Получив кошель, предводитель протянул его одному из своих сопровождающих. Тот пересчитывал деньги раза три, пока не сказал своему главарю:

— Ровно тридцать, — и заулыбался, — Новенькие, как буд-то бы сегодня печатали. И полновесные.

Своё слово на своё же счастье, не ведая того, Шпил сдержал. Даже, расчувствовавшись завалил рекомендациями, как лучше всего добраться до Вила, чтобы не пересечься с его собратьями по разбойному ремеслу. Заодно, хорошенько полив коллег грязью.

— Это был какой-то хитрый план? — поинтересовалась Нирма.

В её вопросе не было подколки. Все его соратники, к сожалению, уверовали практически в непогрешимость своего шефа Олега. Раз он что-то сделал так, а не иначе, значит это правильно. А если сразу польза или прок не видны, значит обнаружится позднее.

Сейчас что-то объяснять Олег не стал. Он поступил так, как поступил. В конце концов, он обычный парень из двадцать первого века Земли попавший в необычайные для себя обстоятельства. А то, что он получил при попадании огромные мегабонусы не сделало его Ньютоном, Ломоносовым или Эйнштейном. Олег это прекрасно понимал. Также, как понимал и то, что окажись на его месте другие люди из его мира, они бы поступали по другому. Лучше бы они были? Хуже? Он не знал.

— Это был самый хитрый план за всю мою жизнь, Нирма. Только теперь едем, объезжая кого можно — сама видишь, пароли уже не работают. И мочим без разговоров тех, кого объехать нельзя и, при этом, не захочет нас добром пропускать.

Обойти стороной все отряды мятежников на пути следования ниндзей, обнаруженные Олегом с помощью заклинания Дальновидение, не получилось. Если три банды удалось миновать, сделав небольшой крюк по лесу, то уже в десяти лигах от Вила, занявшую перекрёсток дорог банду в два десятка человек, пришлось уничтожать — на её объезд потребовалось бы потратить почти день.

Численность банды была небольшой, поэтому переводить на неё магию Олег просто побрезговал.

— У них ещё двое в засаде сидят, в полутора лигах отсюда, — когда ниндзя в короткие сроки разделались с мятежниками, Олег показал рукой Ушору направление, — Давай уж не будем оставлять дело незавершённым. Пошли туда кого-нибудь из своих. Пусть с ними разберётся. И догоняет нас. Мы через склянку встанем на привал, аппетит что-то разыгрался не по детски.

Никакой нужды в убийстве двух разбойников, избегнувших участи остальной банды, не было. Но Олег словно наказывал себя за слабость, проявленную при первой встрече с местными архаровцами, и, заодно, за потерю тридцати рублей.

— Может в городе пообедаем? — не столько спросила, сколько предложила Нирма, — Тут ехать-то.

— На природе хочу.

Спорить с желанием регента, естественно, никто не стал. А Олег просто решил подольше подышать лесным воздухом. Сколько времени ему предстоит провести в Виле, он ещё не знал, но явно не один день. Так что, решил, что называется, словить момент. Пикник у обочины.

Правда, долго рассиживать на привале они всё же не стали. Нет, можно было бы, и правда, пикник устроить, если бы он раньше додумался дать этому миру гитару, да научил бы своих людей чему-нибудь, вроде «как здорово, что все мы здесь сегодня собрались», или «здесь вам не равнина, здесь климат иной», или «вот, новый поворот», хотя нет — одёрнул он себя, последнее — лишнее. А так, чем ещё заняться на природе после того, как поел? Спать? Ну, допустим, у Олега это могло бы и получиться, а вот у его ниндзей вряд ли, у них и так, словно шило в заднице — постоянно на дела тянет. Тёмные.

— Стойте! Кто такие? — раздался грозный окрик, когда они выехали из перелеска, — Кто старший?

Олег уловил в голосе десятника, возглавлявшего конный патруль, если не страх, то некоторую опаску. Это было понятно, учитывая, что в его патруле было всего пятеро вояк, считая его самого, и один маг, пусть и довольно приличный, а отряд, приближающийся к нему, насчитывал два десятка всадников.

