Овладевая чужими секретами, британское правительство нередко не могло сохранить свои собственные. В июлле 1809 г. английский флот появился в устье Шельды и захватил остров Валхерн, базу для своих действий против Бельгии и Голландии, находившихся в руках французов. В Лондоне рассчитывали на то, что главные силы Наполеона сконцентрированы против Австрии. Однако экспедиция окончилась полной неудачей, и в декабре 1809 г. Валхерн был очищен от английских войск. Немалую роль в этой неудаче сыграла неспособность обеспечить внезапность наступательных действий. Один из участников экспедиции писал: «Положение было таково: как только министры начали обсуждать вопрос, секрет сразу стал достоянием гласности на континенте, как и большинство наших секретных дел в то время. Можно с уверенностью сказать, что почти в каждом случае, когда успех экспедиции зависел от секретности, единственными не знавшими, в чем дело, были офицеры, которым поручалось командование».
Немало секретной информации попадало на страницы печати. Командующий английскими войсками в Испании герцог Веллингтон писал в марте 1813 г.: «Вполне можно сообщать разведывательную информацию через газеты. Более того, содержание всех газет — это разведывательные данные для неприятеля, на основании которых, как мне известно, он строит планы своих операций». Веллингтон настаивал на том, чтобы его донесения в Лондон не публиковались в печати, так как они содержали важные для врага сведения.
В последние годы наполеоновской империи тайная война все обострялась. Монах-шотландец Джеймс Робертсон не заставил себя долго упрашивать, когда ему предложили сменить келью на службу в английской разведке. Хорошо говоривший по-немецки отшельник был через остров Гельголанд, превращенный в центр британской секретной службы, заброшен в Северную Германию. Скинув рясу, Робертсон обзавелся паспортом на имя Адама Рорауера, уроженца Бремена. В Гамбурге Рорауер познакомился с одним испанским священником, а через того — с испанским капитаном, который находился на излечении в местном госпитале. Приняв личину мелкого торговца, монах в сопровождении своих новых приятелей отправился в Данию. Там, на островах, были размещены отборные полки испанской армии, которые Наполеон еще до начала завоевания Испании затребовал в качестве вспомогательных войск и отослал подальше от родины. Робертсон пробрался к командующему испанским корпусом генералу Ла Романа и назвал ему пароль, о котором тот еще в Мадриде договорился с секретарем английской дипломатической миссии Б. Фрерром. В условленное время Ла Романа сосредоточил почти 10 тыс. своих солдат якобы для принесения присяги новому испанскому королю Жозефу, брату Наполеона, и… под носом у французов посадил их на подошедшие английские корабли адмирала Китса. Эти войска влились в английскую армию в Испании, которая под командованием Веллингтона вела борьбу против войск Наполеона.
Веллингтон сумел создать весьма эффективную секретную службу. Первым в истории английской армии официальным начальником военной разведки стал офицер его штаба майор Кэлхаун Грант.
В последние годы наполеоновской империи ставки в противоборстве разведок все более повышались. В 1810 г. британская секретная служба пыталась похитить с помощью роялистов испанского наследника принца Фердинанда, который содержался под арестом во Франции, и тем самым нанести Наполеону чувствительный удар. Англичане стремились усугубить трудности, с которыми столкнулся французский император в Испании. Попытка не удалась, и ее организатор барон де Колли был арестован. В 1813 г., желая ускорить вступление Австрии в войну с Наполеоном, английская разведка приняла участие в заговоре против императора Франца, сдержанно, если не негативно, относившегося к такой перспективе.
Заметно усилилась борьба французской и русской разведок.
