото всех, туда, где мог быть только он! Туда, куда он ходил почти каждую ночь, в надежде разгадать её тайну.
Грег нажал на скрытую панель в камне, и часть горы медленно отъехала в сторону. Его взору открылась глубокая пещера, в центре которой на возвышении находилась круглая сфера серебристого цвета размером с небольшой одноэтажный дом. Он зажёг факелы на стене и прошёл дальше. Туда, где у дальней стены лежал странной формы продолговатый предмет из металла, вымазанный в какую‑то грязь, с налипшей травой на боках и наполненный запахом, который до сих пор отчётливо ощущался, даже несмотря на то, что прошло уже почти два месяца. Её запахом. Это было первое, что он увидел тогда на холме, сначала он решил, что это как раз один из тех воинов в странных доспехах, о которых говорили эльфы. Но потом что‑то щёлкнуло, и передняя панель отъехала, являя его взору удивительную картину: внутри лежала темноволосая девушка с красивыми чертами лица, хрупкая и беззащитная, с небольшой раной над одной бровью. Она тяжело дышала, как будто после длительного бега. Но всё перекрывал её запах и запах её крови, пробуждая внутри вампира такие эмоции и инстинкты, о существовании которых он даже не догадывался. А потом она открыла свои удивительные фиолетовые глаза в обрамлении густых тёмных ресниц, и Мастер потерялся в этом взгляде.
Сидя сейчас на камне, около этой, как сказала сама Дастин, технологии, он понял, что пропал уже тогда, едва увидев её. И просто не понимал всей неизбежности. До этого дня. До того момента, когда осознал, что скорее откусит себе руку, чем поддастся страсти и вопреки её желанию сделает то, чего жаждал его внутренний пробудившийся от тысячелетней спячки зверь. А ещё он понял, что несмотря на все обещания, данные самому себе, он отпустит её, стоит ей только попросить. Отпустит и позволит уйти. Но перед этим сделает всё возможное, чтобы уговорить её остаться с ним.
Он вновь посмотрел на это странное сооружение, о котором не рассказывал никому, даже самым доверенным. Вампир чувствовал, что обязан показать его девушке, потому что знал, что она будет его искать. Сама, возможно даже тайком, но будет. Он бы так и сделал. Не зря же она интересовалась другими этими технологиями. Но подсознательно он также догадывался, что как только она увидит этот металлический предмет, он её потеряет. Вполне возможно, что именно благодаря его скрытности, она была с ним всё это время, хотя и не догадывалась, что он следил за каждым её шагом, как коршун. Он…
В груди кольнуло, заставив Грега недовольно поморщиться. Опять её чувства рикошетом ударили по нему. Боль и изумление — это же и так очевидно, что он задел её. Он переставал быть самим собой, когда речь шла о ней. Вот и сейчас на таком большом расстоянии друг от друга он чувствовал её, неосознанно открывшись навстречу их странной связи. Он ощущал её, как часть себя, словно она была его избранницей, а не просто ди — Альмаро. И, как ни странно, его эта мысль не напугала, а наоборот, вызвала тёплое чувство удовлетворения, заставив скривиться в саркастической улыбке. Ну надо же! Впервые задуматься о том, что неплохо было бы создать настоящую семью, и выбрать себе в пару не достойную вампиршу, а таинственную девушку, которая даже отношения никакого к Гелио не имеет.
Он встал и направился обратно. Это место сделало своё дело, подарив желанный покой его душе, теперь пора возвращаться. И заодно глянуть, что ещё такого случилось с его звёздочкой, что он так ярко ощутил отголосок её эмоций.
Вернувшись в поместье, Грег первым делом отправился к одной из своих фавориток, той, которая не претендовала на его ложе, зато с воодушевлением изображала обратное, являясь по сути для него только источником живительной жидкости. За это он и ценил её, оставив единственную у себя в поместье, а остальных отослав подальше, чтобы не мозолили глаза и не строили козней. Ведь мысль о том, что кто‑то кроме его звёздочки будет в его постели, вызывала отвращение. Он хотел только её. Любил… да, любил только её. И даже несмотря на то, что он также сильно вожделел её крови, как и её саму, понимал, что питаться всё равно необходимо. И в этом его выручала Орин. Она была полукровкой орков, поэтому не имела возможности занять какое‑то выгодное положение среди вампиров. Но положение фаворитки Мастера открывало перед ней многие двери. Взамен он просил всего лишь её крови и молчания. Девушка согласилась сразу, тем более что он ещё и хорошо платил, давая возможность жить в роскоши после истечения срока их договоренности. Вампир сейчас не нуждался в крови, но как показывала практика, рядом с его звёздочкой здравый смысл исчезал, обнажая чистые звериные инстинкты, и в этот раз он хотел быть подготовленным, чтобы не допустить потери контроля.
