Ему удалось столкнуть ее с сука, но Сантен сумела уцепиться руками за одну из боковых ветвей и держалась за нее из последних сил. Она чувствовала, как терзают ее плоть, как под невыносимой тяжестью растягивается нога, пока не услышала хруст лопнувших связок на бедре и в голени. Боль выстрелила в позвоночник, заполнив мозг ослепительной вспышкой взрыва.
Руки Сантен стали слабеть, дюйм за дюймом она начала сползать с дерева.
— Позаботься о моем сыне, Господи. Пожалуйста, Боже, защити мое дитя.
«Еще одна сумасбродная затея», — решил Гарри, хотя, разумеется, ему хватило ума, чтобы не сказать об этом вслух. Да и сама эта мысль заставила его покраснеть и испытать чувство некой вины, и он искоса посмотрел на любимую женщину. Анна научилась английскому и потеряла в весе за те восемнадцать коротких, чудных месяцев, как он повстречал ее. Лишь последнее обстоятельство, а именно то, что Анна теряла в весе, было единственным, что ему хотелось изменить. Будь на то его воля, он просто завалил бы ее пищей.
Напротив отеля «Кайзерхоф», в Виндхуке, где Гарри снимал постоянный номер, находились немецкая булочная и кондитерская. Он ни разу не прошел мимо магазина, чтобы не купить коробку восхитительных шоколадных конфет или кремовый торт и не принести Анне. Вишневый торт из Шварцвальда был любимым. Когда Гарри разрезал его, то самые лакомые и сладкие кусочки оставлял ей, добавляя новые, как только тарелка пустела, и не слушал никаких протестов. А она все-таки теряла в весе.
Они слишком мало времени прожили в отеле, с грустью думал Гарри. И слишком много времени тратили на то, чтобы рыскать по лесам, как это было сейчас. Едва Анна успевала набрать несколько фунтов, как тут же сбрасывала их, трясясь по заброшенным дорогам в открытом «фиате», который заменил им «форд». Они теряли след и пересаживались на лошадей и мулов, переносивших их через горные кряжи, зияющие ущелья и пустыни, покрытые камнем, гоняясь за призраком, полагаясь на одни лишь слухи и сомнительные, а иногда и просто неверные сведения.
Выжившие из ума старики (Die twee ou onbeskofters) — такое прозвище они получили, колеся эту часть южноафриканского побережья из конца в конец. Кстати, Гарри испытывал странное удовольствие оттого, что заработал его таким нелегким путем. Но когда он подытожил все затраты, ушедшие на бесконечные поиски, то был до крайности перепуган, пока не задался вдруг вопросом: «А на что, собственно, я должен тратить деньги, кроме Анны?» Потом обдумал мысль еще проще: «И кто, кроме Анны, у меня есть?» Сделав такое открытие, с головой окунулся в продолжавшееся безумие.
Правда, иногда, пробудившись вдруг среди ночи, он начинал рассуждать здраво и практично. И приходил к выводу, что, конечно, его внук даже на свет не успел появиться, ибо невестка, которую он никогда не видел, утонула в зеленых водах Атлантики полтора года назад и унесла с собой в пучину последнее, что еще соединяло его в этой жизни с Майклом. В такие моменты на Гарри наваливалась жуткая тоска, которая, казалось, раздавит его своей невыносимой тяжестью. Протянув руку, он дотрагивался до Анны, и она, даже во сне ощущая потребность в ней, переворачивалась на другой бок, притягивая Гарри к себе.
Просыпаясь утром со свежей головой и другими мыслями, он вновь отбрасывал трезвую логику и, полагаясь лишь на одну слепую веру, готов был отправиться в следующее фантастическое путешествие.
В Кейптауне Гарри договорился о том, чтобы отпечатали пять тысяч экземпляров листовок с объявлением о розыске и развесили их в каждом полицейском участке, в каждом здании суда и почтовых отделениях, на каждой железнодорожной станции западного побережья Южной Африки. Куда бы они с Анной не приезжали, везли с собой на заднем сиденье «фиата» связку объявлений. Расклеивали их на каждой пустой стене любой адвокатской конторы и любого бара, мимо которых держали путь, прибивали к стволам деревьев на захолустных перекрестках дорог и раздавали вместе с конфетами бродягам — белым, черным, мулатам, каких они встречали на проезжих дорогах, объясняя им, в чем дело, прося довести это до сведения жителей постарше того или иного грааля или поселения.
«5 000 фунтов ВОЗНАГРАЖДЕНИЕ 5 000 фунтов За сведения, которые помогут найти САНТЕН ДЕ
ТИРИ КОРТНИ, спасшуюся С САНИТАРНОГО СУДНА «ПРОТЕА КАСЛ», которое было варварски торпедировано НЕМЕЦКОЙ СУБМАРИНОЙ 28 августа 1917 года возле берегов СВАКОПМУНДА.
МИССИС КОРТНИ была выброшена на берег, и ее могли СПАСТИ люди какого-нибудь из ПЛЕМЕН или она могла спастись ОДНА. Любые сведения относительно ее местонахождения следует передать нижеподписавшемуся в отель «КАЙЗЕРХОФ»
В ВИНДХУКЕ.
Полковнику Г.С.Кортни».
Пять тысяч фунтов были целым состоянием — средняя заработная плата служащего за двадцать лет, сумма, достаточная, чтобы купить ранчо и разводить там крупный рогатый скот или овец; достаточная для того, чтобы обеспечить любого человека средствами существования до конца дней. Конечно, нашлись десятки таких, кто жаждал заполучить награду и был готов за одно только обещание меньшей суммы рассказывать любые небылицы и просто очевидные выдумки о Сантен.
В отеле «Кайзерхоф» Гарри и Анна расспрашивали жаждущих, которые не ходили дальше железнодорожного полотна, но желали вести экспедицию в пустыню; тех, кто точно знал, где нужно искать пропавшую девушку; тех, кто собственными глазами видел Сантен и нуждался только в авансе в 1000 фунтов стерлингов, чтобы пойти и привести ее. Находились среди этих людей и ясновидящие, и спиритуалисты разных мастей, якобы контактировавшие с Сантен на другом уровне», а однажды их посетил джентльмен, предложивший — на сходных условиях — продать собственную дочь, могущую заменить пропавшую Сантен.
Гарри радостно встречал всех. Он выслушивал их рассказы, с интересом следил за нитью рассуждений, всерьез принимая теории и советы, сидел за разрисованной буквами алфавита и астральными знаками доской спиритуалиста и даже послушался одного из них, использовавшего колечко Сантен, привязанное на нитку в качестве указующего знака, и проехал пятьсот миль по пустыне. А там ему представили несколько молодых леди, разнящихся цветом кожи и цветом волос, от светлых блондинок до мулаток, с кожей оттенка «кофе с молоком», назвавшихся Сантен де Тири Кортни и готовых исполнить любое желание Гарри. Получив отказ с просьбой покинуть номер, некоторые из них стали громко возмущаться и выкрикивать бранные слова, в результате чего пришлось вступиться Анне.
