— Нейсе остаться — монстрам убраться! — пропел Стайл, и оба чудовища растворились в воздухе.

Укоризненно посмотрев на него, Нейса энергичным движением тела стряхнула с себя сажу. На боках у нее виднелись пятна серы, грива обгорела, а от роскошного хвоста осталась только половина. От нее исходил запах паленого мяса. Вокруг глаз белели круги — явный признак страха у лошади.

— Извини, Нейса, — полным раскаяния голосом сказал Стайл. — Я совсем не хотел посылать тебя в ад!

Но какая польза от этих слов? Ожоги причинили Нейсе страдания. Он должен сделать нечто большее, чем просто попросить прощения.

Ему подвластно волшебство, если каждый раз петь новое заклинание.

Сможет ли он вылечить Нейсу?

— Волшебство появляйся — Нейса исцеляйся!

На его глазах произошло удивительное превращение: ожоги исчезли, хвост и грива отросли заново, шкура заблестела, а копытам вернулся их перламутровый блеск. Нейса исцелилась за несколько секунд.

Где предел его власти?

Но Нейса не выглядела счастливой. Она выздоровела физически, но как это, должно быть, отразилось на ее психике! Побывать в аду! Может, при помощи заклинания заставить ее забыть об этом? Но тогда он вторгнется в ее мозг, а стоит ему ошибиться в выборе слова… Нет, это слишком опасно!

Нейса странно посмотрела на него, как уже смотрела однажды. Стайл боялся, что он правильно понял значение этого взгляда.

— Нейса, сколько людей в этом мире обладают такой колдовской силой, как я? — спросил он у единорога. — Я знаю, что некоторые используют волшебство, чтобы пройти через Занавес, так же как и многие умеют играть примитивные мелодии на гармонике. Но многие ли умеют колдовать на профессиональном уровне? Их много?

Нейса издала отрицательный звук.

— Так я и думал. У многих проявляется талант, но лишь некоторые могут использовать его в полной мере. Полагаю, что это относится и к волшебству.

Значит, таких людей не очень много?

И снова он получил отрицательный ответ.

— Мало?

Снова «нет».

— Очень мало?

И только теперь Нейса ответила утвердительно.

Стайл кивнул.

— А кто может околдовать единорога, если единороги не подвластны волшебству?

Нейса испуганно посмотрела на него. Уши были плотно прижаты к дрожащей голове.

— Только Адепты? — спросил Стайл.

Кивнув, Нейса попятилась назад. Вокруг ее глаз снова забелели круги.

— Но, Нейса, даже если я и обладаю подобным талантом, я остался тем же человеком, что и раньше! — закричал Стайл. — Не бойся меня! Я не хотел отправлять тебя в ад! Я даже не представлял, что обладаю таким могуществом!

Издав несколько звуков, обозначающих согласие, она тем не менее сделала еще один шаг назад.

— Я не хочу, чтобы ты стала мне чужой, Нейса. Кроме тебя, в этом мире у меня нет друзей. Мне нужна твоя помощь.

Он шагнул к ней, но Нейса отпрыгнула в сторону. Теперь она боялась Стайла и не доверяла ему, как если бы он превратился в демона.

— О, Нейса, как я хочу разубедить тебя! Твое отношение ко мне дороже всякого волшебства. Ты осталась со мной, хотя имела возможность убить меня. Сколько всего мы пережили вместе за эти три дня!

Она фыркнула недовольная, что он пытается убедить ее при помощи таких аргументов. Он послал ее в ад, он показал, что его сила угрожает ее жизни.

И все же Нейсе не хотелось бросать его.

— Я никогда не думал, что стану колдуном, — сказал Стайл. — Я полагал, что волшебство появляется само по себе. Мне нужно было узнать правду. Но она оказалась страшнее, чем я мог себе представить.

Нейса согласно кивнула. Ее поразило могущество Стайла.

— А если я поклянусь никогда больше не прибегать к волшебству? Если буду вести себя так, будто не обладаю подобной силой? Я человек слова, Нейса. Я буду таким, каким ты знала меня до этого.

Она задумалась, подергивая ушами, как бы перебирая различные варианты. Наконец едва заметно кивнула.

— Я клянусь, — сказал Стайл, — не прибегать к колдовству без твоего разрешения.

