Вымученная улыбка.

— Как, целый талан? А не много ли? Мне казалось, обычно предлагают пенни...

— Позволь специалисту судить о ценности информации, ладно? Так о чём же ты думала?

Знать бы мне самой...

— Да так. Об особенностях культурной ассимиляции.

Он выгнул красивую бровь, молча предлагая развить эту мысль.

— Взять хотя бы это твоё слово: «торра». Его ведь люди придумали, переиначив нашу приставку к имени. Теперь в Ойкумене это обращение к женщине благородного происхождения. И я уже слышала его в том же качестве в устах некоторых эль-ин. Культурное проникновение не может идти в одном направлении...

— И это значит... — подбадривающе начал дарай, явно пытаясь вытянуть из меня побольше.

Внимательно вглядываясь в его знакомое, усталое лицо, я краем глаза заметила сине-чёрную тень, прислонившуюся к одной из стен.

Что ж.

Я отстранилась. Вздохнула, собираясь с силами. «Если хочешь, чтобы что-то кончилось, нечего тянуть время».

— Аррек, я сейчас возвращаюсь в Дикие Миры. Попробую подобраться поближе к источнику этого дурацкого заклинания...

— Да, конечно...

— ...и ты со мной не идёшь.

Пауза.

— Где Безликие?

Ауте, ну почему он так быстро соображает?

— Они тоже не идут. Аррек, пожалуйста, послушай. Это не очередной каприз, так надо. Когда вене уходит в Погружение в Ауте, в Глубокое Погружение, идти с ней могут только её риани. Любых других она может... зашибить. Ненароком. Л’Рис и Дельвар за мной присмотрят, правда. Ты не можешь идти. В Ауте твою душу, Аррек, не смотри на меня так! Ты был там, когда я танцевала с северд, в их амфитеатре. Ты Видящий Истину! Ты не можешь не понимать, что для тебя это — смерть!

Я сорвалась на крик и замолчала, судорожно хватая воздух. Он смотрел. Неподвижный, далёкий, закутанный в холод Вероятностей и недоступный, как никогда.

— Ты сейчас погружаешься не в Ауте.

— Всё, что не эль-ин, есть Ауте. Это не важно! Аррек, тебе нельзя идти.

Он у меня умный. И умеет выживать. И слишком хорош в ясновидении, чтобы не понять, что его присоединение к этой вылазке закончится катастрофой. Хотя вряд ли способен разобраться почему. Конечно же, он услышит голос разума и...

— Нет.

— Аррек!

— Нет. — И это было железобетонное «нет».

Я отпрянула и зажмурилась, как от боли, а потому пропустила то, что случилось в следующее мгновение.

Когда я вновь открыла глаза, Раниэль-Атеро уже поднимал бесчувственное тело дарай-князя на руки.

— Второй раз мне его застать врасплох не удастся. — Перед Учителем начал разгораться овал портала. — Ты откопала себе консорта с удивительной способностью присматривать за собственной спиной, Анитти.

— Присмотри за ней, пока он сам не может, ладно?

— Всенепременно. Помни, чему тебя учили. И удачи, Valina. — И они исчезли.

— Спасибо, — ответила уже в пустоту, — удача мне явно не помешает. Л’Рис, Дельвар, ко мне. Начали.

Координаты, извлечённые из безвременно почившего Чёрного Целителя, оказались чуть более приблизительными, чем мне бы хотелось. Мы высадились примерно в половине дневного перехода от места назначения, зато в нужном мире и даже в требуемом временном потоке. Направление, в котором следовало двигаться, я ощутила мгновенно: как удар током, пробирающий до самых костей. К счастью, при такой интенсивности блокировать ментальный прорыв было не сложно: если ты точно знаешь, что кто-то капает тебе на мозги, то отказаться выполнять приказ куда проще, чем когда ты уверен, что это твоё собственное решение.

Раниэль-Атеро был прав: халтура. Однако халтура, позволяющая хотя бы приблизительно сфокусироваться на том, что действительно доставляло нам неприятности, но было слишком эфемерно, чтобы отслеживать все источники по одному. Если же нам удастся разобраться с этой «халтурой», то остальное будет минутным делом.

