Мне разом захотелось оказаться где-нибудь подальше от этого человека, потому что нутро настойчиво подсказывало: с таким не поиграешь, как со вспыльчивыми эльфами, не очаруешь и не собьешь с толку. С таким можно только договориться. Или убить, если очень сильно повезет.

За его плечом встали такие же крепкие соратники. Двое. Судя по карим глазам и темным макушкам, коренные жители нашего славного королевства. Тоже жесткие и суровые, в ладно скроенных и отменного качества кольчугах, при оружии, но несколько… попроще, что ли?

Тот, что слева, явно еще не достиг тридцатилетнего возраста – смотрел на меня с искренним любопытством. Шустрый, тонкий, подтянутый. Тогда как второй оказался примерно на десяток лет его старше, с рано поседевшими висками, жестким посеченным лицом, закаленной фигурой воина и широкими, как лопата, ладонями, которые наверняка с легкостью гнули даже стальные подковы.

– Итак? – вопросительно приподнял бровь главарь. Или, может, правильнее будет назвать его начальником патруля? Жаль, я не знала, что в такие команды на равных входят не только люди, но и эльфы. Полагала, что у остроухих – свои патрули, а оно вон как – выходит, ограничений нет. Кого приняли, тот и входит в обязательную пятерку воинов или же гнотт, как они себя называют. Хоть гном, хоть эльф, а хоть проворовавшийся министр, если конечно, сумеет удержать в руках хотя бы ржавую булавку и сможет в одиночку отбиться от кровожадного упыря.

Кстати, в Ларессе среди благородного сословия упорно ходят байки о том, что в патруль нередко так и принимают: отлавливают какого-нибудь сонного упыренка (не самого молодого, но и не разваливающегося на части), выставляют против него новичка и с интересом следят, кто победит. Если не смешается кандидат, не даст себя порвать на тонкие лоскутки, будут учить своей науке. Если заорет от страха и кинется прочь – вытащат, а потом вышибут пинком под зад: трусов тут ни в каком виде не приветствовали. Сумеешь доказать, что чего-то стоишь, – милости просим, а коли нет – не обессудь: выпрут взашей и больше не посмотрят в твою сторону.

Потому как патруль – это последний рубеж на границе кишащих нежитью земель. Опора и оплот королевства. Всегда отлично экипированные, до зубов вооруженные и невероятно опасные люди, которых даже непримиримые эльфы стараются лишний раз не задевать. Да что там! Почитай, третье тысячелетие бок о бок живут и пока даже крохотной войнушки не развязали. А временами и помогали, потому как в одиночку Кровавую пустошь не удержать ни им, ни гномам, ни нам..

Признаться, глядя на эту тройку, разбавленную хмурыми лицами моих ушастых проводников, я почувствовала себя неуютно. Более того, прекрасно понимала, какие мысли должны роиться в головах у этих людей, когда меня, всю такую красивую и бесстрашную, вдруг доставили из ниоткуда пред их светлые очи. Да еще ночью, одну, без толкового оружия и явно не просто так гуляющую в столь позднее время по округе…

– Итак? – повторил вожак, обратившись к эльфам.

Шиалл хмуро кивнул в мою сторону.

– У Тихого ручья ее нашли. В воде плескалась, словно твоя русалка. Одна. Оружия нет, магических артефактов нет, вокруг нашлись следы зверья, но иного мы поблизости не учуяли.

– Магичка? – с интересом спросил молодой человек, стоящий слева от белобрысого главаря.

– Аура чистая, слабая, почти никакая. На оборотня тоже не похожа, нас не боится, напасть не пыталась. Но странная. Чужая.

– Вот как? – протянул главный. Наверное, это и есть загадочный Кеол? – И как она там оказалась?

– С запада пришла, судя по всему, – пожал плечами Шиалл.

– А откуда ты взял, что у нее нет с собой артефактов? – все так же подчеркнуто в сторону поинтересовался Кеол, будто меня тут вовсе не было. И именно это меня очнуться от недолго ступора и принять деятельное участие в беседе.

– Как откуда? – делано удивилась я. – По сумке моей полазил, пока я купалась, не подозревая о шпионах. Тихонько так, незаметно, а потом вдруг выскочил из кустов и ка-а-ак заорет…

– Что?! – ахнул Беллри. – Ах ты, замухрышка малохольная! Скажи спасибо, что я тебя стрелой не зацепил, пока ты плескалась в этой луже! Захотел бы, и лежала бы ты там холодная, как лягушка на палубе.

