Дальше пробирались вдоль вереницы невысоких рифов, прячась за ними время от времени и оценивая обстановку. Постепенно обошли северную оконечность острова, подобравшись к расселине, отделенной от суши полосой кораллового мелководья. Здесь пришлось сделать остановку: на открытой воде покачивался странный корабль.

Совсем не похож на тот то ли катамаран, то ли плот, на котором они сюда добирались. Корпус тоже двойной, но обе части одинаковы — идеальная симметрия. И сделаны покрепче и поизящнее — хоть из тех же бамбуковых хлыстов, но увязаны они таким образом, что получалось подобие обводов скоростных катеров. И цвет черный — липучки на них не пожалели, законопатив все щели. Между собой половинки судна соединены платформой из все того же бамбука, но потоньше, причем сделано это таким образом, что получилась единая палуба — почти квадратная. Посредине виднелась какая-то странная будка и сооружение, похожее на кран. Еще два похожих устройства, но поскромнее, располагались по каждому борту. Мачт было две — на каждом из двух носов. Они были соединены друг с дружкой и вроде бы несли единый парус, хотя с такого расстояния и ракурса поручиться за это невозможно — скорее, система рей и канатов общая. Еще имелись весла — по пять штук с каждого борта и два рулевых на кормах корпусов.

Размеры странного суденышка впечатляли — материалов на него, похоже, ушло раз в десять больше, чем на корыто для Черных Тигров.

Макс счел необходимым обратиться за консультацией:

— Динка, это что за каракатица?

Та пожала плечами:

— Не знаю. Первый раз такой корабль вижу. Но это готы. Кроме них, некому. Да и вон — бегают на палубе.

Хоть и было далеко, Макс тоже разглядел парочку подозрительно черных фигурок, а затем еще одну — гораздо светлее и прихрамывающую.

— Надо вернуться и подождать, — продолжила Дина. — Не сегодня так завтра готы уплывут. Они никогда надолго не задерживались.

Первым порывом Макса было согласиться, но потом он призадумался. Даже Дина никогда не видела такого корабля. Судя по конструкции, это не просто грузовое судно. А что тогда? Неизвестно… Та странная надстройка по центру — она явно не к месту здесь и вообще ни пойми к чему. На обычную надстройку совсем не похожа. Срезанный поверху огромный черный конус. На вид не меньше тонны липучки ушло, чтобы такой сделать. Что-то блестит сверху, будто окошко стеклянное. И мешки какие-то понизу тянутся тройным кольцом. А подъемный кран для чего? К тому же не один.

Ничего не понятно…

Но одно ясно совершенно точно: готы не станут столько сил и древесины переводить просто так. Загадочный корабль создан для какой-то цели, и как минимум цель эту надо узнать. Ведь ценность представляет любая информация о противнике. А как максимум — сжечь бы к чертям это корыто, чтобы гадам хуже сделать.

Чего тут сложного? Подойти по расселине, бросить на палубу несколько факелов, дождаться, когда разгорится. Достаточно одного автоматчика, чтобы прикрыть такую операцию. А потом уйти.

Хотя как уйдешь — они ведь должны всех из Липы вывести…

Блин, вот что делать?! А если захватить? Взять на абордаж. Готы на якоре стоят — не успеют увернуться от столкновения. Пару гранат на палубу перед этим, и… Нет, без этого придется обойтись. Осколками посечет пустотелые бамбуковые стволы, вода в них проникнет, мало ли к чему это может привести. Если уж хочешь захватить судно, то постарайся не повредить его при этом.

Макс опять обернулся к Дине:

— Сколько готов может быть на таком корабле?

— Не знаю. Говорю же — впервые такой вижу.

— А на других сколько было?

— На лодке, которая за рыбой приходит, обычно четверо-пятеро. И шестеро рабов на веслах. На том, что бревна таскает, готов около десятка, но рабов больше. Двенадцать или пятнадцать, а может, и двадцать. И смертники там бывают иногда, но мало — один-два.

— А что там за готы? Воины хорошие или так?

— Ну… не Черные Тигры. Вроде тех, которые на Большом острове были.

— Понятно…

— Максим? Что ты задумал?

— Еще ничего. Надо выяснить, сколько их там, а уже потом думать.

— О чем думать?! Не надо ничего менять! Вернемся и подождем — они уплывут, и мы спокойно заберем людей. Пять готов всего останется — с ними можно легко справиться.