Проще всего было бы подняться в небо и банальнейшим образом долететь до желаемой цели. Но это означало бы с первых минут нашего пребывания в этом мире переполошить всех, кто обладал хоть малейшим магическим чутьём, и неминуемо нарваться на го-орячую встречу у самой цели. А после того маленького сюрприза, который был устроен нам с Арреком в последний раз, к этому никто не стремился. Так что мы вновь облачились в маски обычных смертных и отправились в путь на сотворённом Дельваром транспорте.

К некоторому моему разочарованию, «лошади» эти были чуть более традиционными, нежели те, на которых мы путешествовали с Арреком. Четырёхногие млекопитающие, с гривами, копытами и всем остальным, что там ещё положено подобным существам. Правда, некоторое сомнение вызывали острые, хищного вида клыки и налитые кровью ярко-красные глаза, но я, право же, не настолько глубоко разбиралась в вопросе, чтобы понять, было ли это обычным для данных животных или не совсем.

Некоторое время мы спокойно ехали по пологой долине, и я сквозь прищуренные веки разглядывала высокое, выше пояса, зелёное многотравье и редких птиц, время от времени пикирующих на добычу. Развлечения ради даже станцевала с одним из этих великолепных хищников (только лёгкой ритмичной дрожью на кончиках пальцев).

Парение в твёрдых на ощупь потоках воздуха, когда мельчайшие изменения направления ветра ощущаются как колебание перьев на широко распахнутых крыльях, свободный и сосредоточенный полёт. Й-йааа! Движение! Бросок вниз, вниз, так быстро, что небо с землёй сливаются в единую смазанную полоску. Вот оно! В последний момент развернуть крылья, гася скорость и выставляя вперёд когтистые лапы, и вот кролик уже бьётся под ударами клюва, а ты чуть подпрыгиваешь, удерживая равновесие, в глотку течёт горячая, пряная...

Я чуть встряхнулась, отсылая наваждение, губы раздвинулись в широкой, совершенно идиотской улыбке. Хо-ро-шо! Охота, простая и незатейливая, ветер и свобода. Никаких подавленных желаний, никаких легенд, никаких... Эх, ну почему людям обязательно надо быть такими сложными?

Дорога стелилась под копыта скакуна, идущего ровным, не тряским галопом. Когда я отвлекалась, он, казалось, сам старался изо всех сил не дать своей всаднице свалиться. Похоже, Дельвар создал этих существ как достаточно недолговечные конструкции, единственной задачей которых было подчинение. Их безупречное поведение вызвало у меня что-то вроде брезгливого недоумения: Тварь (вот уже бранная кличка стала именем, так и возникают легенды), конечно, доставляла куда больше неприятностей, но она обладала своим собственным нравом. И с ней было не скучно.

Не без удивления поймав себя на остром приступе ностальгии по тому мерзкому чудищу, я лишь удивлённо приподнимаю брови. О вкусах, конечно, не спорят...

Мы резво взлетели на холм — начиналась опушка леса — вступили в прохладную тень густой зелёной листвы.

— Да Ауте им в душу, демоны в тело! Убью идиотов! — Я ругалась смачно и со вкусом, применяя такие обороты, которые, как правило, от вене не услышишь.

Под деревьями нас терпеливо поджидали две конные фигуры. Со всей злости впечатав пятки в бока бедного, ни в чём не повинного скакуна, я заставила его с обиженным не то ржанием, не то хрюканьем в несколько прыжков поднести меня к спокойно застывшим всадникам. Кони под ними, однако, были далеко не столь невозмутимы: от огромного чёрного чудовища, на котором восседала я, они шарахнулись более чем испуганно и резво. Нефрит побелевшими пальцами вцепилась в повод, мгновенно перехватив контроль над разумом своей кобылки и заставляя её оставаться на месте. Сергей умудрился справиться, только сжав бока коня коленями, и тот, отлично вышколенный и безгранично доверявший всаднику, втиснулся между мной и арр-леди.

Ну что ж. По крайней мере, теперь я точно знаю, что клыки и рычание среднестатистической лошади не полагаются.

Не долго думая, я спешилась, жестом отсылая своего скакуна, и с минуту стояла молча, бесстрастно наблюдая за тем, как то же самое делают арры. Но затем плотину прорвало.