Несмотря на то, что она сделала.

Утром Джейн проснулась рано. В палатке было темно, и никаких признаков присутствия Тарика не наблюдалось. Она поднялась, нашла на столе спички и зажгла свечу. Быстро плеснула водой в лицо, освежившись. Где же все-таки Тарик?

Джейн заметила, что кровать Тарика смята. Значит, спал он все же тут. Ее бросило в жар при мысли о том, что они находились так близко.

Порывшись в сумках, Джейн нашла коротенькие обтягивающие легинсы и платье до колен. Переоделась. К этому времени ранние утренние лучи уже проникали через приоткрытый полог палатки. Повязав шарфик поверх головы, Джейн взяла солнечные очки и выскользнула наружу.

Утренний ветерок был еще свежим после ночной прохлады. Сухая почва указывала на то, что ночью дождь все же не пролился, несмотря на прогноз Тарика.

Вдоволь налюбовавшись зрелищем ясного неба над головой, Джейн огляделась. Тарика нигде не было видно. Автомобиль его тоже пропал.

Ее сердце недобро екнуло. Присмотревшись внимательней, Джейн разглядела белеющее пятно машины вдалеке в пустыне. Рядом стояла фигура мужчины, над головой которого парил сокол.

Тарик.

И Нура.

Вокруг простиралась огромная пустыня. Пятнадцать минут Джейн добиралась до машины. Пока дошла, сокол уже опустился на локоть хозяина.

Услышав шаги, Тарик повернулся.

— Доброе утро. Как спалось?

За вежливостью фразы Джейн послышалась забота. Но ведь между ними теперь такая пропасть. К чему все это?

— Хорошо, — отозвалась она.

А вот он, во всей видимости, не выспался. Под глазами залегли синие тени. Возможно, его тревожило состояние отца.

— Есть новости из дворца?

— Я разговаривал с отцом, с ним все хорошо. Медбрат сказал, что он выглядит и чувствует себя бодрее, — его взгляд оставался затуманенным. — Впрочем, это ничего не меняет. Просто ему немного лучше.

— Ну, по крайней мере, он не умрет до нашего возвращения. — Джейн заметила привязанный к лапке сокола блестящий предмет. — Что это? У Хана такого не было.

— Это маленький передатчик. Не хочу лишиться Нуры. Поэтому я решил воспользоваться техническими новинками.

— А что случилось с Ханом?

— Я потерял его, — его голос был ледяным. — Сразу после того, как ты уехала.

Джейн воздержалась от дальнейших расспросов, но сердце ее с болью затрепетало.

— Однако ты снова решил завести сокола, — заметила она.

— Да. Эти гордые птицы стали частью меня, — ответил он. — И так будет всегда.

Джейн послышалась в его голосе угроза. Тарик знал, что жена считает охоту варварской привычкой и не одобряет ее.

— Да. Ты настоящий шейх, — проговорила она задумчиво.

— И мужчина, — добавил он резко, тем самым раз и навсегда ставя ее на место.

Он — мужчина, она — женщина. Но связаны они одним — огнем страсти. Сексуальным желанием.

И ничем больше.

Джейн отвела взгляд, пытаясь понять эту связь. Нет, все это давно в прошлом. Или нет?

Тяжело вздохнув, она сменила тему разговора:

— Может, расскажешь, почему ты решил разводить соколов?

— Мне было пять лет, когда мы с отцом поехали на соколиную охоту, — хрипло проговорил Тарик. — Эмиры происходят из рода бедуинов, и каждый эмир обязан выучить своего сына охотиться с соколом. Это была памятная охота. Тем более что как раз тогда нас бросила мать.

Ну вот, он опять упомянул о своей матери. Джейн вздрогнула, но тактично промолчала. Интересно, его мать так же ненавидела пустыню, как и она сама?

Нура распахнула крылья и изящно взмыла в воздух.

— Она голодная?

— Возможно.

Нура пропустила стаю диких голубей, потому что я отозвал ее.

— Она еще будет охотиться?

Тарик пожал плечами.

— Если мы не накормим ее припасами, — он кивнул в сторону внедорожника. — Вчера я не кормил ее, хотел дать шанс поохотиться. В пустыне полно места, чтобы размять крылышки. И полно добычи.

— Добычи? — Джейн оглянулась — кругом было пусто.

— Да. С тех пор, как я занялся программой озеленения региона, тут каждый год выпускают на волю сотни птиц.

