– Да, я знаю, кем был мой отец, – холодно ответила она. – Прошу вас, продолжайте.

Лоренцо замер от ужаса, он посмотрел сначала на губернатора, потом на его помощника, как бы спрашивая, в каком ключе ему продолжать.

– Отец госпожи попал в руки королевского правосудия? – спросил слегка удивленный Кристобаль. Вальдес был хоть и умным, но подлым человеком.

– Король получил информацию от одного из его прежних министров, – продолжал Лоренцо, на этот раз ни на секунду не поднимая глаз на Аарона, – от Исаака Торреса, который находится в изгнании во Франции. Он доложил, что ваш отец не предоставил точного отчета о конфискованном имуществе Бенджамина Торреса. Обманутыми оказались и королевская казна, и казна инквизиции. Дону Бернардо предъявили обвинения, и святая палата допрашивала его.

– И конечно, оп был признан виновным, – резко сказала Магдалена. «О, Бенджамин, как темные силы наказывают себя! Ты всегда предвидел это».

Аарон почувствовал, что Магдалена напряжена, но в то же время держит себя ужасающе спокойно, словно радуется смерти отца. «Я бессердечная дочь, я пыталась убить своего отца граблями», эти слова эхом разнеслись в его голове, и он почти поверил им.

– Скажите мне, дон Лоренцо, а королевское правосудие, – она помедлила, чтобы усилить иронию своих слов, – обвинило других членов моей семьи?

На этот раз Аарон почувствовал, что она боится, но он подозревал, что не за мать, а за сестер.

– Нет. Погиб только ваш отец. Конечно, вашу мать заставили покинуть двор и отправили жить вместе с вашей сестрой Марией и ее мужем.

– Для этой дамы такая судьба хуже смерти, ядовито заметила Магдалена. – Власти сожгли дона Бернардо?

Лоренцо бросило в жар, потом он похолодел как лед от этой сдержанной, прекрасно владеющей собой женщины и ее жестокого, опасного мужа. В какой гадюшник он вступил, выбрав в качестве ссылки это проклятое место? Похоже, не только этот щенок Торрес, будь он проклят, но и собственная дочь Бернардо радуется его смерти!

– Да, боюсь, что он погиб на костре на поле Таблада.

«Исаак, я не знаю, благословлять или проклинать тебя, ты умелый интриган, взявший на себя роль жида. Ты отнял у меня месть и в то же время сделал именно так, как это сделал бы я».

Магдалена посмотрела на мужа и прочитала его мысли.

ГЛАВА 18

– Если нам надо сохранить Гуаканагари в качестве союзника и предотвратить общее восстание, мы должны остановить именно это! – яростно сказал Аарон, посмотрев с каменных ступеней губернаторского дворца вниз, на площадь. Он отвернулся от губернатора и устремил взор на Алонсо Хойеду, который стоял, надувшись, как индюк. Возле его ног валялись два избитых, окровавленных таинца.

Коротышка стоял на цыпочках, рука его покоилась на рукоятке меча, а острые карие глаза перебегали с нерешительного губернатора на его хваленого военного коменданта. Торреса.

– Они воровали одежду моих людей. Это будет хороший пример дикарям-язычникам, чтобы те больше не делали таких вещей. – Он враждебно посмотрел на Торреса, зная, что тот живет среди таинцев, как один из них.

– Таинцы не воруют, – сказал Аарон, угрожающе сойдя с одной ступени. Он тоже держав руку на рукоятке меча.

– Когда погибла «Санта-Мария», люди Гуаканагари принесли свои запасы продовольствия на берег и не пропало абсолютно ничего, – спокойно произнес Кристобаль, положив руку Аарону на плечо. – Откуда вы знаете, что эти люди украли одежду у ваших солдат? – спросил он Хойеду.

– Мы перебирались через реку…

– А таинцы, конечно же, несли на плечах ваших солдат, которые не умеют плавать, – вмешался Аарон, издеваясь над ленивыми, глупыми колонистами, которые последовали за золотоискателями вроде Алонсо Хойеды.

– Таинцы – всего лишь вьючные животные, – с презрением ответил Хойеда. – Говорю же, что наказание отрезать укравшую руку справедливо, потому что они пытались удрать с двумя корзинами, наполненными тонкими льняными рубашками.

