Они исчезли. Санглант открыл глаза. Повсюду горели костры, летал пепел и клубился дым. Почерневшие деревья вздымали кверху обугленные ветки. Некоторые превратились в прах. Санглант ощупал свою ношу, и Блессинг что-то залепетала в ответ.

Господи! Жива!

Рядом парила Джерна.

Начинался рассвет. Непонятно как, но ночь кончилась.

— Санглант. — Женщина дотронулась до его руки, ее голос казался таким знакомым. Неужели это и правда его мать? — Я не знала, что они обратятся к такому древнему и опасному врагу. Пойдем.

Санглант взял лошадь под уздцы и повел вперед. Под ногами похрустывали угли — даже земля горела этой ночью. Только круг камней остался прежним. От черных ворот и мраморных стен, которые он видел через камни, не осталось и следа. Возле одного из камней лежала скорчившаяся фигура. Анна.

Лиат исчезла.

Он и раньше догадывался, но сейчас совершенно ясно осознал, какая сущность жила в Лиат, что таилось в ней.

Огонь.

— Санглант, нам надо идти.

— Куда ты собираешься увести меня? — Принц мрачно посмотрел на женщину. — Почему я должен тебе доверять? Откуда мне знать, что не ты вызвала этих тварей, которые унесли мою жену?

— Прости меня, сын. — Она смерила его взглядом с головы до ног. — Я думала, между нами должны быть теплые чувства. Но их нет.

— Ты покинула меня. — Он и не подозревал, насколько сильно ранило его предательство матери.

— Я оставила тебя, потому что мне пришлось это сделать. — Ее не возмутил его гнев. — Потому что ты должен построить мост между нашим племенем и людьми.

— А может, начать войну?

— О чем ты?

— Разве вы не собираетесь поработить человечество, как только сможете вернуться из изгнания?

— Этого я не знаю. — Она озадаченно посмотрела не него, склонив голову к плечу. — Но мы покинули землю не по своей воле.

Деревянный амбар сложился, как карточный домик, и упал, вздымая вверх искры. Повсюду носились дэймоны — наверное, радовались своему освобождению. Анна лежала возле камней и тихонько стонала. Санглант увидел, что к ним бежит ее черная гончая.

— С ней бы я не хотела сражаться вновь, — сказала Канси-а-лари. Она сплюнула на землю и принюхалась, как собака. — Мой слуга больше мне не понадобится.

— Он умер? Надо его похоронить?

Санглант тоже с подозрением смотрел на Анну. По правде сказать, он предпочел бы отступить прямо сейчас, нежели ждать, пока она придет в себя.

— Пойдем, — повторила Канси-а-лари. — У нас остается мало времени. Ты можешь привести меня к Генриху? — Хотя она хорошо говорила по-вендийски, имя отца Сангланта она произнесла на салийский манер.

Санглант свистнул, подзывая Ресуэлто, и верный конь, чудом уцелевший в этой передряге, подбежал к нему. Несчастная коза бежала за ним и жалобно блеяла.

— Я знаю одну тропинку из этой долины. Думаю, сейчас она снова открыта, если ты, конечно, не хочешь воспользоваться тем же путем, которым пришла. Через круг камней.

— Там, где прошли эти создания, тропы изменились. — Женщина потрясла копьем, и колокольчики на нем весело зазвенели. — Эти врата для нас закрыты.

— Владычица, — пробормотал Санглант и взял Ресуэлто за поводья, предлагая матери сесть верхом.

— Нет, я лучше пройдусь пешком. Я поведу лошадь. — С этими словами она взяла у него поводья лошади, которую они с Захарией провели через врата дворца чурендо. Канси-а-лари дотронулась до макушки Блессинг. — Человечья кровь так плодовита, — пробормотала она себе под нос. Потом повернулась и махнула рукой в направлении леса.

Они отправились в путь. То и дело навстречу им выбегали мелкие зверушки — белки и мыши, спасшиеся от огня.

— Кто эта женщина, которую они забрали? — спросила она.

Санглант лишь покачал головой.