— Чтобы охотники охотились на них? — поддела его Джейн.

— Но так заведено природой, — объяснил он. — Мы разводим птиц, чтобы они не исчезли. А соколы отлавливают слабейших. Естественный отбор.

— Вероятно, ты прав…

Но Тарик уже завелся. Охота и соколы — его больная тема.

— Я уверен, что охотник всем сердцем связан с природой и со своим соколом. Так было испокон веков. Я хочу сохранить эту традицию.

Любовь и уважение. Чувства, которые и она когда-то испытывала к нему. Давным-давно. С тех пор все умерло. Тарик сам убил ее любовь. Джейн никогда не забыть того, что случилось. Она сидела в библиотеке рядом с Роджером и обсуждала с ним какую-то книгу, которую оба прочитали, пока он аккуратно реставрировал старинное издание «Писем Плиния к консулу». И вот тогда Тарик ворвался к ним как вихрь.

Ему хватило одного взгляда на их склоненные головы, чтобы сделать свои собственные выводы. Он наорал на жену и взашей прогнал библиотекаря. Его глаза сверкали тигриной яростью, и с тех пор человек, которого она так любила, превратился в холодного деспота.

Джейн судорожно вздохнула и попыталась расслабиться. Вдох-выдох, вдох-выдох.

— В свое время мы отпускали своих соколов. Когда наступало лето, — проговорил Тарик.

Да, птицы были счастливее Джейн. Ее он так и не отпустил. Держал на длинной привязи.

— А где же Нура? — вдруг встревожилась Джейн. — Она улетела уже давно и все не возвращается.

— Надо подождать. У сокольничего должно быть огромное терпение.

Ее сердце перевернулось. Кто кого дрессирует?

— Хочешь сказать, ты ей действительно доверяешь? — спросила Джейн.

— Да. Кстати, если хочешь есть, в машине полно еды.

Джейн прошла к внедорожнику и стала рыться в съестных запасах. Обнаружив шоколад, она передала одну плитку Тарику. Он сорвал фольгу и принялся жевать.

— Откуда тебе известно, что Нура еще здесь? — поинтересовалась Джейн, вгрызаясь в шоколад и вглядываясь в бескрайнее пустое небо.

— Вот, — Тарик направил антенну в пустое небо, и зазвучал сигнал. — Она тут. Прямо над нами. Наблюдает за каждым нашим движением.

— Замечательно, — пробормотала Джейн. Пару минут спустя Тарик оживился:

— Смотри, охота начинается.

Джейн заметила, как в мгновение ока изменилось его поведение. Он тут же превратился в охотника.

— Видишь? — Тарик указал на маленькую точку, приближающуюся к ним. — Это любимая добыча Нуры. Покрупнее голубя будет. Идем.

Он положил руку ей на плечо. От этого движения у Джейн зашлось сердце. Вдох-выдох, вдох-выдох. Расслабиться.

— Чего ты ждешь? Идем!

С быстротой молнии птица летела вниз.

— Надеюсь, с ней все в порядке? — разволновалась Джейн.

— Нура — настоящий боец, идем!

Тарик вскочил во внедорожник, Джейн — за ним.

Они ехали очень долго, прежде чем нашли Нуру.

— Она наверняка уже выбилась из сил, — тревожно проговорила Джейн.

— Нура способна летать больше часа. Сейчас она пользуется своим преимуществом перед добычей, — объяснил Тарик. — Видишь, как она летает над дрофой и сбивает ее своими крыльями? Она отлично умеет охотиться.

Как раз в этот момент Нура сложила крылья и спикировала на добычу. Тарик затормозил, и оба выпрыгнули из машины.

Тарик пошел вперед, ведя с собой жену. Когда Нура сбила добычу, Джейн отвернулась, и Тарик обнял ее за плечи.

Через минуту дрофа уже лежала на земле, а Нура парила над ней.

— Она ждет только моего сигнала, чтобы растерзать ее.

Медленно поглаживая Джейн по спине, Тарик коротко свистнул, и птица принялась за трапезу.

Чувствуя, как мурашки пробегают у нее по коже, Джейн закусила губу, стараясь не растаять от его ласки. Легкие прикосновения пальцев были самым настоящим мучением.

— Нура не станет есть без моей команды, — объяснил Тарик. — Будь я обычным кочевником, дрофа была бы не единственной добычей Нуры, я бы послал ее охотиться и дальше.