Бисмарк предложил Штиберу организовать разведывательную службу против Австрии, с которой Пруссия собиралась воевать. Штибер понял, что ему нужен крупный успех и притом достигнутый лично им самим. Только таким путем разжалованный полицейский чиновник мог рассчитывать на новую карьеру. Штибер отправился в Австрию и стал путешествовать по стране под личиной коммивояжера. А торговал он двумя не совсем схожими изделиями: иконами и порнографическими картинками. Разделив род человеческий на овец и козлищ, Штибер считал, что ему удастся прельстить любого одним из этих товаров, если не обоими сразу. Разъезжая по деревням и оживленно болтая со своими покупателями, прусский шпион в обмен на припасенные им городские новости умел незаметно выудить сведения о дислокации воинских частей, о расположении укреплений и казарм.
В течение двух лет, с апреля 1864 г. по май 1866 г., Штибер исколесил вдоль и поперек все провинции Австрии, которые должны были стать ареной военных действий. В одном небольшом селении, когда он прислушивался к разговору торговцев на постоялом дворе, его узнали. «Это — Штибер!» — гневно закричал один из присутствовавших, указывая на бывшего главу прусской тайной полиции. Ночью под охраной двух австрийских жандармов Штибер был доставлен на границу. Но в Берлин он вернулся не с пустыми руками. Прусское командование получило подробные сведения о состоянии вооруженных сил будущего противника — столь подробные, сколь возможно было добыть без кражи секретных документов австрийского генерального штаба.
На территории Австрии были созданы шпионские гнезда, и когда вскоре прусские войска двинулись в поход, в каждом селении они находили заранее' указанного им человека, который сообщал детальные сведения о положении неприятельских сил, о местных ресурсах продовольствия и фуража.
Бисмарк мог быть доволен. Он поручил Штиберу создать особую службу — формально для охраны жизни короля и министров, а в действительности выполнявшую функции контрразведки. Подобной специальной контрразведывательной службы в мирное время не имела еще ни одна европейская страна.
Штибер занялся также организацией военной цензуры и военной пропаганды для поддержания духа внутри страны и дезориентации противника.
В 1866 г. прусские войска в короткой кампании разгромили австрийскую армию. Бисмарк начал подготовку к войне против Франции, которая оставалась главным препятствием на пути к объединению Германии «железом и кровью» под прусским владычеством. Щедро снабженный деньгами, Штибер опутал Францию густой разведывательной сетью, подобной которой еще не знала история шпионажа. На Штибера по настоянию Бисмарка посыпались награды и почести, хотя высокородные генералы и третировали полицейского-выскочку. Штибер стал главой полиции. Даже король Вильгельм покаялся, что вначале не сумел оценить этого верноподданного человека, оказавшего столь большие услуги.
С сентября 1866 г. по октябрь 1869 г. Штибер четыре раза ездил во Францию. Он и его ближайшие помощники — поляк Зерницкий и баварец Кальтенбах — прожили во Франции более чем по году, методически организуя одну за другой локальные ячейки прусской шпионской организации. Постепенно стала действовать целая армия шпионов — по позднейшему хвастливому утверждению Штибера — в 30 тыс. или даже 40 тыс. человек (на деле — значительно меньше). В их числе якобы было 4—5 тыс. человек, замаскировавшихся под местных крестьян, торговцев, мелких служащих, 7—9 тыс. служанок кафе, ресторанов и отелей, 600—700 бывших прусских унтер-офицеров, разъезжавших по Франции под видом коммивояжеров или путешественников, которые сами добывали сведения или собирали их от других шпионов Штибера.
Агентов Штибера интересовали не только военные планы, вооружение, организация и дислокация французской армии, но также характер и семейные связи офицеров и генералов. Заранее предвидя, что прусские войска вторгнутся на французскую территорию, Штибер детально выяснял пропускную способность всех французских дорог и мостов, расположение складов, исчислял поголовье скота и домашней птицы в каждом из предполагаемых районов военных действий, поскольку будущие оккупанты намеревались содержать себя за счет местного населения. Были заранее установлены размеры контрибуции, которую можно будет наложить на каждый город, каждое селение, каждое крестьянское хозяйство. В 1870 г. прусская армия вторглась во Францию, обладая знанием всего того, что могло пригодиться для захвата и ограбления страны. Напротив, французы, по позднейшему признанию Наполеона III, не имели никаких сведений о противнике.
