Испугавшись, что со мной что-то не так, я тоже принялся осматриваться. Хвост в порядке, просто очень грязный. Ничего, почистимся… Туника тоже вроде не порвана, а вот руки… Костяшки были стесаны на обеих руках, чешуя потемнела от крови, которая оказалась у меня почти черного цвета. И этими самыми израненными руками я вцепился в посох, который достал из стены. Хм, надо поглядеть поближе, из-за чего я словно взбесился…
Дерево посоха было темное, антрацитово-черное, окованное по всей длине широкими серебристыми обручами. Посередине имелась удобная рукоять из того же светлого металла, оплетенная какой-то шероховатой кожей. С двух сторон она была снабжена специальными упорами. Осторожно положив на нее руки, я ощутил слабый укол в ладонь, тут же недовольно дернув рукоять. Откуда-то изнутри донесся тихий щелчок, и на концах посоха хищно блеснули стальные лезвия, напоминавшие причудливо изгрызенные алебарды с разнообразными колюще-режущими дополнениями. Причем лезвиями оканчивались оба конца древка.
Завороженную тишину нарушило завистливое:
– Надо бы и мне здесь покопаться… Может, еще какое древнее оружие тут припрятано…
– Древнее? – удивленно оборачиваюсь к Савишу, крепко сжимая свою находку.
– А ты думаешь, что с-кешер [15]времен Объединения – это рухлядь из ближайшей кузни? – иронично вздернул брови воин.
– Савиш, твое ёрничанье неуместно. Все равно не понимаю, о чем ты говоришь, – отмахнулся я, скользя к двери и отряхивая тунику от налипшей грязи.
Мой учитель воинской премудрости удивленно посмотрел на Мастера.
– Я не обучал его истории змеелюдов, – немного смущенно признался Нармет. – Пусть он сперва освоится.
Хм… Это сколько же мне, по его мнению, надо осваиваться? Лет пять? Или шесть? Если честно, то история серпентеров меня мало волновала. Хоть внешне я выглядел как типичный представитель этой расы, но ощущал себя именно человеком. Посему покрепче сжал – как там зовется мое оружие – с-кешер и упрямо наклонил голову, исподлобья зыркая на непрошеных учителей. Нет, вру, один – прошеный.
– Ладно, пошли заниматься, раз оружие мы тебе раздобыли. – Воин раздраженно передернул плечами и отправился в просторную залу, которую нам отдали под тренировки.
Там на меня навесили легкие доспехи, состоящие из пары высоких наручей, панциря и шлема. Против панциря я решительно запротестовал. С такой-то крышкой на груди особо не поизворачиваешься. А я уже так привык, что могу свернуться, как захочу, что отказываться от этого ради какой-то там защиты решительно не согласен.
Савиш поворчал, поворчал, а потом плюнул на это дело, оставив мне полную свободу выбора. И шлем я снял. Вернее, поменял его на стальной обруч, не закрывающий обзора. А то металлическая кастрюля на голове очень неудобна. В ней словно с завязанными глазами! И заткнутыми ушами, ибо через железо, да еще и громыхающее, слышать довольно сложно.
Только после этого меня стали учить обращаться с находкой. Оказывается, с-кешер можно использовать и как шест, и как парные клинки на длинных рукоятях. Если определенным образом дернуть металлическую оковку, то древко распадалось посередине на две части, что давало возможность отмахиваться двумя лезвиями сразу.
Кроме того, стало понятным, почему у лезвий столь причудливая форма. Оказывается, они специально приспособлены для того, чтобы вскрывать прочную чешую змеелюдов или какую другую броню. А имеющиеся крючки (или как они там правильно называются) превосходно служили для подсечек или захвата вражеского щита.
В первую очередь Савиш решил заняться моей общефизической подготовкой. В результате мы выяснили, что о серпентерах он знает побольше моего. Во всяком случае, по части убиения и нанесения всевозможных увечий. Остальные же стороны были изучены не столь тщательно. И воин совсем уж не знал, как учить меня мечемахательству. Приглашенный же на занятие Мастер только посмеивался, записывая наши ляпсусы в огромный талмуд. Называлось это – наблюдение змеелюда в естественных условиях.