Некоторую уверенность патрулю внушало то, что за их спинами, всего в полулиге, виднелся военный лагерь, в котором, судя по размерам, размещалось не менее двух полков, а ещё чуть подальше стояли высокие стены и башни Вила, столицы одноимённого герцогства, а заодно и провинции.

— Старший я, — ответил Олег, — А представлюсь только твоим командирам.

— С чего бы это? — изумился десятник, — Ты кто такой, а?

— Поверь, тебе, может быть, этого лучше и не знать, — усмехнулся Лис, ехавший по правую руку от Олега — Нирма в этот раз находилась в арьергарде, — Или узнать об этом, как можно позже.

Олег взял лейтенанта за локоть и немного одёрнул.

— Передай своему полковнику, сержант, — он протянул десятнику запечатанный тубус.

— Сфорцевские, что ли? — поинтересовался тот, послав одного из бойцов забрать у Олега свиток, — Мы этих новомодных «сержантов» не используем. Так что, зови десятником. Это пусть мятежники и иностранцы за вами повторяют.

Самое смешное, что десятник был прав в чём-то. Введёные им унтер-офицерские звания сержантов, старших сержантов и старшин, после того, как разлетелись вести о его победах над Геронией, Растином, Линерией, Руанском и о победах Ули над сарскими мятежниками и армией Саарона, начали попугайским образом использовать и другие. Даже мятежники. Всё таки новшества, которые Олег приносил в этот мир начинали постепенно распространяться сами собой, без его непосредственного участия.

В пику этим подражателям, маршал ре, Вил категорически не приветствовал новые звания. Тех, кто поддавшись веяниям армейской моды использовал слово сержант, в соответствии с приказом герцога наказывали, и довольно сурово. Не нравилось соратникам Лекса всё, что было связано с герцогством Сфорц.

— Что-то имеешь против Сфорца? — метнул на него взгляд Олег, — А может и против регента?

Десятник стушевался. Одно дело поносить кого-то в своём кругу, а другое — публично ляпнуть такое, за что могут притянуть, как за государственную измену. Пусть особых отделов тут в армии нет — что Олег считал недоработкой и рассчитывал в своё время озаботиться и этим — но за языком всё равно требовалось следить. Оскорбление коронованных особ — а регент относился тоже к этой категории — каралось крайне сурово.

Судя по тону и взгляду десятника, он питал неприязнь и к Сфорцу, и к регенту. И причина, думалось Олегу, в одном из самых гадких чувств — в зависти. Успехи Олега и его людей, их достижения и полученные блага много кому портили настроение. И не только среди власть придержащих, но и среди таких вот, как этот десятник. Хотя, казалось бы, тебе-то что за дело? Но нет. Вон ведь, как зыркает.

— Ничего против сфорцевцев я не имею, — выдавил он из себя улыбку, — Линерийцам и руанцам вы здорово напинали. Да и против нашего мудрого регента я слова плохого не скажу. Только хорошее. Но что мне полковнику сказать насчёт этого? — он потряс переданным ему тубусом.

— А ничего не говори, — Олегу уже начал надоедать этот разговор, и он так посмотрел на десятника, что тому явно стало не по-себе, — Там всё написано.

Полковника Вылега, старшего из двух полковников, находившихся сейчас в лагере, Олег знал только по докладам. И по рассказу Лешика Гирвеста.

Вылег был тем самым офицером, который безуспешно попытался отговорить короля Лекса от неподготовленного похода на мятежников с малыми силами. И не его вина, что король его не послушал — Лекс, похоже, впал в безумие до того, как ему по голове прилетело.

— Извините, что встречаю вас таким образом, но вы сами указали, не раскрывать…

— Пустое, — прервал его Олег, — Ты всё правильно сделал. Я хочу обрадовать маршала. Внезапным сюрпризом, — он сел на стул, стоявший в углу шатра, — Да ты садись, полковник, а то кто-нибудь войдёт ещё и увидит, как ты перед капитаном егерей вытягиваешься в струнку.

В письме, переданном Вылегу, Олег, раскрыв себя, строго-настрого запретил об этом кому-то сообщать, поэтому наряд охраны, отправленный сопроводить Олега, был в некотором недоумении, почему такое внимание полковник уделил какому-то офицеру егерей, пусть и сфорцевцу, судя по экипировке.