— Дин, не знаю, что это за корабль, но он мне очень не нравится. Я буду спать спокойнее, если его не станет. Нам с готами жить придется — не думаю, что они прямо завтра перегрызутся. Нехорошо, если у них будут такие посудины. Туда, наверное, человек сто можно загрузить с припасами.

— Да мало ли у них кораблей! Одним больше будет — какая разница?!

— Большая. Это какой-то необычный корабль. Не знаю, для чего его сделали, но точно знаю — готам он какую-то пользу приносит. И пользу приличную, раз столько бамбука на него не пожалели. Даже у Черных Тигров посудина гораздо хуже была, а уж от них проку было очень много. Дин, надо хотя бы узнать, для чего он. Хорошо бы найти кого-нибудь из ваших и поспрашивать. Где обычно сборщики ракушек бывают?

Дина пожала плечами:

— Их не каждый день посылают. У нас там, с другой стороны острова, на мелководье из камней ограды сделаны. Туда мелкие раковины складывают, из тех, что растут быстро. Обычно их оттуда на кухню приносят. Для рассадников хватает того, что дети на пляжах набирают. Если хочешь поговорить с нашими, то надо чуть назад вернуться. Там гряда до самого берега почти идет, а за ней пляж, куда девочки стираться ходят. Вот там место тихое, укрытое — не заметят нас. Наверное…

Нотки сомнения в голосе Дины Максу не понравились. А что, если нарвутся? Бежать придется. Она, если припечет, двигается шустро, вот только плавает далеко не так хорошо, как он. Да и в остальном ему уступает, что неудивительно: девчонка ведь. У готов тоже ноги есть — если догонят, придется останавливаться и драться.

Она будет его обременять — с ней на такой риск он не пойдет.

— Дин… Ты здесь останешься.

— Но!..

— Не спорь! Если нарвусь на готов, то в одиночку легко от них уйду. Я ведь спортсмен — и убежать быстро смогу, и уплыть. Не догнать им меня ни за что. Ты просто подождешь немного, издали посмотришь. Главное — не высовывайся: не хватало еще, чтобы тебя заметили.

— Максим! Ты не понял! Ну послушай же!

— Даже не думай — со мной ты не пойдешь! — Тон его был непреклонным.

— Ну хорошо, — согласилась Дина. — Не пойду. Доберешься ты до пляжа, увидят тебя наши девочки и знаешь что сделают? Убегут. С криками. Ты явно не новичок — загар здешний, на гота тоже не похож. Ты чужой и вообще не пойми кто. С перепугу даже за дикса могут принять. Особенно девочки.

— Ну… попробую их как-нибудь успокоить. Динка, не уговаривай. Нельзя тебе туда ни за что — и меня, и себя можешь сгубить. Сама знаешь, что нельзя.

— Знаю, — еле слышно произнесла девушка и вытащила из кармана шорт аляповатые бусы — дешевую пеструю бижутерию. — Вот, возьми.

— Зачем?

— Люцу готы целый ящик этой ерунды подарили после того, как он им высказал в лицо, что их предков за копеечные стекляшки в Африке стадами покупали. А взамен забрали несколько девчонок наших. Отомстили за его слова. А он сделал вид, что все так и задумывалось: приказал всем нашим носить что-нибудь заметное из этого. Или бусы, или браслетик. Даже мальчиков заставил. Как увидишь кого, сразу показывай — как бы знак будет, что свой. Хоть и чужой ты, но, может, крика поднимать не станут. Извини, больше ничем помочь не могу. Раз уж отговорить тебя не получается… Как только узнаешь все, быстрее назад уходи! Не задерживайся там!

— Так и будет. Не переживай за меня.

Приближаясь к острову, Макс чувствовал себя не в своей тарелке. Справа его почти на каждом шагу прикрывала полоска рифов, слева не защищало ничего — лишь опостылевшая вода, отражающая лучи солнца. А дальше, за серо-желтой полосой пляжа, утыканного кокосовыми пальмами, поднималась зеленая стена зарослей. В них целый полк наблюдателей может спрятаться. Дина говорила, что за кустами кладбище укрыто, и народ туда ходит лишь на похороны. Но утешают ее слова слабо. Мало ли — вдруг кому-то из готов захочется побродить среди могил? Погрустить или пофилософствовать по поводу бренности бытия.