Так выяснилось, что кросс я бегать не умею. Физически. Просто быстро перемещаюсь из одной точки в другую, поэтому гонять меня по кругу дело бесполезное. В первый раз едва успел затормозить у стены, а то бы попробовал ее на крепость собственным лбом. Сколько времени я могу поддерживать такую скорость, мы выяснить не смогли. Негде.
Кроме того, Савиш озадачился проблемой найти мне навершие на хвост, так как им я пользовался вовсю, нанося резкие, быстрые и неожиданные удары. А если кончик еще оснастить какой-нибудь смертоносной фиговиной… Хотя я долго не мог понять – зачем? Да и неудобно. Если с-кешер можно закинуть за спину, то навершие предполагалось носить постоянно. А я и так иногда мебель хвостом ломаю. Случайно! Нет, правда случайно. Это меня иногда при резких поворотах заносит. Если же Савиш все же что-нибудь найдет… Мастеру придется заказывать всю мебель из камня. Или не пускать меня в помещения.
С-кешером я учился пользоваться больше по наитию, чем по каким-нибудь методикам. Воин учил меня самому основному – как держать, как ставить блоки, как не получить по пальцам, а принять удар на окованную рукоять. А дальше… Дальше приходилось самому. Чтобы наши силы с Савишем были равны по скорости и реакции, Мастер меня замедлял. Так что приходилось работать вовсю, стремясь увернуться или отбить яростные атаки учителя.
Не скоро я смог провести собственную атаку, пусть и не очень удачную. Зато перестали по вечерам ныть места от пропущенных ударов. Оказалось, что чешуя прекрасно заменяет мне доспех, ее мечом не пробьешь. Да и копьем – тоже. Это не значит, что учитель тыкал в меня копьем! Просто однажды он тоже тренировался, а я влез не вовремя, ну и получил лезвием по хвосту. Больно, конечно, было, но на чешуе – хоть бы царапинка! Зато под чешуей все просто ныло. Но Мастеру я не признался, а то ныть будет еще и затылок: рука у деда тяжелая.
Но под удары попадать все равно не хотелось. Мастер сказал, что я пока что не умею контролировать свое тело, решая, чувствовать боль или нет. И научить этому они меня, к сожалению, не могут. Я должен освоить это сам.
Сам, сам, сам… Все сам! Ну и угораздило же меня мало того, что стать змеелюдом, так еще краснокнижным! Вернее, редким. А по мнению некоторых, так даже вообще небывалым (или вымершим, не столь важно). Так как многие ученые мужи уже давно склоняются к мысли, что радужные – это вымысел. Красивая сказка, не более того.
Кстати, в эа-таш семидневье [16]после визита стражи о нас забыли. Потом, после ухода от нас, местная полиция опросила хозяев еще парочки домов поблизости, но от всей их кутерьмы за шакт [17]веяло ленью. Понятно, эти дома были так, «для галочки», как говорят. Только вот в том самом приснопамятном переулке поселилась некая личность. Серенькая такая, неприметная. Стойко пахнущая немытым телом и вроде как сидящая там ради подаяния, но на самом деле какие пожертвования у немноголюдного переулка?
Похоже, хвосты тут растут не только у змеелюдов…
Когда об этом узнали Савиш с Мастером, мне вообще запретили появляться у окон! Даже ночью… К тому же чешуя у меня стала отчего-то темнеть… теперь я больше походил на какого-то секка, чем на радужника. Секки были самыми безобидными змеями, и единственной их защитой была расцветка, напоминавшая айсу. Только вот вместо серебристого оттенка их чешуя была матово-серой, но с такими же полосками поперек.
Из записок Мастера Нармета
Ориентация в пространстве у змеелюдов трехмерна. Сколько мы, люди, ни кичимся своей ловкостью, все же стоит признать, что живем только на земле. Элхар же… он двигается, словно находится в воде. Его мало смущают препятствия. Их он просто плавно огибает, не замечая. Порой мне кажется, что если бы это было возможно, то мой внук вообще предпочел бы потолок. Кроме того, я заметил за ним странную тягу к высоте. Если есть возможность, то он выберет для себя более высокую плоскость. Например, потолочную балку или верх шкафа.
