Эшер знал, что Лидия просто не успела еще рассказать. И все же это был удар.
Вампир покачал головой.
– Жизнь – для живых, Джеймс. Смерть – для мертвых. Да, я очаровал ее, мы всегда очаровываем. Мы так охотимся. И это ничего не значит.
Эшер вновь вспомнил Антею. Он знал, что Исидро лжет. А тот выждал еще пару мгновений – и продолжал:
– Что же касается мисс Поттон, возможно, в конце я, как и предсказывала Лидия, действительно убил бы ее. Не думаю, чтобы она возражала. Но скорее всего ее убила вампирша по имени Зенайда, обитающая в старом серале, откуда сейчас разбежались даже слуги. Зенайда видела там Маргариту, может быть, даже встретилась с ней взглядом. Мне кажется, потом я несколько раз замечал эту вампиршу ночью возле дома на рю Абидос, но в ту пору моя чувствительность оставляла желать лучшего. Вот вам еще одна причина, почему я не хочу, чтобы эти подробности стали известны миссис Эшер. Она решит, что это она виновна в смерти Маргарет. Надеюсь, вы не оставили супругу в одиночестве?
Эшер покачал головой:
– Она сейчас с леди Клэпхэм и князем Разумовским. Я попросил их побыть с ней до моего возвращения. Объяснил, что ее мучают кошмары… Хотя что может быть кошмарней того, что с нами случилось!
Недвижное, словно выточенное из слоновой кости лицо ожило на миг, улыбнулось.
– У вас не возникнет трудностей с возвращением, дон Симон?
– Мертвый всегда найдет живого, который бы согласился служить ему, – сказал Исидро. – Иногда служат за деньги, как Бессмертному Лорду, иногда – из страха, как Гелге Курту, а иногда – из-за любви. Бывает, что живые и сами не знают, почему они служат.
Эшер изучал узкое загадочное лицо, пересеченное бледными шрамами. Подобно Антее, подобно Эрнчестеру, Исидро был убийцей. То, что он помог Эшеру и спас Лидию, дела нисколько не меняло. Как и то, что не он убил мисс Поттон. Взамен он наверняка убил этой ночью кого-то другого или даже двух-трех (если он и впрямь постился столь долгое время, как утверждала Лидия).
– Иногда знаем. – Эшер протянул руку вампиру. – Знаем, а вот… понять, не можем.
Исидро секунду разглядывал протянутую ему руку с легким недоумением. Казалось, его покоробила такая фамильярность. Затем улыбнулся, как человек, вспомнивший свои собственные грехи молодости, и коротко дотронулся до ладони Эшера двумя холодными пальцами.
– В этом вы не оригинальны, – сказал он.
И тут же пропал из виду, по обыкновению затемнив на миг сознание Эшера. Джеймс обнаружил вдруг, что он уже один, что вокруг него лишь тонущие во тьме колонны. И нигде ни души – ни живой, ни мертвой.
