Фредерик отвёл взгляд от матери. Всё же она имела на него слишком большое влияние, и ему это не очень нравилось. С одной стороны, он любил эту женщину и её супруга, вырастивших и воспитавших его, однако при этом он прекрасно понимал, что он не любимое и долгожданное дитя, а лишь средство для достижения их целей. Так уж сложилось, что на самом деле в этом мире не существовало его настоящей семьи. Он рождён был королевским бастардом. Совсем немного осталось, и вскоре незаконнорожденное отродье, презираемое родным отцом, сядет на трон. А вот после этого он подумает, что делать со своей змеиной семейкой.
- Да, матушка. Герцог Дайкон будет казнён.
Женщина усмехнулась.
- Мой брат тоже здесь? – как бы между прочим поинтересовался Фредерик.
- Нет, он остался с отцом. Демьян выслал сюда отряд в сотню всадников. Надеюсь, вскоре армия перейдёт под твоё командование и тогда мы сможем двинуться на юг.
- Но пока нужно будет сдержать напор сторонников герцога, - Фредерик устало вздохнул. – Старик вполне может обвести меня вокруг пальца. Половина совета куплена мной, осталось склонить на свою сторону лишь несколько благородных, чтобы получить большинство голосов в совете.
- Устрой стоящее представление. До нашей мечты рукой подать.
Парень кивнул, а на лице его появилась странная улыбка. В своей победе он был уверен, в конце концов, ему нет пути назад. В случае проигрыша его просто казнят.
*
Фредерик прошёл в главный зал и занял своё место. По закону он, как бастард, не имел права здесь находиться, но отчим именно его выбрал своим представителем в совете. Потому король и вынужден был терпеть его присутствие во дворце. Поговаривали, что именно его отчим выберет своим наследником, слишком многое он позволял пасынку, самому главному доказательству неверности его жены. Однако это были лишь слухи. У графа Демьяна был родной сын, который и должен был унаследовать титул своего отца. Если сейчас Фредерик проиграет, ему просто некуда будет возвращаться.
В залу прошёл и герцог Дайкон. Он одарил племянника презрительным взглядом и тоже занял своё место, то, на котором когда-то восседал король. Видимо, герцог вполне был уверен в своих силах.
- Сегодня мы собрались по очень печальному поводу: смерть нашего короля. - Голос герцога был весьма печален. – Я потерял своего старшего брата, своего господина, и, как бы ни была велика наша скорбь, жизнь продолжается. Мы должны выполнить последнюю волю короля.
Герцог взглянул в сторону пожилого мужчины, одетого во всё чёрное и кивнул. Тот ответил лёгким поклоном и вышел в центр зала. В руке он держал конверт. Мужчина разломал восковую печать, а затем достал из конверта письмо.
- Его Величество Нарван, - начал мужчина, всматриваясь в бумагу, - своей последней волей называет наследником трона своего младшего брата, второго сына владыки Сауриса, герцога Дайкона. Однако герцог Дайкон может отказаться от трона в пользу своего сына маркиза Рийнала. На письме стоит подпись Его Величества Нарвана, и написано оно было в моём присутствии, в присутствии графа Орланда, барона Неймара и главного жреца королевства Лукриса. Они и должны засвидетельствовать, что король был в здравом уме.
Из одного из кресел поднялся высокий худой мужчина с бритой налысо головой. У него был странный, пронизывающий взгляд, которого боялись многие. Главный жрец вышел в центр зала. Он бросил равнодушный взгляд на Фредерика, а юноша лишь улыбнулся. Нелегко было повлиять на жрецов, получить их поддержку. Те не соглашались до последнего, и только когда юноша пообещал построить в каждом крупном городе королевства храмы Единого, главный жрец перешёл на его сторону. Всё же при Нарване вера никогда не стояла на первом месте, и он никогда не пытался угодить жрецам, которые имели большое влияние на обычный люд. А ведь используя жрецов, можно увеличить своё могущество. Однако с этими людьми нужно быть очень осторожными, ведь они слишком опасны.
- Уже давно мои послушники замечали, что Его Величество странно себя ведёт, - начал Лукрис. – И когда меня позвали к королю, чтобы я осмотрел его тело после смерти, я явно ощутил злой умысел, который витал в воздухе. Я проверил отпечаток его ауры… тот, который остался после его смерти, и был шокирован увиденным. Судя по всему, наш великий король Нарван был отравлен.
