— А телефоны, Сережа, тут работают?

— Так точно. Я проверял. Связь устойчивая.

— Понятно. Значит, так, сейчас все в дом, Самойлову ворота на запор. Смотрим, что в холодильнике, и готовим ужин. Старший по стряпне — мой заместитель по данной группе, майор Шепель. Как старший по званию. Затем быстро распределяем комнаты, приводим себя в порядок и в 01–00 собираемся в кабинете для совещаний. Обсудим оперативно план действий на завтра и на отдых. Вопросов не принимаю, вперед в дом. Самойлов, твоя комната в кабинете!

— Понял.

— И прихвати с собой, пожалуйста, мою сумку, мне еще надо переговорить с Феофановым.

— Без проблем.

Самойлов закрыл ворота, подхватил сумку Тимохина и провел Шепеля с Кимом в здание. Александр набрал номер начальника Главного управления по борьбе с терроризмом. Феофанов ответил немедленно:

— Вечер добрый, Сан Саныч, слушаю тебя!

— Мы на месте, Сергей Леонидович! Самойлов осмотрел особняк. Прослушки нет. Вообще-то мрачное местечко. Обнаружено помещение с оружием, боеприпасами и спецсредствами. Вход закодирован. Кодовый замок.

— Понял. Запоминай код и порядок его применения.

— Слушаю.

— Набираешь код — 294365. Услышишь щелчок. Переходишь к ручке. Ее окружает набор цифр от 0 до 12. Сначала выдвигаешь ручку на себя, поворачиваешь вправо, затем обратно возвращаешь в исходное положение, затем поворот налево. Второй щелчок. После чего ставишь стрелку на ручку напротив цифры «0» и поворачиваешь на цифру «6». После третьего щелчка ларец и откроется. Запомнил?

— Нет.

— Я, признаться, тоже. Читаю по инструкции, полученной с Лубянки.

Феофанов три раза повторил код и порядок открытия входа в арсенал. И только после этого Тимохин доложил, что все запомнил. Спросил:

— Почему здесь все так сложно, Сергей Леонидович? Это какой-то особой важности объект?

— Да нет, Саша, объект учебный. Там проходят практику курсанты Академии ФСБ, которых готовят для работы за «бугром».

— Понятно.

— Завтра ты должен начать поиск. А я должен знать, что ты намерен предпринимать. Ежедневно. Завтра доклад Крымову с утра, затем каждый вечер с 21–00 до 22–00. Это понятно?

— Так точно. Крымов будет дублировать доклад вам?

— Мы тут с ним разберемся. А ты разберись в Черенске!

Тимохин отключил телефон и прошел в коттедж, где в столовой офицеры накрывали стол, приготовив быстрый горячий ужин. Благо все необходимое для этого в мрачном доме было с избытком.

Черенск, 30 июня, понедельник

Розин проснулся в 06–00. Осторожно, стараясь не разбудить Зойку, хотел встать, но не тут-то было. Владелица и продавщица местного магазина, у которой ночевал Иван Петрович, обхватила его пухлыми руками, прижавшись к нему крупной, горячей грудью:

— Ты куда, дорогой? Решил по-тихому уйти? Не получится, у меня с утра самое сильное желание…

Розин, поднявшись, взглянул на голое, полное тело продавщицы:

— А ты хороша, Зойка! Ничего не скажешь. Есть за что подержаться и что помять.

Розин навалился на женщину, и тут же небольшая спальня заполнилась ее приглушенными стонами, скрипом двуспальной кровати. Утром Зойка оказалась более активной. Прошло не меньше часа, прежде чем она отвалилась от Розина — потная, изможденная, но довольная:

— Хорошо-то как!

— Ну, Зойка, ну мастерица. — сказал Иван Петрович. — Уж скольких я баб перепробовал, но ни с кем так здорово еще не было.

Женщина самодовольно усмехнулась:

— Для тебя все что угодно. Ты еще не знаешь, на что я способна.

— Надеюсь, узнаю.

— Конечно. Постепенно.

— И каждый раз даря подарки…

— Не без этого. Духи ты классные принес. А еще что подаришь?

— Пока этого хватит. Хорошего понемногу. Ты старайся, Зойка, а я в долгу не останусь. Но мне пора идти, да и тебе тоже, магазин открывать.

Продавщица потянулась:

— Кто бы знал, как надоел мне этот магазин.

— Зачем брала? И почему работницу не наймешь, сама продаешь?