– Я гляжу, тебе такие очень нравятся: мокрые и холодные? С русалками не пробовал заигрывать? Говорят, у вас их много!

Ух, как после этого у ушастых морды вытянулись! Вся краска оттуда мигом сбежала. Глаза засверкали, как настоящие топазы, ноздри красиво раздулись…

– Смотри не спались, красавчик, – насмешливо улыбнулась я, подливая масла в огонь. – Вон как ухи покраснели. Аж дымок виднеется. Боюсь, твоя прекрасная половинка сильно огорчится, узнав, что ты буквально горишь на работе. И из-за кого? Из-за какой-то смертной… вот ведь позор.

– Дрянь!

– От дурака слышу.

– Мерзавка…

– Кеол, это твои подопечные? – спокойно отвернулась я от взбешенного Беллри. – Может, угомонишь? А то у меня, признаться, уже выдумки не хватает. Знаешь, не очень-то приятно топать по лесу полночи, имея за спиной вот эти две жуткие рожи. Да еще когда они так и норовят потыкать ножом в спину. Может, игрища у них такие? Не знаю, как эльфийкам, но мне не понравилось. Сперва даже опасалась, что вовсе не дойдем. Виданое ли дело – за девками подглядывать? Мне всегда казалось, эльфы – другие, да видать, гнилая натура все же дает о себе знать…

Кеол кашлянул, подметив выразительные лица соратников, внимательно посмотрел на мои злые глаза, в которых не осталось никакой кротости. Правильно расценил произошедшие перемены и кивнул.

– Беллри, Шиалл… угомонитесь. А ты, языкастая, примолкни, пока цела – не советую дразнить их такими намеками. Если сорвутся, я вмешиваться не стану.

– Не сомневаюсь, – парировала я. – Когда они на меня луки наставляли и любовались из темноты, небось никто не узнал. А как в ответ им по морде двинуть – так и сразу нельзя. Больно много свободы им дали. Здесь не их лес. И закон совсем иной, нежели они привыкли у себя дома.

– Я знаю закон, – нехорошо прищурился Кеол. – И хорошо знаю этот гнотт. А вот тебя я НЕ знаю, девица, так что помолчи пока. И не вмешивайся, когда не просят. Со своими… людьми и нелюдями… я без тебя прекрасно разберусь.

Я непримиримо поджала губы и, мазнув по ушастым мимолетным взглядом, отвернулась. Кеол же сделал незаметный знак, по которому остроухие крайне неохотно отступили на шаг, молча обещая мне все муки ада за недавнее оскорбление. Злопамятные, гады. Ну да и пес с ними. Небось не первый раз я им на хвост наступаю. Утрутся.

– Кто ты? – наконец прозвучал тревожный вопрос. Тем тоном, который свидетельствовал о том, что вот теперь мной намерены заняться всерьез. – Откуда взялась?

Однако ответить я не успела, потому что именно в этот момент караванщики наконец отошли от шока и теперь чуть ли не бегом спешили к месту вероятной ссоры.

– Три-и-ис!

Я быстро обернулась.

Ну конечно, это оказался Яжек – он всегда отлично видел в темноте, а потому и сообразил первым. Теперь же вон как мчится, глаза огромные, неверящие… за ним с неподобающей поспешностью следует Брегол, явно намереваясь отбивать меня хоть у жрецов Двуединого, если придется. Сразу за ним Велих, оба усатых брата-здоровяка с топорами наперевес, невозмутимые зиггцы, Большой Бугг, Янек… Весь караван сейчас поднялся на ноги, возбужденно гомоня. Готовые драться, спорить и отчаянно торговаться за мою двуликую натуру. А впереди всех, обгоняя даже родного отца, со всех ног мчался чумазый мальчишка, при виде которого у меня что-то сжалось внутри.

Раскрасневшись от быстрого бега, Лука споткнулся и на полном ходу едва не упал, но тут же выровнялся, подлетел, широко раскинул руки, словно пытался обнять весь мир. Наконец, врезался на полном ходу и уставился снизу вверх так с таким обожанием, что я тихо застонала и неожиданно поняла: все.

Никуда я от них больше не денусь.

– Где ты была так долго?! – воскликнул вцепившийся в меня мальчишка. – Почему не приходила?!