Сквозь спокойную, мирную дрему, я услышал сначала нечто вроде испуганного вскрика. А потом раздался и голос Гром-бабы.

— Алиса! Ты… что это? Что ты собралась делать?

А потом меня тряхануло. Как космонавта, под задницей которого взлетает многотонная ракета. Боль в поврежденной печени мерзкой отравой растеклась по всему телу. Густая мгла недовольно отодвинулась, на короткий миг выпуская свою жертву. И я открыл глаза.

Мир стал тусклее, бледнее. Будто некто забрал из него самые яркие краски. И если это и было так, я знал точно, кому они достались. Их вобрала в себя девушка, которая склонилась надо мной со взглядом голодной волчицы.

Это была не Алиса. Точнее, когда-то, может быть. Но теперь надо мной склонилось мерзкое существо. С красными от лопнувших капилляров глазами, вздувшимися до невероятных размеров вен, тонкой пергаментно-белой кожей. Она подняла бледную худую руку и я увидел длинные заостренные когти там, где были пальцы. Силился сказать ей что-то, но сил больше не осталось. В конечном счете, какая разница, что меня убьет — кровотечение или это нечто?

Я закрыл глаза, чувствуя острую боль в животе. Хотя, в животе ли? Казалось, что его больше не было. Он пропал. Как исчезли руки, ноги, голова. И умер я сам.

В начале было слово. И слово было произнесено женским голосом и вроде как удовлетворенным тоном: «Живой».

— Не дождетесь, — проворчал я, пытаясь открыть глаза.

Вот именно, что пытаясь. Потому что к каждому веку будто привязали по тяжеленной гантеле. Я, конечно, не против железа, помнится сто двадцать в жиме от груди на три раза делал (а ведь правда помнится), но сейчас у меня возникло нечто вроде аллергии на тяжелую атлетику.

Глаза все же открылись, даже не пришлось никого звать, чтобы подняли мне веки. И я мутным взглядом осмотрел знакомый интерьер. Мой продавленный диванчик, пустая бутылка на столе, да, забыл убрать, чайник, Алиса.

— Твою мать!

— Она-то тут причем? — искренне удивилась девушка.

— Ты… ты… — не находил я слов, вытянув в сторону красотки, теперь и действительно красотки, ватную руку.

Заглянул в инвентарь — ни винтореза, ни пистолета. Вообще пусто, даже ножи пропали. Приплыли. Не знаю, как она это сделала, но я живым не дамся.

Хотя оказалась, что одно дело подумать и совершенно другой воплотить в жизнь. Сил не было даже на то, чтобы подняться на ноги.

— Спасла тебе жизнь, — спокойно ответила Алиса, держа смоченную вату. Компресс? Надо же. Так, что-то тут не так. Она что, получается, не хочет меня убить?

— Так, погоди. Как? Когда? Я же видел…

— Мою боевую трансформацию, — не без гордости сказала девушка.

Все чудесатее и чудесатее.

— Давай все с самого начала. Где ты была?

— Пряталась, — пожала плечами Алиса. — А чем я могла помочь? Оружия ты мне не оставил, хотя мог. Пистолет хотя бы. Пришлось отсиживаться в подъезде, подглядывать из окна. А когда тебя ранили… В общем, не знаю, что со мной произошло. Помнишь, ты говорил, что для перехода в боевой режим мне не хватало концентрации? Скорее здесь другое. Мне нужна была правильная мотивация.

Алиса замолчала, вытерев тыльной стороной занятой руки лоб.

— Ну, вот ты ее и подал. Когда тебя ранили, я выскочила наружу и все произошло само собой.

— И что ты сделала?

Я поднялся на локтях и тут же пожалел об этом. Закружилась голова, а во рту появился вкус стали. Как же мне хреново!

— Базовая способность. Заживление ран. Я вроде как могу управлять кровью. И своей, и чужой.

— Вот оно в чем дело, — теперь все действительно стало медленно и неохотно вставать на свои места.

Это кровожадное чудовище, которое я принял за вампиршу, всего-навсего боевая трансформация Алисы. Ага, всего-навсего рядовое явление для Города. Ладно, раз уж она здесь, а я живой, значит, все действительно так. Однако.

— Вообще, ты, как честный мужик, обязан теперь на мне жениться.

— Девушка, а вы картой принимаете? — скривился я.

Женитьба — слово-то какое чухонское, нерусское. Вот, видимо, именно поэтому я, как истинный патриот, ему и противлюсь.