— Так с него прибыли кот наплакал. Самой-то едва хватает прожить, а найму продавщицу, чем ей платить? Свое отдавать? Тут ведь не центр и даже не микрорайон. Покупают хлеб да водку. Ну, еще сигареты.

— Не проще сдать его кому-нибудь?

— Кому, Иван? Думаешь, не пробовала? И тариф снизила, и объявления давала. Никто не клюнул.

Розин задумчиво проговорил:

— Никто, говоришь, не заинтересовался?

— Нет! Так что придется горбатиться самой. А с другой стороны, хоть крохи, но имею стабильно. Где еще работу такую найти, чтобы и платили и свободу не ограничивали? И потом, свое есть свое. Мне предлагал один азиат продать магазин. И деньги вроде неплохие предлагал по тем временам — 20 штук «зеленых», но не отдала. «Бабки» разлетятся быстро, а потом куда? На рынок к тем же азиатам их китайской дрянью торговать?

— Что не продала, правильно. А вот насчет магазина в аренду попробую помочь, если ты не против.

— Коль дадут хорошую плату, не против. Надоела пахота, для себя пожить охота. Опять-таки с тобой встречаться и днем можно будет.

— Ты бы о семье подумала, Зойка. Ты уж, извини, не молода. Сорок лет для бабы возраст приличный.

— Может, ты мне еще и жениха подходящего найдешь?

— Нет, Зойка, жениха ищи сама.

— Да где ж его найти такого! И, знаешь, не нужен мне никто. Привыкла я к свободной жизни. Вот с тобой поживу, надоест, другого зацеплю. Свобода, Ваня, дорого стоит.

— Наверное, ты права.

— Еще бы не права. Вон ты, вроде, свободен, жена померла, а все одно в семье живешь. Дочь взрослая. Ее проблемы — твои проблемы. У меня же никого, что хочу, то и делаю. Доживу до старости, приткнусь к кому-нибудь. Но до нее еще дожить надо.

Розин поднялся:

— Это верно. Значит, я поговорю кое с кем насчет сдачи магазина в аренду?

— Давай, только не продешеви. За копейки не отдам.

— Это понятно. Ладно, ничего не обещаю, но попробую. Я в душ — и домой! Алиска, наверное, всю башку сломала, думая, куда это подевался я вдруг.

— Ага, ей можно, а отцу нет?

— Не в этом дело. Просто раньше я всегда ночевал дома, ее с гулянок ждал. А тут неожиданно ушел. Но ничего, пусть привыкает. Ведь теперь я частенько буду отсутствовать, так, Зоя?

Зойка изобразила похотливую ухмылку:

— Это от тебя, Ваня, зависит. По мне хоть совсем оставайся!

— Нет. Заездишь старого скакуна.

— Тебя заездишь! Сам любую молодуху с ума свести можешь…

— Ладно, поговорим еще.

— Вечером придешь?

— По крайней мере, постараюсь. А не получится — либо позвоню, либо в магазин зайду, предупрежу.

— Лучше, чтобы получилось. Ты только раздразнил меня.

— Ладно, я пошел.

Приняв душ и одевшись, Иван Петрович задами вышел на улицу. И направился к своей усадьбе. Открыл калитку и увидел во дворе дочь. Та стояла у входа в дом, в пеньюаре, скрестив руки:

— Доброе утро, папуля! Вот чего не ожидала, так это того, что ты к соседке нырнешь. Надо же, Зойку соблазнил.

— Откуда прознала, что я был у Зойки? — спросил Розин.

Алиса рассмеялась:

— Видела, как ты через сад ее пробирался в переулок, а потом крался до магазина. Как пацан малолетний.

— Значит, следила?

— Делать мне нечего! Просто проводила Стаса, гляжу, а тебя нет. Я удивилась. Подумала, опять на рыбалку сдернул; но машина на месте, снасти в гараже. Поднялась наверх, из бывшей детской взглянула на улицу. И тут увидела, как ты от хаты Зойкиной по саду крадешься.

— Ну, видела и видела. Я действительно ночевал у нее. И что? Имею полное право. И не надо следить за мной. Мы же договорились, у нас у каждого своя жизнь.

Розин прошел мимо дочери в прихожую, оттуда в гостиную, достал сотовый телефон и набрал номер Кубаева.

— В общем, тут такое дело, Вели, — проговорил Иван Петрович. — Надо встретиться!

— Встретиться? По какому поводу? С ментами я вопрос решил, больше вас не тронут…