— Что случилось, Лизанор? Что происходит? — крикнула она.

Марсианин одним прыжком подскочил к ней и бешено схватил за руку.

— Теперь я знаю всё и могу сказать, что случилось! — с неистовой злобой закричал он. — Комета — ловушка, будь он проклят! Я в его руках. Но не вы, не вы, Элис! Вы отправитесь со мной…

Лицо марсианина исказила страсть. В поднятой руке блеснуло лезвие кинжала. В минуту, когда он собирался нанести удар, его лицо вдруг побелело. Элис почувствовала страшный удар в плечо. В следующее мгновение она тяжело рухнула на пол — сознание словно провалилось в пропасть.

Когда Ральф вскочил в машинное отделение звездолёта марсианина и увидел Элис мёртвой в луже крови, потрясение было настолько огромным, что он едва не упал. Учёный опустился на колени возле бездыханного тела, взял маленькую, ещё тёплую руку Элис, звал её по имени. Он покрыл поцелуями безжизненное лицо.

Беззвучные рыдания сжимали его горло.

Ему представилось, что он ошибся, что её сердце ещё не перестало биться, и он трясущимися руками стал ощупывать рану. Лизанор, очевидно, намеревался поразить Элис в сердце, но рука умирающего дрогнула, он промахнулся и острым лезвием кинжала пересёк лишь артерию на руке своей жертвы. Но в те драгоценные минуты, которые Ральф потерял, скрепляя трубы звездолётов и пробираясь через них, из тела Элис вместе с горячим потоком крови ушла и жизнь.

Ральф поднял безжизненное тело и перенёс его на кровать в свой звездолёт. Мысли путались в голове — он не знал, что предпринять, не мог рассуждать связно.

Чрезвычайная подавленность парализовала его волю, и он чувствовал себя физически разбитым.

Внезапно точно электрический ток прошёл по его телу, и затуманенное сознание прояснилось. В мозгу возникла яркая картина. Он увидел себя в своей лаборатории на Земле, склонённого над «мёртвой» собакой.

Ему пришли на память слова декана учёных: «То, что вы сделали с собакой, вы можете повторить с человеком».

Мысли Ральфа напряглись. Впервые в своей жизни он усомнился: сможет ли он на самом деле? А если нет? Учёный тут же с суровой решимостью отверг все сомнения.

Неудачи не будет!

Он потрогал тело девушки: его ещё не сковал ледяной холод смерти. Ральф поспешил обложить его электрическими грелками, чтобы сохранить оставшееся в нём тепло.

Затем пришлось совершить операцию, представлявшую для него невыразимое терзание: надо было выкачать из тела всю оставшуюся кровь, чтобы она не свернулась.

Как просто было выкачать кровь из сосудов мёртвой собаки! Но перед ним лежало тело любимой девушки, и учёный с содроганием приступил к работе.

Ральф вскрыл главную артерию, и лишь исключительное мужество позволило ему выполнить тяжёлую операцию до конца. По его впалым щекам невольно текли слёзы.

Едва он кончил операцию, как услышал шаги в коридоре. Ральф почувствовал, что волосы зашевелились на его голове, и, оборачиваясь к двери, невольно потянулся к радиооружию. Неужели ожил Лизанор? В следующее мгновение в дверях показалась полная, крупная женщина.

Ральф глядел на неё с изумлением. Затем он вдруг сообразил, что это, вероятно, горничная, которую Фернанд приставил к Элис.

Ужас, внушённый Лайлетте наступившей темнотой, заставил её спрятаться, и лишь теперь она набралась достаточно мужества, чтобы выйти из своего укрытия и посмотреть, что делается. Первое, что она увидела, осторожно подкравшись к машинному отделению, был бездыханный труп марсианина. От ужаса она лишилась сознания, но, когда пришла в себя, отправилась дальше и перебралась через трубу в звездолёт Ральфа.

Горничная тряслась от страха, едва держалась на ногах и не могла оказать никакой помощи. Ральф проводил её в другую комнату, посадил в удобное кресло и поспешил обратно, так как дорожил каждым мгновением.

Предстояло проделать ответственную операцию.