Вокруг Стайла возникло сияние, распространявшееся концентрическими окружностями. По траве прошла зыбь. Когда сияние коснулось Нейсы, она на мгновение поменяла цвет. Потом сияние исчезло так же быстро, как и появилось. Нейса подошла к нему. Стайл обнял ее за шею, хотя ему и пришлось встать на цыпочки.

— О, Нейса! Что может быть сильнее дружбы!

В обличье единорога Нейса выражала свои чувства довольно сдержанно — она лишь пошевелила ухом и ткнулась в него мордой. Но Стайлу этого было вполне достаточно. Нейса снова принялась щипать траву.

Стайл все еще чувствовал голод. Здесь не было подходящей для него еды, а добыть ее при помощи волшебства он не имел права. Стайл был рад, что отказался пользоваться своим даром, но как быть с пустым желудком?

Затем его взгляд остановился на монстре, которого убила Нейса. Можно ли употреблять в пищу демонов? Подходящий случай, чтобы выяснить это. Вытащив нож, Стайл принялся разделывать монстра.

Нейса тайком наблюдала за его действиями. Одобрительно загудев, она принялась бегать кругами, в то время как Стайл складывал в кучу хворост и сухую траву. Когда он закончил свои приготовления, Нейса резко остановилась я изрыгнула пламя. Она еще, очевидно, не совсем остыла после битвы — или после ада — и ей не понадобилось долго разогреваться. Костер весело затрещал. Мясо монстра оказалось на редкость вкусным.

Когда через два дня они достигли владений Оракула, Стайл уже собрался с мыслями. Он понял, что обладал колдовством на уровне Адепта и, соблюдая определенные правила, мог творить чудеса. Но он дал клятву никогда не прибегать к волшебству и не собирался нарушать это обещание. Но это ничего не меняло — он продолжал оставаться Адептом. Теперь понятно, почему другой Адепт хотел его уничтожить: зная о могуществе Стайла, он хотел устранить соперника. Похоже, Адепты — как, и все другие обладающие властью — ревностно оберегали свои права.

Так что же теперь ему делать? Отказавшись от использования волшебства, он не избавился от преследования завистливого колдуна. Если речь шла только об одном Адепте, Стайл мог найти его и разрешить спор. Без волшебства? Это довольно опасно! Поэтому он попросит совета у Оракула. А почему бы и нет?

Оракул жил во дворце. Вокруг зеленели аккуратные газоны, подстриженная живая изгородь, били фонтаны. Дворец был открыт — кто угодно мог войти сюда, включая животных. В этом мире животные пользовались такими же правами, как и люди. Стайлу это очень нравилось. Во дворце и на прилегающей к нему территории никто не имел права пользоваться колдовской силой. Каждый, кто приходил сюда, мог чувствовать себя в полнейшей безопасности.

— Не хочу показаться невежливым, — сказал Стайл, — но особого впечатления на меня это не произвело. Внешне красиво, однако…

Оставив седло возле входа, Нейса провела его в небольшую комнатушку в глубине дворца. Из дальней стены торчала переговорная труба.

Стайл внимательно осмотрел трубу.

— И это он? Оракул? — недоверчиво спросил он. — Никаких церемоний, фанфар, фейерверков? Никакой бюрократии? Я просто могу подойти и спросить все что угодно?

Нейса кивнула.

Разочарованный, Стайл обратился к трубе:

— Оракул, что мне делать?

— Познай себя, — ответила труба.

— Не совсем ясно. Нельзя ли поточнее? — Но труба молчала.

Нейса ткнулась ему мордой в плечо, давая понять, что пора уходить.

— Ты хочешь сказать, что Оракул отвечает только на один вопрос? — с досадой спросил Стайл.

Так оно и было. Любое существо могло обратиться к Оракулу только с одним вопросом. Впрочем, заклинания действовали тоже только один раз.

Однако Нейса привела его сюда не для того, чтобы он получил ответы на все волнующие его вопросы, а чтобы обеспечить его безопасность.

Огорченный, Стайл оставил Нейсу в комнате и вышел из дворца. Видя, что он не в духе, Нейса не стала удерживать его. Стайл направился к ближайшему фонтану. На противоположной стороне фонтана сидел волк, судя по всему, дикий. Но Стайл знал, что зверь не нападет на него во владениях Оракула. Сняв рубашку, он умылся холодной водой. Итак, теперь он в безопасности. Что дальше? Он так ничего и не узнал. Неужели ему никогда не постичь этот мир?