Во время самой войны Штибер был одним из организаторов беспощадного террора против мирного французского населения. Смертной казни подвергали за самые ничтожные или даже мнимые провинности, по простому подозрению. Однако, когда война приобрела для Франции характер освободительной борьбы против прусского нашествия, успехи Штибера заметно уменьшились. Сотни и тысячи людей, рискуя жизнью, пробирались с важными донесениями в осажденные пруссаками французские города, и контрразведка Штибера не смогла победить в этой тайной войне.
В январе 1871 г. в прусскую ставку для переговоров прибыл французский министр Жюль Фавр. Штибер вырядился лакеем и в течение переговоров Бисмарка с Фавром тщательно просматривал корреспонденцию французского представителя. В первый раз Штибер не успел сделать копии с некоторых документов, тогда Бисмарк нарочно под каким-то предлогом отложил на день заседание. Копии были сняты.
В своих мемуарах Штибер без удержу хвастает, что ему удалось провести Жюля Фавра. «Я вспоминаю, — иронически писал Штибер, — что я, стоя наверху лестницы, наблюдал, как карета, увозившая Фавра обратно в Париж, исчезала вдали. Почти падая от усталости, вызванной двумя бессонными ночами, я не мог все же не улыбаться, когда сжимал и бренчал монетами, которые вложил мне в руку Фавр».
Бахвальство Штибера не совсем лишено основания: он имел дело с матерым политиканом и, главное, с адвокатом, который был не только знаком со всеми преступными уловками своих клиентов, но и сам при случае пускал их в ход.
После окончания войны Штибер приступил к организации шпионской сети во многих европейских странах. Секретные фонды, расходуемые на шпионаж, выросли в 10—15 раз. Агентами Штибера были служащие отелей, продавцы в табачных лавках или гувернантки в богатых домах, странствующие ремесленники и фешенебельные кокотки, модные парикмахеры и скромные чиновники почтового ведомства. Шпионами у Штибера служили немцы, швейцарцы, бельгийцы, а также жители страны, в которой проводилась шпионская «работа».
В эти годы произошел один из колоритных эпизодов в деятельности Штибера — случай с французским генералом Сиссе. Этот генерал попал в плен во время франко-прусской войны. С ним обращались подчеркнуто хорошо. Генерал жил на вилле около Гамбурга и под честное слово не делать попыток к бегству получил разрешение пользоваться, в известных пределах, свободой. В Гамбурге он близко познакомился с молодой красавицей баронессой Каулой. Бездарный генерал оказался, несмотря на свои пожилые годы, отличным и искусным любовником. Связь стала настолько приятной, что разомлевший старик едва нашел в себе силы после войны покинуть место, где проходили столь приятно дни плена, и возвратиться во Францию. Его назначили командиром одного из корпусов версальских войск. По приказу Сиссе были расстреляны сотни коммунаров.
В 1875 г. Сиссе оказался на посту военного министра. Время было тревожное. Бисмарк замышлял новую войну, чтобы окончательно сокрушить Францию, быстро оправлявшуюся от военного разгрома. Штибер вызвал баронессу Каулу и попросил ее отправиться в Париж для новой встречи с генералом Сиссе. Просьба была равносильна приказу. Но он был излишним. Баронесса явно не имела ничего против возобновления знакомства с пускай не молодым, но пылким французским поклонником. Штибер щедро снабдил своего агента деньгами, и перекочевавшая во французскую столицу Каула быстро восстановила прежние связи с генералом. Ее роскошный дом был куда богаче квартиры Сиссе, вынужденного ограничиваться не очень большим жалованьем. Отдыхая в этом доме от трудового дня, Сиссе, облачась в халат и ночные туфли, часто рассказывал своей любовнице о трудностях и превратностях службы, о планах реорганизации французской армии. Все это напоминало скверный фарс, но на карту было поставлено слишком многое.