Прибывший в Париж представитель царя Александра I, его адъютант полковник Чернышев внимательно присматривался к французской армии, сопровождая Наполеона во время войны против Австрии в 1809 г. Чернышева, разумеется, особенно заинтересовали официальные доклады о состоянии всех вооруженных сил французской империи, которые еженедельно представляло военное министерство Наполеону. Имея эти материалы, можно было точно определить численность, дислокацию, вооружение французских войск. Конечно, эти доклады являлись строжайшим государственным секретом. Чернышев мог лишь увидеть красивые папки, в которые переплетались доклады. Но и это было немало. Доклады переплетаются в папки — значит, кто-то делает это. Нельзя ли поближе познакомиться с этим переплетчиком? Вскоре Чернышеву не только удалось встретиться с переплетчиком военного министерства Мишелем, но и с его помощью, разумеется, щедро вознаграждавшейся, просматривать доклады, предназначенные только для глаз императора Наполеона. У Мишеля были сообщники — Саже, Сальмон, Мозес, служившие в военном министерстве, и австриец Вустингер — швейцар отеля, где размещалось русское посольство. Вустингер был посредником между Мишелем и Чернышевым.
Лишь в феврале 1812 г., то есть более чем через два года, наполеоновская тайная полиция вроде бы напала на след. Воспользовавшись отсутствием Чернышева, полицейские произвели неожиданный обыск на его квартире и нашли неопровержимые доказательства разведывательной работы.
Чернышев, сделавший позднее (при Николае I) умелым угодничеством большую карьеру, не принадлежал, однако, к числу серьезных и проницательных разведчиков. Обращает на себя внимание то обстоятельство, что сведения, добытые царским адъютантом, сильно занижали численность французской армии. Это наводит на мысль о возможности сознательной провокации со стороны Наполеона.
Возмущаясь «азиатским коварством» русских, Наполеон, в свою очередь, вел напряженную разведывательную подготовку похода. Она началась по указанию императора уже в первой половине 1810 г. Руководство сбором информации было возложено на министра иностранных дел Маре и командующего французскими войсками в Северной Германии маршала Даву. В Варшаве было создано особое бюро, которое заметно активизировало свою деятельность, когда его возглавил барон Биньон; одновременно с конца 1811 г. действовало военно-разведывательное бюро, подчинявшееся непосредственно маршалу Даву.' Французские шпионские центры засылали лазутчиков под личиной купцов, путешественников, артистов, священников, занимались допросом дезертиров, французский представитель в России Лористон собрал подробные сведения о силах и расположении русской армии, добыл граверные доски, с которых печатались секретные военные карты. Разведывательные данные предписывалось собирать и наполеоновским дипломатам.
В конце 1811 г. Наполеон предписал Биньону организовать специальный отдел, занимавшийся военным и политическим шпионажем против России. Он приказал заслать в Россию резидентов, которым поручалось создать разведывательные ячейки в Петербурге, Москве, в главных городах прибалтийских провинций, в ряде укрепленных центров, на основных дорогах, по которым наполеоновская армия предполагала наступать от западной границы к сердцу России.
Собранные данные резюмировались и систематизировались в созданном в 1811 г. во французском министерстве иностранных дел информационном отделе. Его возглавлял Лелорнь д'Идевиль, ранее служивший во французском посольстве в Петербурге и знавший русский язык. Однако наполеоновская разведка не смогла ни собрать достаточно достоверных сведений о дисклокации частей русской армии, ни проникнуть в военные планы ее командования, ни трезво оценить боевую мощь вооруженных сил России.
Уже в начале войны русская разведка сумела добиться ряда важных успехов. Активную роль в развертывании русской разведывательной сети в порабощенных Наполеоном германских государствах сыграл Штейн, бывший глава правительства Пруссии. Штейн был непримиримым врагом Наполеона, и прусский король должен был по требованию грозного победителя изгнать своего министра из страны. С помощью Штейна русской разведке удалось наладить печатание в Германии подпольной антинаполеоновской газеты. Агентами русской разведки стали пастор прусского короля Шлейермахер, министр полиции Груннер. Они пытались помешать доставке военных грузов наполеоновской армии по дорогам Пруссии, организовать поджоги французских военных складов на прусской территории, дезертирство среди прусских солдат, входивших во вспомогательный корпус, двинутый по требованию Наполеона против России. Особенно серьезное значение приобрела эта деятельность, когда стал фактом разгром «великой армии» Наполеона русским народом и войсками. Во время освободительного похода русской армии в Европу отличился в качестве разведчика известный партизанский командир А. С. Фигнер, который под видом итальянца проник во французскую армию и завоевал доверие наполеоновского генерала Раппа.
