Пить хотелось неимоверно, поэтому, добравшись до воды, прикончили всю сразу, не оставив ни одной ореховой фляги про запас. И правильно — легче идти будет. Если Серж не свалится, то до вечера должны успеть вернуться, а там можно будет напиться вволю.

Шагать по рифам компактной группой было невозможно — маленький отряд постоянно растягивался длинной цепью, частенько передним приходилось останавливаться, дожидаясь отставших. Обычно это оказывались Серж или мелкий Мишка, реже — Оля, несмотря на беременность, двигалась она проворно.

На одной из таких остановок к Максу подошел Жора, тихо спросил:

— Ты когда придешь, что делать будешь?

— В смысле?

— Ну как разговор со старшими начнешь?

— Ну… не знаю. Что там сложного, в разговоре-то?

Помявшись, Жора пояснил то, о чем Макс даже не задумывался:

— Чукчу диксы убили, а он хоть звезд с неба не хватал, но добытчик хороший был. Потеряй ты Снежка — и слова бы не сказал никто, а так… Недоволен Бизон будет. Но это еще куда ни шло — с тобой ведь четверо новеньких придут: две девки, мелкий один и парень серьезный. Вот только Серж, похоже, сильно покалечен. У нас докторов нет — если не вылечат ногу, то помрет. И получится, что ты добытчика потерял, а вместо него три лишних рта привел, почти бесполезных. Девок у нас и своих полно, тем более что Олька с брюхом, от Мишки не скоро настоящий толк будет, да и то если доживет. Бизону такое не понравится.

— И что? Ты предлагаешь их бросить?!

— Да нет, что ты! Можно самим вперед уйти, а они догонят потом. Как бы не с нами придут.

— И что — никто не узнает ничего? Дурак ты…

— Ну и пусть узнают! Нам главное поначалу отмазаться, а потом уже предъявлять ничего не станут. Они и без нас дорогу в поселок знали — все равно бы пришли. Только если отдельно заявятся, с нами их уже не свяжут сразу. Главное, под горячую руку не попасть, а потом все быстро забывается.

Макс решительно возразил:

— Нет, Жора, некрасиво это. Вместе дойдем. Тем более что Серж может свалиться и его нести придется.

— Бизон будет недоволен.

— Да что ты заладил со своим Бизоном?! Я ему первым делом покажу добычу! Он если топорик увидит, про все забудет!

— И то верно! Я как-то не подумал. Прав ты, Макс. — Жора, обрадовавшись, моментально отстал.

А Макс, задумавшись о том, как будет предъявлять добычу, чуть по лбу себя не хлопнул стальным трофеем. Какой же он идиот! Имбецил безмозглый! Тупого дебила кусок! Коврики в машине! Сам ведь про них тогда заикнулся, и сам же благополучно забыл. А ведь из них можно было попробовать ласты сделать, о которых так мечтает.

Или нельзя? Жесткости там не хватит, наверное…

Да ладно — чего уж теперь плакать. И не надо заниматься самоутешением: не поможет. Дурак он. Можно, конечно, свалить забывчивость на усталость и кислородное голодание после серии серьезных погружений и на тяжелый поход. Неожиданная встреча с липовцами тоже многое из головы выбила. Да и времени не оставалось — и так не успели потом до склада добраться, заночевав на неудобном рифе, что стоило жизни Чукче.

Но все равно дурак.

Ладно, не возвращаться же теперь. Ничего, он еще наведается туда. Обязательно наведается — ради Леры.

Солнце жарило как из печи, ветра, как назло, почти не было. Спрятаться бы в тень и пересидеть самую жару, но нельзя — Макс боялся не успеть добраться до темноты. Темпы продвижения упали: устали все, да и Сержа беречь приходилось. Меньше всего на свете ему хотелось устраивать вторую ночевку на рифах.

Прошлой ночи более чем достаточно.

Успели. Солнце еще не приблизилось к горизонту, когда они добрались до расселины. Здесь пришлось подождать, пока на другой стороне их заметит наблюдатель, следящий за окрестностями буя, только потом выслали плот. Анфиса, несмотря на шум, не появилась. Или плотно покушала очередным новичком-неудачником, или притаилась, или удалилась куда-то по своим делам. Но на переправе не расслаблялись — копья держали наготове. Хотя плотной шкуры морской хищницы пробить пока что никто не сумел, сильные удары ее обычно отпугивали.

