Маргарет поспешно отстранилась.

– Я… С вами все в порядке? – Этот вопрос вряд ли имел отношение к Лидии.

– Вполне. – Вампир вежливо склонил голову. – А иначе я бы, просто не смог вас здесь найти. Вы глупо поступили, Маргарита. Последовав сюда за мной, вы подвергли опасности и себя, и меня, и миссис Эшер. А теперь давайте вернемся в зал, пока вашего отсутствия никто не заметил.

Его голос остался ровным, тон – безукоризненно вежливым, но Лидия почувствовала в его словах сарказм. Щеки Маргарет вспыхнули, на миг показалось, что, не возьми сейчас дон Симон за руку, она бы повернулась и сломя голову кинулась в темные лабиринты комнат.

– Я так испугалась… – Голос ее дрожал, голубые глаза были полны слез.

– Испугались? – Он улыбнулся, как бы отдавая дань человеческой мимике. – То есть вы полагали, что мне грозит опасность, с которой я сам не в силах справиться, и решили прийти на помощь?

Слова прозвучали совершенно бесстрастно. «Он мертвый, – напомнила себе Лидия. – Он очень долго был мертвым». И все же что-то шевельнулось в бездонной глубине его хрустальных бледно-желтых глаз.

Маргарита опустила голову и, ведомая Исидро, двинулась сквозь лабиринт тесных комнат. Когда они уже выбрались во двор с беседками и бассейном, Лидия заметила огонек лампы, оставленной под ветхой лесенкой, и сделала шаг в ее направлении.

– Оставьте, – мягко сказал Исидро. – Это лишь привлечет тех, с кем нам встречаться не стоит.

Спрятав очки и оставив шаль в прихожей, Лидия вернулась в зал. Многие дипломаты разъехались. Больше всего она боялась сейчас столкнуться с алым пятном венгерского мундира.

– Вы присматривайте за этим Разумовским, – сказала ей леди Клэпхэм, когда они уже направлялись к экипажам. – И за вашей девушкой – тоже.

Вздрогнув, Лидия оглянулась на Маргарет, усаживающуюся с помощью лакея в посольскую карету. Небольшая площадь была заполнена солдатами. Свет факелов отражался в ружейных стволах. Ожидали, что волнения армян в Галате могут перекинуться и на Стамбул.

– На этот счет я не беспокоюсь, – сказала Лидия. – Я нечаянно узнала, что она обручена с другим.

…куда более опасным, нежели этот русский аристократ.

– Я имею в виду следите за ее словами. – Ее светлость увлекла Лидию назад, в темноту арки. Тени солдат пьяно шатались по мостовой и по оплетенным плющом стенам. В ночном небе прорисовывались купала Айа-Софии. – И за своими тоже. Разумовский не дурак, он точно знает, что если уж ваш муж прибыл в Константинополь, то не ради беседы со сказителем. Соглашение, подписанное королем, будет немногого стоить, если царь увидит возможность в чем-либо опередить нас не здесь, так в Индии.

Лидия вздохнула, успокоила леди Клэпхэм и, опираясь на руку сэра Бернуэлла, поднялась в карету. Больше всего на свете ей бы хотелось оказаться в Рэдклиффской больнице, где все было куда проще и понятнее. Она и понятия не имела, что теперь сказать редактору медицинского журнала относительно своей статьи. «Извините, но мне было необходимо съездить в Константинополь – спасти мужа от вампиров…»

Вернуться в Рэдклифф…

Без Джейми? Лидия покачала головой.

Она должна найти его.

Она его найдет.

– Что же вас напугало там, в серале? – не оборачиваясь, спросил Исидро. После возвращения в дом на рю Абидос он повел себя несколько необычно: удостоверился, что Маргарет в целости и сохранности улеглась почивать, а сам, спустившись этажом ниже, оккупировал «фонарь» – нечто вроде застекленного балкона над главным входом. Во всяком случае, когда Лидия, переодевшись, пила у себя в комнате ароматный чай, заваренный для нее мадам Потонерос, ей казалось, что дон Симон находится именно там.

Время близилось к трем. Из-за мятежных настроений в армянских кварталах им пришлось возвращаться окольным путем через базар по старому мосту Мухаммеда. Но даже проезжая по рю Искандер, они слышали не раз отдаленные крики, звон стекла и выстрелы. Сидя между Маргарет и леди Клэпхэм, Лидия куталась в плащ и не верила, что когда-нибудь согреется снова.

