Джозеф Лайдон, мужчина лет тридцати, невысокий, плотный, шикарно одетый, держал в одной руке высокий стакан с напитком и, что вызвало мое особое раздражение, смотрел на меня насмешливо-снисходительно. У него были толстые пухлые щечки и надутые губки человека, который начал жизнь капризным ребенком и до сих пор не нашел нужным повзрослеть. В его глазах мелькнуло злобное выражение, которое обычно бывает у нашкодивших школьников, за чье озорство наказывают их одноклассников.

— Эрни Рембек рассказал мне про вас, — соизволил он заговорить со мной. — Никогда прежде не видел уволенных полицейских. Это все равно что священник-расстрига, да? С Керриганом он даже не поздоровался и никому из нас не предложил выпить.

Я сел без приглашения, положил ногу на ногу и спросил:

— Когда вы в первый раз видели Риту Касл?

— Так, так, — ухмыльнулся он, — время зря не теряете? Сразу к делу, а?

— У меня не так много времени, чтобы растрачивать его попусту, — парировал я.

— Тогда поехали! — Он уселся напротив меня. — Повторите-ка свой вопрос!

— Когда вы в первый раз видели Риту Касл?

— Дайте подумать... — Лайдон наморщил лоб. — Недели три назад, — ответил он.

Я перевел взгляд на Керригана, а потом снова на Лай-дона.

— Три недели назад? А до этого вы не были знакомы?

— Ах, вы имеете в виду первый раз! Я подумал последний! Его оплошность, очевидно, показалась ему забавной, и он рассмеялся.

— Если вы будете меня внимательно слушать, Лайдон, — сказал я, — мы быстрее закончим.

— Вы, разумеется, правы, — согласился он, посерьезнев ровно настолько, чтобы продемонстрировать, что понял меня. Почему-то он меня сразу невзлюбил. — В первый раз я увидел Риту.., года полтора назад.

— Где?

— Здесь. Эрни привез ее ко мне в гости. Я посмотрел на Керригана:

— Он не был на той знаменитой вечеринке у Доннера? На мой вопрос со смехом ответил сам Лайдон:

— У Фрэнка Доннера? Ходить на те сборища, что он у себя устраивает? Нет уж, спасибо.

— Вас не пригласили или вы просто не пошли?

— Мы с Фрэнком Доннером редко видимся. У нас мало общего.

— Ну а в последний раз? Вы говорили, что видели Риту Касл три недели назад. Где это было?

— У нее дома. Давали шоу, иные из нас вложили деньги, знаете ли, и мы пошли на премьеру, а потом Эрни устроил небольшой закрытый прием у Риты в апартаментах.

— Кто еще там был? Он пожал плечами:

— Несколько завсегдатаев — Луис Хоган, Фриц Кенн, Джек Харпер, Юстас Кэнфилд. Может быть, еще человека два.

Кенн и Харпер — эти имена, так же как и имя Кэнфилда, адвоката, значились в списке по проверке алиби.

— Вы были с дамами? — спросил я.

— Вы еще спрашиваете? — саркастически рассмеялся Лайдон. — Я же сказал, мы ходили в театр, на премьеру. Это для женушек. Даже Луис притащил свое чудовище.

— Вы женаты, не так ли? Его улыбка стала жестокой.

— Что, у меня на лбу написано?

— Написано в рапорте, — объяснил я. — Там еще сказано, что ночь на четверг вы провели со своей любовницей. Холостяки обычно не называют подруг любовницами.

— Элементарно, Ватсон! — насмешливо воскликнул он и, обращаясь к Керригану, заметил:

— Ты погляди! Эрни нанял настоящего Шерлока Холмса!

— Ваша жена дома? — спросил я.

— Нет, — отрезал он. — Мне неизвестно, где она. Мне никогда это не бывает известно. Если хотите с ней поговорить, я оставлю ей записку. Только не могу ручаться, что она с вами свяжется.

— В этом нет необходимости, — сказал я. — По крайней мере пока. Какого вы были мнения о Рите Касл?

— О Рите? — Он пожал плечами. — Очередная телка. Знала, чего хочет, и другим не мешала. Мы с ней и десятком слов не обменялись.

— Она никогда.., не флиртовала с вами? Так, в шутку?

— Никогда, — ответил он. — Может быть, с другими, не знаю, но со мной — никогда.

— Как часто вы с ней встречались?

— Наверное.., раз в месяц.., может быть, реже. Только на вечеринках. Больше мы нигде не виделись.

— Ясно. Благодарю, что уделили нам время. — Я встал и направился к лифту, а следом за мной — Керриган.

Лайдон затрусил за нами, в некотором замешательстве повторяя:

— И это все? Вы больше ни о чем не хотите спросить?

— Возможно, как-нибудь в другой раз, — небрежно бросил я через плечо и, пройдя по красному ковру через холл, нажал кнопку вызова лифта.

— Вы так внезапно вскочили, — пробормотал Лайдон, нервно переминаясь с ноги на ногу. От его насмешливо-саркастического тона не осталось и следа. — Только пришли и уже уходите. Я даже не успел предложить вам выпить.

Появился лифт, мы вошли и нажали на кнопку нижнего этажа. Двери сомкнулись, скрыв от нас покрасневшее от смущения лицо Лайдона.

В кабине лифта Керриган заметил:

— По-моему, насчет Риты он лгал.

— Надо думать, — поддержал я его.

— Она строила глазки всем подряд, — продолжил он. — С какой стати ей было пропускать Джо Лайдона?

— Наверное, он солгал, потому что ответил на ее заигрывания, — предположил я.

— Вы думаете, он и есть “настоящий мужчина”?

— Понятия не имею. Судя по всему, роман не состоялся. Унижение и замешательство могут служить такой же причиной для лжи, как и виновность в убийстве.

— Однако пока что он более кого-либо подходит, — настаивал на своем Керриган.

— Возможно, — согласился я, не видя смысла добавлять, что он сам годится на роль тайной пассии Риты Касл гораздо больше, чем Джозеф Лайдон.

К тому же в ту минуту мое внимание было сосредоточено никак не на Лайдоне и не на деле Риты Касл, а на мне самом. Я с некоторым недоверием и даже удивлением заметил, что начинаю вести себя как старая пожарная лошадь, услышавшая колокол. Как бы помимо моей воли, мой интерес к расследованию все возрастал, и мне не терпелось увидеть остальных действующих лиц, услышать их голоса, заглянуть в их глаза, попасть в дома и покопаться в личной жизни.

И эта записка! Надо еще раз взглянуть на записку Риты Касл.

На сегодняшний вечер оставалась еще одна встреча, со служащим авиакомпании Полом Айнхорном. Нам надо было ехать обратно в Манхэттен, куда мы, снова взяв такси, понеслись по Лонг-Айлендскому шоссе.

Во время этого переезда Керриган, как всегда, снабдил меня информацией о человеке, с которым предстояло вести беседу. Айнхорн, как и Лайдон, принадлежал уже ко второму поколению мафии; непосредственно с рэкетом был связан его отец, в то время как сын имел к корпорации лишь косвенное отношение. Существенная разница между Айнхорном и Лайдоном заключалась в том, что Айнхорн был не женат, что его мафиози-отец и два мафиози-дяди были еще живы и что Айнхорн сам пробил себе дорогу в легальный бизнес, вместо того чтобы, как Лайдон, идти по пути, проложенному отцом.

— Пол вылез, что называется, из грязи в князи, — объяснил Керриган. — Он чист как стеклышко, работает в крупной авиакомпании, но через отца и его братьев вхож в корпорацию и, хотя делами с ней не связан, просто ловит кайф оттого, что имеет возможность проводить время в компании крупных воротил. — Последние слова он договорил с ноткой сарказма в голосе.

— И никакого “ты — мне, я — тебе”? — спросил я. — Как у Лайдона?

— Ничего подобного, — покачал головой Керриган. — Подождите — вот увидите его, поймете почему.

— Мне что-нибудь нужно знать о его отце?

— Не знаю. Когда-то Майкл Айнхорн с двумя братьями орудовал здесь, в городе.

— А теперь они где?

— Во Флориде.

— И продолжал принадлежать корпорации?

— Продолжают, — усмехнулся Керриган.

— А сын — нет?

— Я же сказал — вы его сейчас сами увидите.

— По-моему, — начал я, — чем больше людей я вижу, тем дальше отодвигаюсь от мафии. Рембек разве не водит дружбу с коллегами?

Керриган, пожав плечами, ответил:

— Ну скажем, со мной. И с Юстасом Кэнфилдом. И бухгалтера вы тоже видели, Пьетроджетти. В списке были еще и другие, но у всех есть алиби.