Жгучее наслаждение зажглось внутри нее, и она застонала.

— Дева славная в Забвении… сделай это еще раз. Я чувствую тебя, когда ты так делаешь.

— У меня есть идея получше.

Когда он послал свои бедра назад, она вцепилась в его плечи, пытаясь остановить скользящее отступление.

— Нет, не останавливайся…

Он подался вперед, толкаясь в ее плоть, еще больше наполняя ее. Глаза Мариссы широко распахнулись, она задрожала — вибрации тела лишь усилились, когда он снова отступил, затем снова двинулся вперед.

— Да… — сказала она. — Лучше. Так даже лучше.

Она наблюдала за ним, пока он уводил ее все дальше и дальше: гибкие мышцы груди и рук были напряжены, мышцы живота застывали и расслаблялись с каждым новым движением вперед-назад.

— О… Бутч. — Видеть его. Чувствовать его. Она закрыла глаза, чтобы иметь возможность сосредоточиться на каждом едва уловимом ощущении.

Боже, она не ожидала, что секс будет звучать так эротично. Когда ее веки опустились, она услышала его прерывистое дыхание, тихий скрип кровати, шорох простыни, когда он слегка передвинул руку.

С каждым толчком и отступлением ей становилось все жарче и жарче. Как и ему. Совсем скоро его скользкая кожа лихорадочно загорелась, а дыхание сбилось в короткие мучительные вдохи.

— Марисса?

— Да, — выдохнула она.

Она почувствовала, как его рука скользит между их телами.

— Кончи для меня, детка. Я хочу почувствовать, как ты кончаешь.

Он начал поглаживать ее, не прекращая неспешные толчки внутрь. Через секунду молния, зародившаяся в ее естестве, взорвалась, вырывая ее из собственной кожи, — оргазм пригвоздил ее к нему последовавшими судорогами.

— О… да, — прохрипел он. — Ухватись за меня. Это мне и нравится… черт.

Наконец ослабев, она в изумлении открыла глаза и обнаружила, что он смотрит на нее с совершенным благоговением… и с более чем слабой озабоченностью.

— Это было хорошо? — спросил он.

— Потрясающе. — Облегчение, скользнувшее по его лицу, вызвало боль в ее груди. — А потом она кое-что поняла. — Погоди… что насчет тебя?

Он тяжело сглотнул.

— Мне бы хотелось кончить в тебя.

— Так и сделай.

— Много времени мне не потребуется, — едва слышно проговорил он.

Когда он снова начал двигаться, она тихо лежала, впитывая ощущения его тела.

— Детка? — резко спросил он. — Все нормально? Ты совсем не двигаешься.

— Я хочу знать, что ты чувствуешь?

— Рай, — прошептал он в ее ухо. — С тобой — это рай.

Он опустился вниз на согнутые руки, его тело, твердое и тяжелое, начало яростно двигаться на ней. Она развела ноги так широко, как это было возможно, ее голова скользила по подушке вверх-вниз в такт его рывкам.

Боже, он был силен.

С соблазнительным ощущением того, что она имеет на это полное право, Марисса провела руками по его сгорбленным плечам, потом вниз по выгибающемуся позвоночнику к тому самому месту, что внедрялось в нее. Она точно знала, когда пришло его время. Ритм его толчком стал настойчивее, время между проникновениями уменьшилось, скорость нарастала. Яростные движения заставили отвердеть все тело, подающееся вперед-назад, об остановке уже не могло быть и речи.

Дыхание вырывалось из его рта, лаская ее плечо; пот, выступавший на его теле, стирался о ее кожу. Когда его рука схватила ее за волосы и сжала их в кулак, она почувствовала укол боли, но не обратила на него внимания — он поднял голову, глаза его были зажмурены, словно он переживал острейшие мучения.

А потом он вообще перестал дышать. Вены выступили под кожей шеи, когда он закинул голову назад и зарычал. Глубоко внутри она почувствовала, как дернулась его эрекция, ощутила, как горячая жидкость изливается в нее в ритме спазмов, сотрясавших все его тело.

Он рухнул на нее, вспотевший, перегревшийся, задыхавшийся. Мускулы вздрагивали по всему его телу.

Она обвила его руками и ногами, удерживая рядом с собой, убаюкивая его.

«Как он прекрасен, — подумала она. — Как прекрасно… все это».

Мариссу разбудили жалюзи, поднявшиеся на ночь, и ощущение легкого поглаживания по животу, груди, шее. Она лежала на боку, Бутч плотно прижимался к ней сзади… его твердое, мускулистое тело раскачивалось в эротичном ритме.

Его горячая эрекция искала ее, терлась об округлые изгибы, желая попасть внутрь. Она потянулась назад и впилась пальцами в его бок, призывая к себе, и он понял намек. Безмолвно он лег поверх нее — тяжесть его тела прижала ее лицо к подушкам. Она отпихнула их, чтобы получить возможность дышать, а он в это время развел ее ноги коленями.

Она застонала. Что, очевидно, разбудило его. Он дернулся назад, упершись руками в кровать.

— Марисса… Я, э-э-э, я не хотел… Когда он отступил, она поднялась на колени, пытаясь удержать контакт.

— Не останавливайся. Повисла секундная пауза.

— Тебе, должно быть, больно.

— Совсем нет. Вернись. Пожалуйста.

Его голос стал совсем хриплым и прерывистым:

— Господи… Я надеялся, что ты захочешь сделать это снова. Я буду осторожен, клянусь.

Неровный звук его голоса стал отличным началом вечера. Его широкая рука прошлась вниз по ее позвоночнику, губы скользнули по верху бедра, по копчику, потом спустились ниже: к гладкой коже ее попки.

— В этой позе ты такая красивая. Я хочу взять тебя так. Ее глаза расширились.

— А ты можешь?

— О, да. Я войду глубже. Хочешь попробовать?

— Да…

Он еще выше поднял ее бедра, распределив ее вес между руками и ногами — кровать скрипела, пока он менял положения их тел. Когда он прижался к ней сзади, она посмотрела вниз, но увидела лишь его мощные бедра, висящие тяжелые мешочки и напряженную эрекцию.

Его грудь опустилась на ее спину, откуда-то из-за головы возникла рука, кулаком упершаяся в матрас. Она согнулась в предплечье, показав выступившие вены, когда он наклонился вбок и поднес головку своей плоти к нежной коже между ее ног. Короткими дразнящими поглаживаниями, он двигался вперед-назад, не входя в нее, и она поняла, что в это время он смотрел на сосредоточие ее женственности.

Через какое-то время его начало потряхивать — так ему нравилось то, за чем он наблюдал.

— Марисса… Я хочу… — он замолчал, глухо чертыхнувшись.

— Что? — Она слегка повернулась, чтобы увидеть его, оглянувшись через плечо.

Он посмотрел вниз, на нее — в его глазах застыло то сосредоточенное, напряженное сияние, которое, казалось, сопровождало взгляд человека, серьезно настроенного на секс, но было в них еще что-то, мерцавшая жажда, не имевшая ничего общего с их телами. Вместо того чтобы объясниться, он уперся второй рукой в кровать, опустился на ее спину и толкнул бедра вперед, так и не проникнув внутрь. Задохнувшись и уронив голову, она наблюдала за его эрекцией, скользящей между ее ног. Кончик его плоти почти доставал до ее пупка.

Боже, теперь она поняла, почему ему нравилось смотреть. Потому что… Да, ей тоже нравилось видеть его таким возбужденным.

— Что ты хотел сказать? — простонала она.

— Детка… — Его дыхание обжигало ей шею, голос звучал темным, неистовым требованием. — О, черт, я не могу спросить об этом сейчас.

Его губы впечатались в ее плечо, зубы впились в кожу. Застонав, он почувствовала, как согнулись ее локти, но он поймал ее до того, как она упала на матрас, поднимая ее обратно рукой, прижавшейся к груди.

— Спроси меня, — задыхаясь, проговорила она.

— Так бы и сделал… если бы мог остановиться… но, о, Боже…

Он немного отступил назад, а потом вошел в нее, заходя так глубоко, как и обещал — мощный бросок заставил ее выгнуть спину, выкрикивая его имя. Он начал движение в том ритме, что сводил ее с ума, но все равно оставался осторожным, сдерживая силу, которую она чувствовала в нем.

Ей нравилось ощущать его, нравилось чувство наполненности, нравилось скольжение и растяжение, которое, как она вдруг осознала, может продлиться еще час.