Завтра...

 - Я просто... - Ребекка все еще говорила. - Я просто думаю, что вы должны, по крайней мере, остаться на ночь и с ясной головой подумать об этом.

 - Я останусь до завтра.

 - На самом деле? - Ее глаза загорелись.

 - Да. - Я снова уставился на имя Обри. – На самом деле.

  Преследовать:

  Систематическое и/или постоянное нежелательное и раздражающее слежение, которое часто включает угрозы и требования.

                                                       Эндрю

 Прокурор пожала мне руку за чашкой кофе и чая следующим вечером, хлопая своими светло-карими глазами.

 - Огромное спасибо за то, что согласились остаться на несколько недель, Эндрю, - сказала она. - Это будет реальной помощью в этом деле.

 - Я уверен в этом... - Я встал и подошел к окну, глядя на заснеженные улицы внизу.

 - Ваш прежний партнер, безусловно, нанял лучших адвокатов, которых только можно было купить за деньги, заплатил штрафы и нес убытки в течение многих лет, но я думаю, что мы сможем, наконец-то, посадить его в тюрьму с новыми доказательствами, которые у нас есть. Это и ваша дача показаний, конечно.

 Я ничего не сказал.

 - Я не уверена, как вы к этому отнесетесь, но... - Ее голос затих, и несколько секунд спустя она была рядом со мной. – Не хотели бы вы наверстать во всем, что мы пропустили, с тех пор как вы уехали?

 - Извините?

 Она потерла плечо. - Вы покинули Нью-Йорк и никогда не оглядывались на прошлое. Вы не звонили никому и не поддерживали связи... Мы были такими хорошими друзьями и вы…

 - Хорошо. - Я перебил ее и схватил за руку, уходя подальше. – Во-первых, нет, я не хочу наверстывать это дерьмо. Мне наплевать, что я пропустил. - Я смерил ее взглядом. – Судя по всему, не многое. Во-вторых, да, мы были друзьями. В прошедшем времени. Вы не звонили и не поддерживали со мной связь, когда все в этом городе втаптывали мое имя в грязь, не так ли?

 Ее щеки покраснели.

 - Вы даже не позвонили, чтобы спросить меня, были ли эти слухи гребаной правдой. - Я указал на дверь. – Так что, пожалуйста, не думайте, что только потому, что я согласился помочь посадить этого мудака, где ему самое место, что мы с вами будем когда-либо друзьями.

 - Мне так жаль...

 - Шесть лет - слишком поздно для этого. - Я обернулся. - Я буду в суде, когда понадоблюсь. Вы можете ехать.

 Я подождал, пока не услышал звук закрывающейся двери и позвонил водителю лимузина. – Во сколько мне нужно выехать на гала-концерт, если я хочу быть там, как только он начнется?

 - Сейчас, сэр.

 Я повесил трубку и надел пальто, спустившись на частном лифте пентхауса в лобби. Мчась через запасной выход отеля, я увидел машину через улицу и направился туда.

 - Мы должны быть там примерно через тридцать минут, мистер Гамильтон. - Он посмотрел на меня через зеркало заднего вида. – У вас свидание на этом мероприятии сегодня вечером?

 - Нет, - сказал я. - Почему вы спрашиваете?

 - Потому что, если бы это было так, то я предложил бы вам остановиться у цветочного ларька, это три квартала вниз.

 - Мы можем остановиться. - Я выглянул в окно, когда он поехал.

 Я думал о том, чтобы послать Обри сообщение, что я был в городе, или пожелать удачи в ее выступлении сегодня вечером, но я не видел смысла. Кроме того, вчера вечером, в минуту слабости, я послал ей довольно расплывчатое письмо по электронной почте, а ее краткий ответ не способствовал дальнейшему разговору.

 Тема: Счастье.

 «Ты довольна своей нынешней жизнью вдали от GBH? Ты осуществляешь наконец-то свою мечту о балете?

 -Эндрю»

 Тема: Re: Счастье.

 «Пожалуйста, прекрати посылать мне письма по электронной почте и удали мой номер.

 Спасибо.

 -Обри»

 - Мистер Гамильтон? - Водитель открыл дверь. - Мы приехали... Вы будете выходить из машины?

 - Спасибо. - Я схватил букет из роз и лилий с сиденья и дал ему чаевые, сказав, что мне нужно, чтобы он оставался тут, предупредив, что я могу вернуться с кем-то.

 Очередь на вход выстроилась на весь квартал, так что я обошел всех и зашел прямо через парадную дверь.

 - Простите, сэр? - Билетер немедленно возник передо мной. - Там очередь снаружи не просто так.

 - Я не люблю ждать.

 - Никому из нас не нравится, сэр, - сказал он, скрестив руки на груди, - но таковы правила, за исключением, если у вас уже есть билет. У вас есть билет?

 - Нет.

 Он отстегнул рацию от пряжки ремня. - Сэр, пожалуйста, не заставляйте меня вызывать охрану. Вы должны купить билет, как и все остальные, и выстоять в очереди, как и все остальные. Теперь, я должен попросить вас…

 Он остановился на полуслове, как только я передал ему несколько стодолларовых купюр. - Вы сказали, что ваш билет был в первом ряду, сэр?

 - Да. Это именно то, что было в моем билете.

 Он улыбнулся и повел меня по коридору, в громадное помещение, с окнами от пола до потолка, мерцающими люстрами и недавно отполированными мраморными полами. Сотни столов были украшены белыми скатертями, тисненые щедрыми золотыми и серебряными орнаментами, а буквы «NYCB» были выгравированы на каждом меню и программке.

 Не было никакой формальной сцены в этой комнате, только немного приподнятая площадка, которая стояла в центре - в прекрасном обозрении для всех обеденных столов.

 - Вам подойдет это место, сэр? - Билетер махнул рукой на место, которое была прямо перед площадкой.

 - Да, спасибо.

 - Ужин будет подан приблизительно через час, вскоре после этого почтят спонсоров Балетной труппы Нью-Йорка, затем несколько награждений, а после этого начнется танцевальная часть торжества.

 Я поблагодарил его снова, когда занял свое место. Если бы я знал точный регламент программы заранее, то появился бы намного позже.

 Подняв брошюру перед собой, я пролистал страницы, остановившись, когда увидел лицо Обри.

 Ее фотография была сделана в то время, когда она смеялась, перебросив волосы через плечо, и смотрела прямо в камеру. На фото ее волосы были намного короче теперь, они едва касались плеч, а глаза выглядели полными надежды и счастливее, чем я когда-либо видел.

 Я долго и упорно смотрел на изображение, отметив все ее изменения.

 Свет в комнате замерцал, и раздались тихие аплодисменты, когда женщина, одетая во все белое, вышла на сцену.

 - Мы начинаем, - сказала она. – Спасибо, дамы и господа, за посещение ежегодного торжества балетной труппы Нью-Йорка. С большой честью и гордостью мы представляем сегодняшних артистов - основных танцоров, солистов и кордебалет. Как вы знаете, из-за ряда печальных событий нам пришлось заменить почти девяносто процентов нашей труппы за последние несколько месяцев, но как всегда, шоу должно продолжаться. И я искренне верю, что это лучший состав, который у нас был в течение очень долгого времени.

 Зрители хлопали.

 - Наша труппа исполнит несколько спектаклей в этом году, но те, которые будут представлены этой зимой - это «Жар-птица», «Драгоценности», и наш фаворит «Лебединое озеро».

 Раздалось еще больше аплодисментов.

 - Сегодня вечером наши участники представятся вам лично и исполнят небольшой подарок в качестве благодарности за вашу неизменную поддержку искусства. И как всегда, когда дело доходит до искусства танца, пожалуйста, не аплодируйте, пока не прозвучит последняя нота. Спасибо. - Она ушла, и свет превратился из совершенно белого в небесно-голубой, затем он распался на насыщенные оттенки фиолетового и розового.

 Один за другим, танцоры выходили, читая краткий монолог и танцуя под небольшой отрывок фортепианной музыки. В то время как большинство исполнителей были интересны, некоторые из них заставили меня задаться вопросом, неужели они просто проснулись сегодня утром и решили попробовать балет впервые.