Случилось так, что Тара и ее брат все же перебрались из своей общины в другую, которая охотилась также на побережье.
Четырьмя годами позже Тара забеременела и родила первую из двух дочек. Как только девочка появилась на свет, все увидели, что волосы у нее такие же ярко-рыжие, как и у ее отца. К тому времени, когда ей исполнился год, было уже очевидно, что дочь унаследовала от Тары независимый характер. Она отказывалась слушать наставления и поучения и все время запихивала в рот обкатанные морем камушки и даже острые кусочки кремня. Тара была заботливой матерью. В новой общине ей были рады. Муж ей достался любящий, они как могли скрашивали друг другу тяжелую жизнь.
Тара с нетерпением ждала прихода зимы, когда община перебиралась к морю. Она всегда первой вызывалась собирать съестное и плавник на берегу и неутомимо бродила вдоль песчаного пляжа с дочерью за спиной, проходя милю за милей, день за днем. Ей был знаком каждый утес, каждый камень, каждый клочок песчаной отмели, она сразу же замечала, если море выносило что-то новое. Больше всего она любила штормовую погоду, когда бешеные порывы западного ветра поднимали волны и несли их в сторону суши. После таких бурь, которые могли продолжаться по несколько дней, на берегу можно было найти много всякой всячины. Она прибегала на берег, как только рассветало, гонимая желанием поскорее узнать, какие новые сокровища вынесло на сушу море. После одного особенно сильного шторма — она ходила по побережью под дождем, сгибаясь от порывов ветра,— Тара наткнулась на длинный ствол дерева, побелевший от долгого пребывания в морской воде. Море с силой выбросило его далеко на берег: По всем признакам ствол явно пробыл в воде очень долго, это доказывали и морские желуди, рачки, которые облепили его, но почему-то только с одного бока. Это показалось Таре странным.
На другой день она привела мужа к дереву. Хотя ствол был довольно большим, почти трехметровый в длину и шириной около метра, им удалось немного сдвинуть его, что есть силы упираясь в него спинами. Одна сторона, та, которую покрывали рачки, была твердой, волны гладко отполировали ее. Другая сторона была рябой, неровной и мягкой. Тара поковыряла ее кремнем. Она легко поддавалась. Они начали отколупывать мягкую — по-видимому, больную — часть древесины до тех пор, пока не выскребли всю сердцевину бревна. Оно по-прежнему было довольно тяжелым, но теперь, с помощью нескольких присоединившихся к работе их друзей, удалось без труда перенести его. И первым делом они опустили его на воду и стали забрасывать камнями. Море совсем успокоилось, бревно слегка покачивалось на тихой воде. Но плавало оно все время одной стороной кверху — сделанным углублением, а другой бок, вместе с покрывшими его морскими желудями, был под водой. Это новое наблюдение было очень любопытно и означало, что игра усложняется: одно дело, если ты просто попал камнем в бревно, но совсем другое, если удалось закинуть камень внутрь.
Позже, когда игра надоела, все стали расходиться. Тара, сама не зная почему, вместе с дочерью задержалась на берегу. Они находились у кромки залива, там, где он заканчивался невысоким каменным обнажением. Бревно медленно дрейфовало вдоль берега, пока его не прибило к камням. Тара с дочерью, усевшись на берегу, еще немного лениво побросали камни, целясь по бревну — оно было совсем близко. Бревно все еще держалось на плаву, несмотря на то что внутри находилось не меньше двадцати камней. Таре стало интересно, что будет, если бросить внутрь бревна еще большой камень. Она нашла большой серый булыжник и точно попала им в углубление. Теперь бревно должно затонуть. Но оно не затонуло. Таре даже показалось, что его меньше качает на волнах.