Жизнь поселковая скучна и однообразна, поэтому даже столь скромная экспедиция была сенсацией. Пока тянулась переправа, Макса достали расспросами до белого каления, причем информацию все жаждали заполучить именно от него. На словоохотливого Жору внимания не обращали — репутация балабола сказывалась.

Макса это воодушевило: косвенное признание заслуг. Растет он в статусе, как и мечтал. Пусть экспедиция прошла не слишком гладко, но не впустую — старшие, наверное, будут довольны. Он надеялся, что одного топорика хватит, чтобы заставить их забыть обо всех неприятностях.

Перевозчики поведали новости, благо много времени это у них не заняло — в поселке все было как обычно. Из интересного лишь благополучное рождение сына у какой-то Светки и появления новичка. Точнее, новенькой — двенадцатилетней девчушки.

Рыжего на месте не оказалось. У штаба дежурил Муса — низкорослый чернявый парень лет двадцати трех. Хоть ввысь он не удался, но плечами природа не обделила, а сломанные уши выдавали борца. Был он немногословен, про трофеи вопросов не задавал и вообще ничем не интересовался. Молча вынес каждому по паре орехов с водой и отправил на кухню.

Спокойно доесть Максу не дали. Расправляясь со вторым блюдом — рубленым осьминогом и мелкой рыбешкой, поджаренной на камнях, — он вздрогнул от увесистого удара по плечу. Обернувшись, увидел ухмыляющегося Рыжего.

— Ну привет, должничок. Явился?

— Да.

— Вижу, с пополнением. Кто такие?

— Их поселок Липа называется — его диксы захватили. Огромная толпа диксов. Они спаслись и к нам пошли, так и встретились возле дальнего буя. По пути на нас тоже диксы напали. Чукчу… Убили его…

— Послали бегемота хрусталь покупать… — скривился Рыжий.

Понимая, что настал момент сгладить негатив от неудачных событий экспедиции, Макс вытащил из корзины топорик, бодро пояснил:

— Вот — понырял там немного. Видишь что выловил?

Рыжий выпучил глаза, будто сова, проглотившая футбольный мяч. Даже дар речи на время потерял — молча таращился на трофей, не в силах ничего вымолвить.

Наконец, через слово вставляя отборные ругательства, выдавил:

— …Ну и… ты!.. Да это полный!.. Пловец, ну ты дал! Спрячь этот… топор! Бегом за мной! Чего завис, как… Бегом пошли! Да брось ты эту… тухлятину! Пошли! Это надо Бизону показать! Он опупеет до полного!..

Макс впервые оказался в штабе и, несмотря на усталость и досаду от прерванного ужина, осматривался с огромным любопытством. Впрочем, в доступной для взгляда части помещения смотреть, по сути, было не на что. Из мебели большой стол из кривых жердей, окруженный лавками из тех же жердей. Также имелось одинокое кресло — материалы те же, — очень неказистое. Само строение сооружено из крепкого металла, как и все остальные искусственные объекты этого мира. Потолок и верхняя часть стен волнистая, будто поверхность неспокойного моря, ниже — идеально ровными рядами тянулись пачки пластин. Большинство этих пачек использовалось в качестве полок для орехов, и лишь те, что в самом низу, белели льдом или сочились водой. Тонкие струйки стекали в огромные ракушки, возле одной из них сидела Ленка, переливая накопившуюся влагу в кокосовые фляги.

Увидев вошедших, она по своему обыкновению недовольно зашипела:

— Занавеску задерните — весь холод выпустите!

В помещении и впрямь было прохладно — это мягко говоря. Неприятный холод: будто в холодильник забрался. Контраст с уличной жарой разительный — все равно что из бани в сугроб нырнуть. Только теперь Макс понял, почему многие старшие постоянно страдали насморком или кашляли: бегая туда-сюда, неизбежно простуду заработаешь.

Рыжий, не обращая внимания на Ленку, заорал:

— Бизон! Харэ дрыхнуть! Ты глянь, что наш Пловец притащил от дальнего буя!

Из-за лоскутной занавески в дальней части помещения донесся недовольный бас вожака поселка: