Рабочий день Джоанны Райен закончился только сейчас, в восемь вечера, когда заснеженные улицы Монреаля уже сверкали сотнями разноцветных огней. Сложив отчеты за ноябрь в зеленую папку, она поднялась из-за стола, сладко потянулась, прошла к окну и в задумчивости уставилась сквозь слегка заиндевевшее стекло на темный массив старого парка.

Тишину опустевшего помещения внезапно пронзил телефонный звонок. Джоанна вздрогнула, очнулась от раздумий, вернулась к столу и сняла трубку.

– Алло?

– Джоанна, дорогая, я до смерти соскучился! Пьер Бенуа. Джоанна сразу узнала его. Голос у него просто омерзительный, неужели я раньше не замечала этого? – подумала она раздраженно.

– Давай встретимся, дорогая, не мучай меня, – гнусаво проныл ее бывший дружок.

– Пьер, я уже не раз объясняла тебе: между нами все кончено, – твердо и по-деловому, как она обычно разговаривала в офисе, ответила Джоанна. – Наш роман представляется мне теперь полным недоразумением. Пожалуйста, больше не звони.

– Но, дорогая, ты разбиваешь мне сердце!

– Пьер, я очень устала, оставь меня в покое. Всего хорошего! – Джоанна положила трубку и, охваченная приливом отвращения, скорчила гримасу.

Буквально через мгновение телефон зазвонил снова, и она, сердито сдвинув брови, опять схватила трубку.

– Пьер, умоляю тебя, забудь этот…

– Дочка, здравствуй! – по обыкновению звонко произнесла Габриель, ее мать.

– О, привет, мама! – Джоанна устало опустилась на стул и прикрыла глаза. – Извини, я подумала, звонит кое-кто другой.

– Да? И кто же? Очень любопытно!

– Мамочка, я жутко измоталась за эту неделю. Прошу тебя, не донимай меня разными глупостями, – произнесла Джоанна, рассеянным движением придвигая к себе стопку резюме. Они пришли от людей, изъявивших желание устроиться на освободившуюся в ее отделе должность менеджера по рекламе.

– Хорошо, хорошо, о кое-ком другом мы побеседуем в следующий раз! – сдалась Габриель. – Я звоню узнать, как твои дела. До Рождества остается всего три недели. Ты планируешь встретить его как обычно, с нами?

– Конечно, мам! – уже более спокойно ответила Джоанна и по ходу дела взяла верхнее резюме. Имя первого претендента было Дэни Стюарт. – Только о праздниках я пока не думаю. Слишком занята. На следующей неделе мне предстоит принять специалиста на должность менеджера по рекламе. Здесь важно не промахнуться. – Она отложила первое резюме в сторону, взяла второе и прочла в самом верху: Тим Нортон.

– Ладно, дочка! Хорошенько отдохни перед новой неделей. О Рождестве поговорим позже. Желаю удачи!

– Спасибо, мам.

Джоанна вернула резюме в стопку, поднялась из-за стола, достала из шкафа шубу, оделась, подхватила сумку и вышла в коридор.

Тим Нортон, вспомнилось ей засевшее в памяти имя. Интересно, какой он?

Нынешняя зима выдалась особенно морозной. Джоанну передернуло от одной только мысли, что сейчас она выйдет из теплого светлого супермаркета и вновь окажется под порывами ледяного ветра. Но, на миг вообразив расставленные на праздничном столе мамины угощения, она ускорила шаг, толкая перед собой тележку, наполненную праздничными сувенирами, коробками с пирожными, сыром, фруктами и прочей снедью.

Все нормальные люди уже собрались вместе и готовы к встрече Рождества, думалось ей. И я бы давно присоединилась к своим родственникам и друзьям, если б не проторчала на работе чуть ли не до вечера. В последнее время ей часто приходилось засиживаться в офисе допоздна…

Джоанна заметила на одной из полок огромную яркую коробку шоколадного печенья, с изображенной на ней смешной физиономией Санта-Клауса, который к тому же еще и подмигивал. Но только она решила взять это чудо, как какой-то тип, – чуть опередив ее, схватил печенье и закинул в свою тележку.