– Вряд ли стоит калечить людей из-за двух корзин нижнего белья, – неприязненно сказал губернатор. – Наверное: произошло недоразумение. У этих людей была возможность украсть гораздо более ценные вещи, однако они не сделали этого. Он повернулся к Аарону. – Допроси их и послушай. Что они расскажут.

Аарон прошел мимо Алонсо, высокомерно, не замечая коротышку. Он присел на грязную землю и попросил одну из женщин, стоявших в толпе, принести ему воды. Предложив освещающее питье старшему таинцу, он расспросил его, потом задал несколько коротких вопросов тому, что помоложе. Когда он встал, лицо его было темным от гнева.

– Этих людей, вместе с дюжиной других таинцев и их женщинами, заставили поехать с золотоискателями Хойеды. Когда один из них попытался бежать с нудной работы просматривать потоки воды ради кусочков золота, ему отрезали нос. Другому отсекли ухо. Все солдаты бросили жребий и разобрали себе по таинской женщине – против их воли. Эти молодые люди несли легкие корзины с одеждой. Когда их от остальных отделила река, они бросили ничего не стоящий груз в джунгли и постарались убежать в свою родную деревню, чтобы предупредить касика о прибытии этих представителей короны.

– Это ложь! – возразил Хойеда. – В Севилье я убивал людей за такое оскорбление!

– Это не Севилья. Я здесь губернатор и заявляю, что справедливо лишь милосердие. Нам надо, чтобы таинский народ помогал нам выжить, а нашей колонии – процветать. Мы не добьемся много, если будем делать из них вьючных животных или насиловать их женщин. Я делаю вам замечание, дон Алонсо, так же как и командору Маргариту – перед тем как он вернулся в Кадис, mi о я больше не потерплю дальнейшего насилия над этими людьми. Они могут стать хорошими слугами, если им честно платить и относиться с христианской добротой. Но они не наша собственность, чтобы делать из них рабов. – Губернатор повернулся к Аарону. – Освободите их, пожалуйста, командор Торрес.

– Еврей и генуэзец – как вы хорошо сработались! – процедил Хойеда, сплюнув в грязь возле ног Аарона, потом повернулся и зашагал прочь, рассекая толпу, как коса.

– Вы нажили себе злейшего врага, мой друг, – сказал Аарон Кристобалю. Колон устало улыбнулся:

– Боюсь, это не первый и не последний мой враг. Присмотри за нашими парнями здесь, а потом приходи ко мне. Обсудим новости, которые принесли твои таинские разведчики из лагеря Каонабо.

Мой дражайший отец!

С тех пор как мы вернулись в Изабеллу, появилось очень много того, что с каждым разом становится все труднее выносить. Синие глаза моего сына Навара выдают в нем Торреса, но я все равно не могу претендовать на него. Мне больно из-за потери сына, которого пришлось оставить. Как должно быть тяжело для тебя отправить Матео в далекую Барселону. До меня только дошло последнее письмо дяди Исаака. Молю Бога, чтоб сын Матео Алехандро скорее соединился бы с родными во Франции. И тогда, если только Наваро был бы здесь со мной, то, по крайней мере, хотя бы дети нашего рода оказались в безопасности.

Бог воспользовался твоим братом как орудием, свершив правосудие над Бернардо Вальдесом. Я не думаю, что ты будешь превозносить это возмездие так, как если бы это сделал я. Пожалуйста, прости меня, что я рад его сожжению. Странно, но Магдалена, похоже, разделяет мои чувства, что отец ее получил по заслугам. Она по-настоящему ненавидела его, но разве она рассказала мне о своей дружбе с тобой? Могло бы показаться, что любила тебя и мать. Но я боюсь слишком вникать в ситуацию, потому что до сих пор не доверяю ей. Она обладает какими-то колдовскими чарами, которые пугают меня. Вот если бы я только мог как-нибудь, хоть по какому-нибудь знаку от тебя понять, что ты действительно хотел, чтобы я женился на ней.

Аарон положил перо и провел пальцами по волосам. Весь прошедший год он продолжал преданно разговаривать с Бенджамином в своем дневнике. Он словно был обречен делать это, как будто были какие-то таинственные причины, заставляющие его поверять бумаге историю своей жизни.