Надо было прополоскать кровеносные сосуды Элис антисептическим раствором, а затем наполнить их слабым раствором бромистого радия-К: заступив место крови, он предупреждал возникновение каких-либо химических или физических изменений в организме.

Ральф проделал всё это с величайшей тщательностью. После того как кровеносные сосуды были наполнены раствором, он зашил артерии. Эту ужасную обязанность ему помогла выполнить Лайлетта, которая к этому времени несколько оправилась.

Оставалось проделать последнюю операцию — применить пермагатол, редкий газ, обладающий свойством сохранять животные ткани и не давать органам дыхания разлагаться при отсутствии крови в кровеносных сосудах.

Ральф быстро соорудил футляр из гибкого стекла и пристроил его вокруг верхней части туловища Элис, так что он закрыл ей голову и торс. Учёный особенно тщательно проследил за тем, чтобы футляр был воздухонепроницаемым.

Изготовив футляр и установив в нём все необходимые измерительные и регистрирующие приборы, Ральф пошёл в свою лабораторию за пермагатолом.

Однако баллон с надписью «пермагатол» оказался пустым.

Неожиданность едва не парализовала учёного.

У него всё поплыло перед глазами, и ему пришлось сесть, чтобы не потерять равновесие в условиях невесомости космического корабля. Этот последний удар едва ли не был роковым… Надежда на возвращение Элис к жизни была безжалостно вырвана из его рук.

Как спасти её без пермагатола? Ничем другим нельзя было предохранить от разложения её прекрасное мёртвое тело. Хотя бромистый радий-К до известной степени задерживал этот процесс, дыхательные органы можно было сохранить только при помощи драгоценного пермагатола.

Нельзя ли применить другой газ? Это был опасный эксперимент, но учёному нечего было терять, выиграть же он мог всё!

Ральф с остервенением принялся за работу и за шесть часов составил газ, по обшей структуре и атомному весу очень близко подходивший к характеристике и свойствам пермагатола. Это был армагатол. Ральф знал, что им ещё никогда не пользовались для тех целей, для которых он собирался его применить, но учёный считал риск эксперимента оправданным.

Как только воздух был выкачан из футляра, Ральф ввёл в него армагатол. Зелёные пары газа сообщили чертам девушки мертвенную бледность, и вид её бескровного лица сделался ещё непереносимее.

Учёный снова обложил тело Элис электрическими грелками и проверил показания измерительных приборов.

Пора было определить положение звездолёта, К своему немалому удивлению, Ральф обнаружил, что он за это время не только не приблизился к Марсу, как ожидал, но удаляется от него.

Двигатели обоих звездолётов были выключены, но быстрое приближение к Земле продолжалось благодаря притяжению ближайшего большого небесного тела.

Этим телом оказался, однако, не Марс, а Земля. Хотя в момент встречи с Лизанором звездолёты находились несколько ближе к Марсу, чем к Земле, более тяжёлая масса, а следовательно, и более сильное притяжение Земли превозмогли притяжение Марса, и это привело к тому, что сейчас обе машины неслись к Земле.

Взглянув на звёздную карту, Ральф установил, что на следующий день приходится противостояние Марса и Земли и что, таким образом, его отделяет от неё расстояние в 22 миллиона миль. Чтобы перехватить Землю, ему надо было двигаться быстрее, чем она. Планета находилась на запад от него.

Скорость движения Земли по своей орбите составляет 65 533 мили в час. Простейший расчёт показал ему, что, если лететь на предельной скорости, то есть около 90 тысяч миль в час, понадобится не меньше 50 дней, чтобы достигнуть Земли, поскольку он выигрывал в час всего 24400 миль.

Вторым важным делом было отделить звездолёт Лизанора от своего. Он послал Лайлетту взять свои вещи из машины марсианина. Она поползла по соединительной трубе, и это было последний раз, когда Ральф видел её живой.

Громкий свистящий звук, напоминающий шум вырывающегося из трубы пара, заставил его броситься к соединительной трубе, но было слишком поздно. Сработал автоматический предохранительный клапан, и круглая заслонка соединительной трубы герметически захлопнулась.