— Хватит, — наконец сказал Стайл. — Бродя до бесконечности по этому лабиринту, мы умрем от голода, когда закончатся съестные припасы. Давайте встретимся с грозным Адептом лицом к лицу. — И он ударил кулаком в стену.

Поверхность стены была на редкость мягкой и теплой, как будто стена только что возникла из какой-то вулканической расщелины. От удара она прогнулась, а затем снова выпрямилась с глухим звуком. Коридор наполнился гулом, эхо от которого удалялось в направлении, в каком и двигался Стайл со своими спутниками. Звук не утихал, и теперь казалось, что гудит весь замок. Постепенно он стих.

— Наверное, достиг конца стены, — сказал Стайл. — Пойдемте дальше, теперь мы можем безбоязненно касаться стен.

И быстрым шагом они пошли по коридору. На каждом повороте Нейса задевала стену рогом, и снова раздавался глухой вибрирующий звук. И больше ничего.

Наконец стены закончились, и они оказались в небольшом зале. В центре стоял большой черный дракон. Чудовище распахнуло пасть, но до них не донеслось ни звука.

Стайл с интересом рассматривал странное существо. До этого он никогда не видел живого дракона, но встречал рисунки с его изображением в книгах.

Впрочем, этот дракон был особенным. Существо, как и замок, казалось, было сделано из затвердевших ниток. Ноги, тело и даже язык состояли из плотно связанных петель, но, несмотря на это, чудовище было таким же материальным, как, скажем, вязаный свитер.

Дракон шагнул вперед, показывая свои черные нитяные зубы.

Рассматривая удивительное создание, Стайл даже забыл о собственной безопасности. В детстве он увлекался рисованием различных фигур, когда перо нельзя отрывать от бумаги, а линии не должны пересекаться. Не нарушая этих правил, Стайл умел изображать самые замысловатые фигуры, цветы, лица, животных и даже слова. Самое главное заключалось в том, чтобы выбрать исходную точку для извилистой, но непрерывной линии.

Дракон, разумеется, существовал в трех измерениях. Его линии касались друг друга и пересекались, ведь он состоял из связанных петель и узелков.

Но принцип оставался неизменным: нить — даже связанная — никогда не обрывалась и не раздваивалась. Насколько Стайл мог заметить, весь дракон был сделан из одной нити.

Стайл увидел, что его спутники приготовились к схватке с чудовищем, приняв боевые стойки и закрыв его своими телами.

— Не надо! — воскликнул он. — Не подвергайте опасности жизни свои! Я должен в бой вступить один. — Он наклонился, чтобы снять с себя носки единорога, и снова резкая боль пронзила его колени. Стайл упал на пол, сгорая от позора. Как он мог забыть о своей травме в такой критический момент!

С трудом поднявшись на ноги, он наклонился, не сгибая коленей, и снял оба носка. Теперь он снова стал самим собой. Подойдя к Нейсе, он спросил:

— Ты позволишь?

Она кивнула, не спуская с дракона глаз. Стайл поднял ее заднюю ногу и натянул на него носок. Обойдя Нейсу, он сделал то же самое с другой ногой.

Подняв голову, Стайл заметил, что Керрелгирл внимательно наблюдает за его действиями. Да, он дотрагивался до самого интимного места единорога — ее копыт. Лошади вообще не переносят, когда их берут за ноги, и часто брыкаются, пытаясь освободиться. Что же тогда говорить о свободолюбивой Нейсе! Решив остаться со Стайлом, она отдалась ему всей душой.

А потом обнаружила, что он Адепт. Какой тяжелый удар!

Шагнув к дракону, Стайл обнажил свою рапиру. Он еще не научился владеть ею как следует, но ведь дракон не знал об этом. Уколоть его острием? Или использовать острую грань клинка, чтобы перерезать нить?

Распустится ли в этом случае дракон, как это произошло бы с вязаной вещью?

Придется экспериментальным путем искать ответы на эти вопросы.

Дракон, очевидно, в это время оценивал противника. Белый единорог внезапно превратился в человека. Явное колдовство. Можно ли вонзить в него зубы?

Стайл знал о своем умении общаться с животными. Сколько раз он усмирял собак и кошек на ферме своего хозяина, не говоря уже о лошадях. Во время Игр ему не раз приходилось осаживать диких зверей хлыстом и палкой.

