Лотар чувствовал себя слепцом, которому на миг приоткрыли чудо видимого мира, но лишь для того, чтобы снова погрузить во тьму. Он пристально вглядывался в далекие деревья, за которыми исчезала девушка, и внезапное чувство утраты было столь щемящим, что заставило сидеть, не двигаясь, несколько долгих секунд. А потом, ломая под собой ветки, спрыгнул с дерева, покатившись кубарем по земле, и вскочил на ноги.

Громко свистнул, услышал, как ответил Хендрик, находившийся с людьми далеко позади него в лесу, но ждать не стал. Пересек поляну на полном ходу, но теперь показалось, что ноги налиты свинцом. Замер на том самом месте, где девушка останавливалась и оглянулась, заметил древесный ствол, на который взбиралась. Отпечатки ступней на мягкой земле, куда она спрыгнула, были очень глубокими и четкими, но уже через несколько шагов начиналась известняковая поверхность кряжа. Почва там была такой же твердой, что и мрамор, шершавой и неровной. Лотар знал, что на ней следов не останется, и не стал тратить время на поиски, а просто начал пробиваться сквозь непролазные заросли к гребню кряжа, надеясь обнаружить беглецов сверху.

Лес сомкнулся вокруг. Даже когда он взобрался на самые верхние ветки одиноко вздымавшегося баобаба, внизу увидел лишь сплошную крышу из крон деревьев, серую и неприступную, простиравшуюся до самого горизонта.

Спустился вниз и устало побрел обратно к краю поляны. Его люди ждали там.

— Мы потеряли их на твердой почве! — издалека крикнул Хендрик.

— Продолжайте поиски, мы должны найти их.

— Я уже пытался сделать это, но след исчез.

— Мы не можем бросить поиски. Надо попробовать снова, потому что я не позволю им уйти.

— Вы их видели?

— Да.

— Это была белая девушка. Вы видели девушку, не так ли?

— Нельзя оставлять ее здесь, в пустыне, — Лотар посмотрел в сторону. — Мы обязаны найти ее.

— Хорошо, мы попробуем еще раз, — не стал возражать Хендрик и хитро добавил: — Она была красивая, эта девушка?

— Да, — тихо прошептал Лотар, по-прежнему не глядя на проводника. — Она красивая.

Лотар встряхнулся, словно отгоняя сон, выражение его лица стало, как и прежде, жестким.

— Пусть твои люди отправляются на кряж.

Они рыскали по лесу, словно свора гончих, оглядывая каждый дюйм ненавистного желтого камня, наклоняясь над землей и двигаясь невообразимо медленно, но все, что нашли, были только еще одним доказательством того, что здесь прошли бушмены и девушка.

За одну из нависавших над головами веток бумажного дерева, недалеко от кромки кряжа, как раз на уровне плеча Лотара, зацепилась прядь волос, вырванных из головы девушки, когда она пригнулась под веткой. Волосы были вьющиеся и длинные, почти с его руку, и блестели на солнце, словно шелк. Лотар обмотал их вокруг пальца и позже, когда никто из мужчин не смотрел на него, открыл медальон, висевший на золотой цепочке на шее, положил темный локон рядом с миниатюрным портретом матери и захлопнул крышечку.

Лотар заставил своих людей продолжать поиски до наступления темноты, а утром поднял их опять, как только стало видно землю под ногами. Разбил на две группы. Одну Хендрик повел по восточной оконечности кряжа, а Лотар пошел на западную сторону, где известняк сливался с песками Калахари, и попытался обнаружить место, в котором бушмены покинули кряж.

Четыре дня спустя след все еще не нашли, но за это время их покинули двое негров-овамбо. Они ускользнули ночью, забрав с собой свои ружья.

— Мы потеряем и остальных, — тихо предупредил Хендрик. — Люди считают, что это безумие, из-за которого мы уже потеряли стадо слонов и все деньги. След оборвался. Саны и женщина ускользнули. Теперь их уже не найти.

Хендрик был, конечно, прав — это преследование превратилось в наваждение. Мимолетный взгляд на лицо женщины свел его с ума. Лотар отвернулся, глубоко вздохнув и давая понять, что согласен с доводами охотника.

— Очень хорошо, — он повысил голос, чтобы услышали остальные мужчины, которые плелись с ними, опустив головы. — Бросайте поиски. След пропал, мы возвращаемся.

Эффект, произведенный этими словами, был чудесным. Шаги участников поисков моментально ускорились, выражение на лицах изменилось. На них легко прочитывалось желание продолжать жить дальше.

Лотар оставался на кряже все время, пока люди спускались по склону. Он пристально вглядывался в лесную даль, уходившую на восток, в таинственную темную пущу, куда решились бы отправиться очень немногие белые, и нащупал медальон.

— Куда ты ушла? Был ли это путь, ведущий в глубины Калахари? Почему ты не подождала меня, почему убежала? — Помолчал и снова взял в руки медальон. — Если я когда-нибудь опять нападу на твой след, ты не убежишь от меня так же легко, моя красавица. Потому что в следующий раз я последую за тобой на край земли, — прошептал он и заторопился вниз по склону.

Сделав крюк в обратном направлении, О-хва помчался по кряжу на юг. Он держался чуть ниже гребня, подгоняя женщин, как только можно, но учитывал, что они бежали тяжело нагруженными по неровному известняку. Не позволял им отдыхать, хотя Сантен уже начала страшно уставать и умоляла замедлить бег.

В середине дня О-хва разрешил женщинам остановиться. Побросав мешки на землю, обе растянулись на скалистом склоне, а старик умчался вниз к подножию разведать, где известняки сливались с песками пустыни, и найти место для перехода. Спустившись до половины, он внезапно остановился и стал нюхать воздух, уловив едва заметный запах мертвечины. Свернув в сторону, наткнулся на большую тушу зебры-самца. Осмотрев следы вокруг, понял, что львы поймали добычу, когда зебра пересекла территорию кряжа, и приволокли ее вниз. Хищники убили животное уже много недель назад, обрывки кожи и мясо засохли, превратившись в камень, а кости были поразбросаны далеко вокруг.

Поискав, О-хва обнаружил все четыре копыта зебры, совсем целые. Гиены их даже не изгрызли. Перочинным ножом он отделил сами копыта от кости и поспешил обратно к женщинам, а потом привел их к границе с Калахари — месту, где земля опять была мягкой, и склонился перед Сантен.