– Итак, вы, подобно Маргарет, полагали, что я попал в беду? – Голос Исидро звучал вполне равнодушно. – Я думал о вас лучше, сударыня.

– Ну, я знаю, что вы способны с блеском ускользнуть от дюжины вооруженных евнухов, защищающих честь своего султана. Но вы боялись, что Маргарет может встретить… –

Лидия задумалась, потом спросила: – Другого вампира?

Он слегка наклонил голову. Свет поздно вставшей луны обвел его профиль бледно-молочной каймой.

– Ее зовут Зенайда. Я пришел в сераль поговорить с ней, еще не зная, что Маргарет последовала за мной. – Казалось, руки его вот-вот шевельнутся, как у живого, но жеста так и не последовало. – Она обитает там довольно долго, с тех пор, как ее когда-то давным-давно купили на рынке Смирны, правда, не помню, в чей гарем. Да она, видимо, уже и сама не помнит. Подобно всем женщинам султана, злокозненна, но глупа и необразованна, как осел торговца. Она рассказала, что многие из одалисок до сих пор считают ее живой…

– Вы думаете, она может что-нибудь знать об Эрнчестере? Или… о Джеймсе?

Он сидел на старом ящике, служившем здесь столом, и вслушивался в ночь за оконными решетками. Створки окон были открыты. Трущобы у подножия холма лежали во мраке. Откуда-то тянуло дымом.

– Да, – тихо подтвердил вампир. – И кое-что другое.

Несколько секунд он без особого интереса смотрел сквозь узорчатые решетки на смутно белеющие стены и черепицу крыш. Затем желтоватые глаза богомола обратились к Лидии.

– Мои способности улавливать мысли, тепло, запахи сейчас ослаблены. Тем не менее я должен чувствовать тех, что бродят в ночи. Если не здесь, то, во всяком случае, возле Айя-Софии, где сны всего города собираются как бы в фокусе. Однако я и там ничего не ощутил.

Лидия поправила очки. Серебряные цепочки на запястьях и на горле обжигали, как лед.

– Но менее всего вы нуждаетесь в присмотре со стороны двух глупых героинь, – печально сказала она.

Он взглянул на нее с почти человеческим изумлением. На улице залаял пес, ему отозвались собаки из переулков, вскоре уже надрывалась вся свора. Исидро переждал шум и вслушался снова.

– Я был прошлой ночью в кварталах Галаты, – продолжил он через некоторое время. – Перешел по мосту в Стамбул, походил среди армянских кварталов на той стороне, добрался до городских стен, где обитает самая беднота. Вампиры, как вы понимаете, охотятся именно на тех, чья жизнь в глазах турок ничего не стоит. Незримая дымка, о которой я упоминал, там особенно густа, она притупляет внимание, замутняет мысль. Такое впечатление, что на глаза и разум людей наброшена вуаль. Однако, судя по плотности этой вуали, чувствуется, что предназначена она для иных созданий…

– То есть в этом городе вампиры воюют друг с другом? – Лидия вспомнила многочисленные меры предосторожности в лондонском доме Исидро, и ей пришло в голову, что, вероятно, приняты они были не только против возможного вторжения живых. – Вы полагаете, что кто-то из птенцов… восстал против своего создателя? Пытается его свергнуть? И вынуждает Эрнчестера помочь ему в этом?

– Возможно и так, – согласился Исидро. – Хотя обычно столь старые и опытные вампиры, как Мастер Константинополя, при выборе птенца проявляют большую осмотрительность. Или появился чужак, бежавший от своего создателя, и теперь пытается сам стать Мастером Константинополя. Но это, должен сказать, трудная задача.

– Эрнчестер?!

Исидро еле заметно шевельнул бровью. Лет триста назад он бы поднял ее повыше.

– По правде говоря, у меня это не укладывается в голове, особенно если учесть, что Чарльз знал здешнего Мастера еще при жизни. Тем не менее война идет. И Чарльз принимает в ней участие…

– А поскольку об этом известно Кароли, – задумчиво произнесла Лидия, – он попытается извлечь все возможное из такой ситуации. Не он ли стоял за… исчезновением Джеймса?