Ему еще не приходилось сталкиваться с драконом, но здесь тоже можно применить общие принципы дрессировки. Стайл надеялся на это.

Придав себе уверенный вид, Стайл направил острие рапиры в черный вязаный нос чудовища. У многих животных нос был самым незащищенным местом и психологически более важным, чем глаза.

— Я не ищу неприятностей, дракон, — спокойным голосом произнес Стайл.

— Я пришел с визитом к Черному Адепту. Я не хочу причинить ему зло, а лишь посмотреть на него. Отойди, пожалуйста, в сторону и дай нам пройти.

Стайл услышал за своей спиной удивленное фырканье Нейсы. Она не представляла, как можно таким образом справиться с драконом в его собственном логове.

Дракон, казалось, был тоже поражен таким самоуверенным тоном. Будучи зверем, а не человеком, он не обладал логикой мышления, и к тому же ему вменялось в обязанность никого не пропускать. Впрочем, какая логика может быть у существа, чей мозг связан крючком из ниток? Раскрыв челюсти, дракон сделал выпад в сторону Стайла.

Стайл ловко отпрыгнул в сторону. Острие его рапиры впилось в чувствительный нос дракона. С беззвучным ревом существо отпрянуло назад.

— Это всего лишь предупреждение, — ровным голосом сказал Стайл, в душе радуясь своему успеху. Это создание чувствовало боль! — Мое терпение не безгранично. Уйди, дракон!

Пораженное смелостью человека, чудовище попятилось назад. Придав своему лицу свирепое выражение, Стайл сделал шаг по направлению к чудовищу. Дракон снова беззвучно заревел от страха и — стал развязываться.

Стайл с удивлением наблюдал за этой картиной. Существо распадалось на части. Сначала развязался его пораненный нос, потом зубы, голова, превратившись в запутанный клубок ниток. Безголовое существо все еще продолжало пятиться. Потом исчезла шея и передние ноги — к все это с невероятной быстротой. Скоро от дракона ничего не осталось, кроме запутанной нити, которая исчезала в стене.

Весь дракон был, по сути дела, одной связанной нитью. И теперь она пропала. Но эта нить, когда имела форму чудовища, могла растоптать его.

Могла убить его.

— И все это — одна нить, — выдохнул Стайл. — И весь замок — тоже одна нить? Но зачем это надо?

Единорог и волк недоуменно переглянулись. Деяния Адептов непостижимы!

Нейса указала головой туда, откуда они пришли, спрашивая таким образом, достаточно ли он увидел и не пора ли возвращаться обратно? Но Стайл лишь хмуро покачал головой. Теперь он во что бы то ни стало хотел убедиться, что Черный Адепт не является его вторым "я". Они снова пошли по проходу, который после логова дракона опять стал узким. И снова повороты, бесконечные коридоры…

— Проклятье! — выругался Стайл. — Мы умрем от старости, пытаясь найти хозяина этого замка, если он еще жив. Надо ускорить эту встречу.

Керрелгирл с тревогой посмотрел на него, но возражать не стал. Стайл принялся с силой колотить кулаками по стене. Поднялся страшный гул, и весь замок, казалось, стал шататься.

— Черный Адепт! — закричал Стайл. — Покажись! Мне надо лишь взглянуть на твое лицо, и затем я уйду.

— Следуй за нитью, — ответил голос. И в конце коридора, извиваясь, поползла нить. Они направились за ней. Она напомнила Стайлу дракона, но на этот раз нить не исчезала в стене. Казалось, кто-то невидимый сматывал ее в клубок.

Скоро нить привела их в большой зал, который они сами вряд ли смогли бы отыскать. Там стоял человек, облаченный в черные одежды. Стайлу показалось, что у него черный хвост, но потом понял, что это нить, за которой они следовали.

— Нить, — сказал Стайл, наконец разобравшись в происходящем. — Она исходит из тебя! Весь замок — это ты сам!

— Теперь тебе все известно, — холодно произнес Черный Адепт. — Я выполнил твое требование, незваный чужеземец.

— Да, — согласился Стайл, которому не понравился тон колдуна. Этот человек явно не походил на него. Адепт был на полметра выше Стайла, да и голос был совсем иным. Нельзя сказать, что Адепт выглядел устрашающе, но это был явно не Стайл. — Теперь я уйду. Спасибо за учтивость…