— Ты будешь смеяться, Шип, — серьезно сказала Алиса, глядя мне в глаза, — но я, похоже, люблю тебя.

Я даже поежился. Вот знал, что эти потрахушки ни к чему хорошему не приведут. Что теперь? Ипотека под пятнадцать процентов годовых в спальном районе Города, упреки в пьянстве и безденежье, полное разочарование в партнере через три года жизни, и долгий и мучительный развод? Знаем, прохо… Так, я же уже был женат! Спасибо, Алиса, хоть еще что-то вспомнил.

— Можно всех посмотреть? — откинулся я на диван и прикрыл глаза. Состояние было, мягко говоря, так себе.

К тому же как еще отвечать на признание в любви, когда не испытываешь того же? Спасибо, очень приятно? Да и не был я уверен, что Алиса действительно меня любила. Это могла быть привязанность, благодарность, желание находиться поближе к мужскому плечу. Может, она в конце концов, во мне своего отца увидела. В мире полно всяких извращений.

— Козел ты, Шип, — тихо произнесла Алиса. Но сказала спокойно, без тени истерики в голосе. — Значит, в себя приходишь. И скоро поправишься. Главное, не двигайся. Так и быть, от секса я тебя на сегодня освобождаю.

Три раза «ха». Я бы при всем желании не смог. Красотка собралась уже уйти, когда я ее окликнул.

— Алиса, постой.

— Ничего себе, Шип хочет извиниться? — удивленно изогнула бровь она.

— Нет, конечно, что за глупости? Расскажи о своих способностях.

— Ты в своем репертуаре, — закатила глаза она. Но не ушла. — Про заживление ран ты вроде как уже понял. Вторая способность называется Пожиратель. Это как раз обратная штучка. Я бы тебе показала, но в твоем спирте и так осталось слишком малое количество крови. В общем, мне достаточно коснуться кого-нибудь и все. Если сильно захочу, противник истечет кровью.

— Ты… ты проверяла?

— Да, один тут вызвался в обмен на пайку. Все капилляры в носу ему разворотила. Извинилась потом, понятное дело. Можешь попробовать на досуге, это не так трудно, как кажется.

— Старую собаку новым фокусам не научишь, — отмахнулся я. — Это два. Если я все правильно считал, мы тебя прокачали до четвертого уровня.

— Верно, — согласилась Алиса. — Третья способность — Кровавый слуга. Если человек ранен, то я могу на короткое время его подчинить.

— В смысле…

— В смысле, подчинить, — ухмыльнулась Алиса. — И он будет делать все, как я хочу. Тоже проверила на одном придурке. Потом и тебе покажу, когда ты будешь в более транспортабельном состоянии. Может, точку G найдешь. Ну, и последнее.

Вместо слов девушка подошла к моему столу, взяла нож и порезала себе палец. Я вздрогнул, потому что в этот самый момент Алиса резко изменилась, кожа побелела, вены набухли, глаза покраснели. То ли ведьма, то ли вампир. Жуть. Только перепончатых крыльев за спиной не хватает.

Она капнула себе под ноги и на полу стала образовываться странная вязь узоров, нечто среднее, между пентаграммой и какими-то рунами. Кровь продолжала капать и при каждом ее падении рисунок вспыхивал с новой силой.

— Кровавый круг, — медленно проговорила вампирша. — Все, кто в нем стоят, полностью невосприимчивы к физическому урону. Но каждая атака, нанесенная кругу, отражается на мне. Палка о двух концах.

Она облизнула палец и вернула себе прежний облик. Передо мной вновь стояла улыбчивая соблазнительная Алиса. А я задумался. Интересно, какое количество урона этот круг может выдержать? Справится с парой автоматных очередей?

— Ладно, лежи, отдыхай, сейчас скажу остальным, что с тобой все в порядке. Только прошу тебя, Шип, — серьезно добавила девушка. — Не двигайся, пей водичку, она у тебя под рукой, позже бульон на тушенке принесу. Старайся меньше шевелиться, у тебя была очень большая кровопотеря. Понадобится несколько дней, чтобы восстановиться. И то, с моей помощью.

И как с ней спорить? Никак. Да, если честно, бегать и отдавать распоряжения я хотел меньше всего. Большая кровопотеря? Это вроде тридцать-сорок процентов от общего объема. И раз уж Алиса теперь с кровью на короткой ноге, что-то мне подсказывает, что она знает, о чем говорит.