Тишина воцарилась в зале. Фредерик поймал разъярённый взгляд герцога. Видимо, тот был уверен, что племянник блефует. Дайкон также вышел вперёд.
- Это ложь, - проговорил принц. - Его Величество окружали лекари и целители, и ни один из них не сказал о возможности того, что король отравлен. Его болезнь была вызвана осложнениями, связанными со старым ранением. Мой слуга пробовал его еду и питье, и с ним всё абсолютно в порядке.
- Да, ваш слуга, герцог, - наконец, подал голос Фредерик. – Короля окружали ваши люди, и теперь он мёртв. Отравлен…
Двери в зал отворились, и в проход вошли два воина, на которых были чёрные доспехи и такие же чёрные плащи. Люди Фредерика. Воины за собой тащили совсем молоденького мальчишку, слугу Дайкона, который и должен был пробовать еду короля. Мальчишку буквально выпихнули в центр зала и поставили на колени. Тот весь дрожал, но во взгляде его было смирение.
Теперь и Фредерик поднялся на ноги. Пришло время ему играть свою партию.
- Здравствуй, Мири, - сказал молодой мужчина. – Ты ведь хотел о чём-то рассказать, не так ли?
Парнишка смиренно склонил голову.Ему не оставили выбора: пригрозили, что вырежут всю его семью, если он не скажет нужных слов.
- Герцог Дайкон приказал мне сыпать в пищу Его Величества какой-то порошок. Сказал, что это лекарство. Но после этого лекарства королю становилось только хуже. Мне очень жаль… я не знал…
Мальчишка горько заплакал, а Фредерик восхитился игрой этого парнишки.
- Не плачь, - сказал он. – Ты не виноват в том, что верил своему господину. Он обманул тебя, дитя.
Мужчина подошёл к слуге, немножко наклонился и взял его кончиками пальцев за подбородок, чтобы видеть глаза маленького лгунишки.
- Ты будешь прощён, не так ли господа?
Фредерик окинул взглядом членов совета: все они были весьма сосредоточены и готовы для дальнейшего представления.
- Мои люди при дворе доносили до меня странные вести. Согласитесь, в последние несколько лет король достаточно странно себя вёл. Как раз начиная с тех пор, как он призвал своего брата из его владений на границе. Отец самоустранился, позволил брату принимать решения, которые не всегда были выгодны для нашей страны. Отчего-то именно южане платят наименьшую долю налогов в казну. И отчего-то именно своего брата – герцога Дайкона – предателя, поднявшего восстание всего десять лет назад, король назвал своим наследником.
- Что ты хочешь этим сказать? - спросил один из членов совета.
- Мой отец, Его Величество король Нарван, был околдован, а затем отравлен.
- Возможно ли подобное? – спросил другой член совета у жреца.
- Вполне возможно, - ответил тот. – Я не могу по остаточному следу ауры определить, подвергался ли король магическому влиянию, тем более что влияние на разум крайне сложно обнаружить…
Хлоп. Хлоп. Хлоп.
Все взгляды обратились к обвиняемому герцогу. Тот ещё пару раз хлопнул в ладоши. На самом деле сейчас не имело значения, сколько доказательств его вины предоставит племянник. Имело значение только, скольких членов совета мальчишка уже успел склонить на свою сторону. Несколько верных людей у Дайкона в совете оставалось, и до последнего герцог был уверен, что большинство членов совета всё же будут преданы последней воле короля, однако сейчас, глядя на творящееся здесь представление, герцог начал осознавать, что вполне вероятно мальчишка может его обыграть. Да, он недооценил племянника.
- Не знал, что мерзкий бастард имеет право так нагло себя вести на заседании королевского совета.
- Да и братоубийство не в цене, однако вас это не остановило, герцог, - парировал Фредерик. – Отец ещё до того, как вы околдовали его, относился ко мне не так отрицательно. До того, как вы смутили его разум, он называл меня своим сыном, своим наследником. Вы и сами помните об этом, герцог Дайкон. И вы все… - Фредерик окинул взором совет. – Вы помните, что говорил король раньше. Он твердил, что если супруг так и не сможет родить ему сына, то корону унаследую я! Однако герцог Дайкон свёл с ума нашего государя, заставил его признать себя наследником, отказаться от родных детей! В угоду предателю, некогда устроившего на нашей земле войну!