Лиат ничего не видела и не слышала. Нет, она не оглохла и не ослепла, просто на нее обрушились такой яркий свет и оглушающий звук, что она мгновенно перестала воспринимать все прочие краски и звуки. Она не могла даже сказать, дышит или нет. Но, как ни странно, впервые за много лет Лиат почувствовала, что ей нечего бояться. В ее руках по-прежнему был лук, за плечом висел колчан с надежными стрелами, а на поясе — короткий меч. Ее шею отягощало золотое ожерелье.

Мелькнуло что-то синее.

Через некоторое время — она не могла сказать, прошло ли несколько мгновений или тысяча лет — Лиат поняла, что видит перстень с лазуритом, подаренный ей Аланом.

Они поднимались вверх. За спиной ритмично хлопали крылья. Но ведь у нее никогда не было крыльев! Ах да, ее несут создания с огненными крыльями.

Они называют ее «дитя».

В городе ее памяти, закрытом на семь ворот, стояла башня ее сердца. Эту комнату отец когда-то нарисовал для нее: четыре двери — на север, юг, запад и восток. И пятая дверь в центре комнаты, которая была закрыта даже для нее. Только иногда через замочную скважину она видела огонь. Отец запер эту дверь.

И теперь она знала почему.

Чье она дитя?

Снова мелькнул синий отблеск. Но на этот раз перед ней был не синий перстень, а бело-голубое пламя, напомнившее ей пылающий камень, который Лиат уже довелось видеть. Наверное, это другие врата? Ведь пылающий камень служит переходом из одной сферы в другую.

Духи сказали:

— Лети, дитя!

И отпустили ее.

Лиат начала падать. Внезапно стало трудно дышать, единственной ее мыслью было не уронить драгоценный лук. На мгновение она увидела под собой землю — темно-зеленый ковер, а на востоке, где вставало солнце, простирался океан. Она разглядела разбросанные на земле семь каменных кругов — семь корон. Одна в центре, а шесть других располагались широким кругом на большом расстоянии от нее. Лиат тотчас узнала корону императора Тейлефера. Но сейчас она лежала на земле, соединяя множество королевств в единое целое. Корона Звезд. Теперь древняя карта, которую она видела в Берне, обрела смысл. Неужели при помощи этой короны Аои устроили на земле катастрофу две тысячи лет назад?

И тут она поняла, что не может дышать — воздух на высоте был слишком разреженным.

Но светлые создания снова окружили ее.

— Она слишком тяжела, чтобы подняться в высшие сферы.

— Она не такая, как мы.

— У нее нет крыльев.

Они подхватили ее, и их прикосновение подарило ей невероятную радость. Их сущностью был огонь, яркий и горячий, и дверь, которую запер от нее отец, скрывала огонь. И вот дверь открылась, и Лиат поняла, что и ее сущностью, скрытой даже от нее самой, был огонь.

Конечно, он был не так ярок, как огонь этих существ, он каким-то образом смешался с человеческой плотью.

Чье же она дитя?

Они снова поднялись к бело-голубому свету и пролетели через него. Лиат показалось, что она попала в водопад света. Он был почти осязаем, и она почувствовала, что сопровождающие ее духи исчезают, растворяются, оставляют ее одну…

— Подождите! — закричала Лиат.

Но они уже пропали, только голос раздался из следующей сферы:

— Следуй за нами!

Есть духи огня, чьи крылья — яркое пламя, а глаза сверкают, как клинки. Они живут в сфере, что выше самой луны. Если же они спускаются на землю, то их прикосновение сжигает все, до чего они дотронутся. Их тела — дыхание солнца, наделенное разумом и волей.

Она не сможет лететь за ними, и ее сердце разорвется.

Перед ней разворачиваются бесконечные коридоры, отсвечивающие бело-голубым светом. Она на перекрестке миров. И нужно найти путь домой.

Туда! В пещере спят юноши, уронив головы на каменный пол, усыпанный сокровищами.

Туда! Под землей ползают бесформенные создания, плоть от плоти земли.

Туда! На пылающем камне лежит человек, а две гончие лижут его руки и лицо, словно пытаясь вернуть его к жизни. Она с ужасом узнает в этом человеке Алана.

Лиат бросается к нему, но может лишь дотронуться, проходя мимо. Ее рука касается его плеча…