Тару озарило. Она подозвала дочку, взяла ее на руки и усадила в углубление бревна. Оно немного осело в воде, но не тонуло. Тогда Тара подтянула его к камням и сама шагнула внутрь. Они держались на плаву. Тара оттолкнулась от скалы, и лодка — ведь именно в нее превратилось бревно — медленно скользнула по воде. Женщина опустилась на колени, инстинктивно подгребая руками. Лодка замедлила ход и стала поворачивать. Это было потрясающе. Перегнувшись через край, они видели песок и темные камни на морском дне. Чтобы лодка не перевернулась через край, нужно было соблюдать осторожность. Прошло некоторое время, прежде чем Тара осознала, что течением их относит в соседний залив. Движениями ладоней по воде она подгребла к песчаному берегу, выскочив из лодки, вытянула ее на сушу, вынула дочь.
К счастью, погода на следующий день была тихой, Тара вернулась к лодке вместе с другими членами общины. Дети играли, забравшись в лодку, мужчины опробовали невиданное до сих пор приспособление. Кто-то из них приспособил плоскую деревяшку вместо ладони — получилось весло. К вечеру Тара со своим мужем вплавь пригнали лодку к своей пещере и для большей надежности вытянули ее на берег. Зимой к ним приходили люди из других общин полюбоваться на новую забаву. Другого применения, кроме игры, ей пока не находилось. Лишь много позже лодку стали использовать в хозяйственных целях, чтобы добраться до островов, а еще плавали на ней по мелководью, выискивая на дне речной дельты камбалу и угрей. В конце весны они затащили ее высоко на берег и оставили там, а сами ушли — подошло время перебираться на места летней охоты. Прошедшей осенью у Тары родилась вторая дочь, волосы у нее были не рыжие, как у отца и старшей сестры, а прямые и темные, как у матери. Но глаза у всех были одинаковые — ярко-голубые. Это большая редкость, у большинства их соплеменников глаза были светло-карие, теплого оттенка.
Они вернулись к морю следующей зимой, лодка была на месте. Правда, древесина немного сгнила, но лодка сохранила плавучесть. Мужчины приступили к изготовлению новых лодок из упавших в лесу деревьев. Это было нелегко: некоторые стволы оказывались совсем гнилыми, почему и упали, у деревьев же, поваленных в бурю, древесина была слишком твердой. Весной следующего года Тара, которая так любила море, предложила не возвращаться в горы, а вместо этого остаться на побережье, построить побольше лодок и ловить рыбу на мелководье и во впадающих в море речках. Вместе с ними еще две семьи решились остаться и попробовать, они целый год кочевали вдоль побережья на своих новых суденышках. Мужчины охотились в болотах на оленей и кабанов, а женщины и дети собирали моллюсков на камнях во время отлива. Если добычи у охотников не было, они легко снимались с места и отправлялись на лодках вдоль побережья. Они открыли близлежащие острова, где скалы были покрыты иссиня-стальными раковинами мидий. На эти острова приходили тюлени — для отдыха или для размножения. Они были легкой добычей для охотников, которые могли тихо подплыть, не тревожа тюленей, а затем напасть, отрезая животным путь к воде. Жизнь вблизи моря очень нравилась Таре. Целиком люди не зависели от моря — всегда можно было уйти в глубь суши: в леса, в горы. Однако благодаря морю жизнь стала проще и разнообразнее, теперь она не сводилась к ежедневному копанию в лесу в поисках съестного. Кроме того, они почувствовали себя более уверенными и защищенными.
У Тары родился третий ребенок, мальчик. Все трое детей росли здоровыми и прожили достаточно долго, чтобы обзавестись собственными детьми. Тара увидела своих первых трех внучек — да, все три были девочками, а умерла она зимой на берегу моря, как раз там, где однажды увидела дельфина, который изменил всю ее жизнь. Ее похоронили в могиле, выкопанной на безбрежном песчаном пляже. Ее лицо нарумянили охрой, на шею надели ожерелья — десятки нитей с сотнями ракушек. Так закончилась жизнь Тары, которая была погребена близ современного Ливорно, омываемого синими водами современного Средиземного моря.
Сегодня более 9% коренных европейцев принадлежат к клану Тары, они живут вдоль побережья Средиземного моря и на западе Европы, хотя строгой привязанности только к этим регионам, разумеется, нет. Особенно же многочисленны выходцы из клана Тары на западе Британии и в Ирландии.