Жаль! – вздохнула Джоанна, поскольку такая красивая и оригинальная коробка была на полке всего одна. А как бы обрадовался дед! Он любит такие сюрпризы. Но, может, у этого человека маленькие дети, и они тоже ждут подарки…

Она направилась к кассам, но по пути остановилась у прилавка со всевозможными аксессуарами, чтобы выбрать красивые свечи. Но только потянулась к одной из них, как чьи-то пальцы буквально впились в ту же восковую елочку, что выбрала она сама. Подняв голову, Джоанна увидела рядом с собой… Тима Нортона, нового менеджера по рекламе, боссом которого она являлась. Именно он, оказывается, перехватил и коробку с печеньем, а теперь вот посягнул и на следующую ее покупку.

– Послушайте, Нортон, ваша способность опережать на полшага других весьма похвальна в делах бизнеса, но выдергивать печенье и свечки из-под носа у женщин в предрождественском супермаркете – занятие не слишком достойное…

– О, добрый вечер, мисс Райен, добрый вечер… Поверьте, я не умею читать чужие мысли, поэтому и не понял, что вы тоже хотели взять эту коробку. Я с удовольствием отдам вам ее! – И он тут же водрузил подмигивающего Санта-Клауса на гору остальных ее покупок.

Но как только коробка с печеньем покинула тележку Нортона, Джоанна увидела остальное, отнюдь не праздничное ее содержимое: три упаковки «Телеужина», бутылку кетчупа, банку фасоли и пакет с зеленью…

Тим Нортон приехал в Канаду из Северной Каролины всего месяц назад. В «Свитиз» работал две с половиной недели, но Джоанна уже успела разглядеть в нем незаурядные способности рекламного работника и – что ее особенно насторожило – огромный потенциал руководителя. Еще во время собеседования на вопрос о том, какие он ставит перед собой цели, пытаясь устроиться на данную должность, этот парень открыто заявил ей, что в один прекрасный день хотел бы занять ее пост.

Она запросто могла не брать его, но он был лучшим из всех претендентов на освободившееся после внезапного ухода Джека Фишера место. Прекрасное образование, полученное в университете Северной Каролины, опыт работы в сфере воплощения рекламных идей, острый ум, находчивость – все это ставило его на несколько ступеней выше обычного уровня менеджера по рекламе. А ей срочно требовался новый работник, к тому же честность в людях всегда подкупала ее.

– Берите это себе, я обойдусь, – слегка смутившись, произнесла она, глядя на радостного Санта-Клауса. Хотя, как ей казалось, этому милому созданию не терпелось порадовать именно ее родственников.

Испугавшись, что Нортон почувствует некую ее растерянность, Джоанна расправила плечи и придала своему лицу привычно-строгое выражение начальницы рекламного отдела крупной конфетной фабрики.

Улыбнувшись одними глазами – утомленными, с покрасневшими белками, – Нортон сделал извинительный жест, прижав руку к груди.

– Ну что вы, я в общем-то не слишком люблю сладкое… Да, и елочку возьмите, пожалуйста! – И, протянув Джоанне выбранную ею свечу, добавил: – Она действительно очень красивая и гореть будет долго…

– Над чем вы работаете сейчас? – Более идиотский вопрос в данный момент задать было трудно. Однако разговаривать со своим подчиненным о глупостях она не хотела, видя в нем серьезного соперника и сознавая, что в отношениях с ним ей лучше держаться исключительно строго.

Уставшее лицо Нортона вдруг просияло.

– У меня появились кое-какие идеи по поводу рекламного каталога на следующий год.

Мысль о том, что этот выскочка мечтает сменить ее на посту руководителя, не давала Джоанне покоя. Свою работу она любила и уступать ее кому бы то ни было не намеревалась. Рвение же, с которым Нортон принялся за выполнение порученных ему заданий, его напористость и неутомимость все больше и больше настораживали ее.

– Может, отложим обсуждение ваших проектов на третье января? – опомнилась она, ощущая мощный внутренний протест при одной только мысли о перспективе вновь оказаться втянутой в профессиональные проблемы.