Втроем они еле сволокли его в реку. Сначала на плот залез Женька. Ничего! Не тонет. Потом залез Вовка. Тоже ничего. Вода только по щиколотку закрыла ноги. Подумаешь! Еще лучше — прохладнее будет. Но когда забралась Рената, вода дошла до колен. И сколько они ни упирались в дно палками, «Буря» не хотела никуда двигаться. Вовка соскочил в воду, походил вокруг плота и объявил:

— На мель сели!

А потом, когда старые прогнившие доски намокли, «Буря» еще больше осела. И хотя на ней уже никто не стоял, она чуть выглядывала из воды. Рената вспомнила папины слова и заключила:

— Надо добавить ему плавучести.

Легко сказать: добавить! Материала-то больше нет.

— А знаете, мальчики! Нужны понтоны. Чтобы в середине воздух был. Давайте я принесу. У нас есть две камеры от волейбола.

Но надутые камеры помогли мало. Тогда Вовка и придумал…

Тетя Маруся, из первого подъезда, собиралась уже идти к Надежде Ивановне, из второго подъезда, попросить перцу. И тут раздался звонок. У двери стоял мальчишка с белобрысым чубчиком, в синих трусах и голубой майке:

— Тетя Маруся, у вас грелка есть? А то у брата живот заболел.

— Возьми, пожалуйста, Вова. А что — сильно болит?

— Еще как! У него это… знаете… поворот кишок!

— Ох ты, господи! — всплеснула руками тетя Маруся. — Так надо же «скорую помощь», Вова!

— Ага! Мама уже вызвала. Только я не Вовка, а Женька.

Мальчишка помчался вверх по лестнице, а тетя Маруся спустилась вниз. Подошла к соседнему подъезду и остолбенела. Навстречу ей бежал мальчишка с белобрысым чубчиком, в синих трусах, в голубой майке и с двумя грелками в руках.

— Как! Это ты? — брови тети Маруси взлетели вверх. — Но ведь ты же там! — она ткнула пальцем в направлении двери, из которой только что вышла. — Ты Женя?

— Нет, тетя Маруся, я здесь, — неуверенно заявил пацан, пряча на всякий случай грелки за спину. — Только я не Женька, а Вовка.

— Вовка?! — глаза у тети Маруси округлились. — Но у тебя же заворот кишок!

— Это, наоборот, у Женьки заворот!

— Боже мой, но ведь Женька только что взял у меня грелку для тебя…

Вовка сообразил, что попался, и зачастил:

— Так это я Женька и есть! Я ошибся. Вовка заболел. Я и взял… у вас грелку.

— Ох, я, кажется, схожу с ума, — прошептала тетя Маруся. — А кто же там?! — она обернулась к своему подъезду.

Вовка не стал ждать, когда она снова повернется, и шмыгнул в подвал.

«Неужели мне почудилось? — подумала тетя Маруся, не увидев, перед собой никого. — С кем же я разговаривала? И еще у него в руках были грелки. Две. Почему две? Я же давала одну?» Забыв о перце, она повернула домой. И тут из дверей ее подъезда выбежал третий белобрысый мальчишка в голубой майке, синих трусах, с тремя грелками под мышкой. Тетя Маруся дико глянула на него, прикрыла глаза рукой. А когда она отняла руку от лица, снова перед ней никого не было.

— Заболела. Заболела я. Сперва двоилось, теперь троится. Пойду лягу. Доктора надо… — шептала тетя Маруся.

— Михаил Никитич! Дайте грелочку. Брат заболел.

— Но ведь только что я его видел. С балкона. Да где же мои очки?

— Так это был не он, а я! Вы без очков не заметили.

— Что ты морочишь голову! Я ведь вас вместе видел. Обоих.

— Да нет же, Михаил Никитич! Вот чтоб мне провалиться! Это вы меня видели. Я так быстро туда-сюда мотался, что вам показалось, будто нас двое, — выворачивался Женька.

— Ну, бери. Странно… Странно, — бормотал старик. — Может, я и правда без очков был?…

За час близнецы обежали весь дом: «Тетя Зина!..», «Клавдия Михайловна!..», «Дядя Сережа! Дайте, пожалуйста, грелку! Брат заболел!..» Успех был полный. Восемнадцать грелок, четыре волейбольные камеры и шесть мячей разного калибра, упрятанных в авоськи, отлично, держали «Бурю» на плаву.

— Ура-а-а-а! — закричали строители.

— Теперь давайте поплывем по течению. Вот туда, — предложила Рената.

— По течению не туда. А влево, значит, надо! — не согласился с ней Вовка.

— А вот и не влево, а навскосяк! — вступил в спор Женька.

— А раз так, давайте определим точно, — сказала Рената. — Куда щепка поплывет — туда и течение.

Вовка вошел подальше в воду и бросил щепку. Она повела себя очень легкомысленно. Сначала поплыла за Вовкой. Потом чуть двинулась вправо. Потом — влево. И замерла на одном месте.

— Ля! А куда ж тут течение идет? — удивился Вовка.

Налетел легкий порыв ветра. Щепка по ряби поплыла к тому берегу.

— Вот это река! — заорал Женька. — Красота! У нее течение поперек! А нам же еще и лучше. «Буря» сама поплывет на ту сторону. Теперь… — Женька так и недосказал, что теперь. Остался с открытым ртом. И круглыми глазами уставился на берег. Вовка обернулся и съежился. К ним приближалась запыхавшаяся мама в сопровождении соседок…

Ренка вздохнула и стала вытаскивать из-под плота авоськи с грелками и мячами. «Буря», теряя плавучесть, на глазах уходила под воду.

После истории с грелками близнецов никуда не отпускали со двора. Как только они скрывались из поля зрения, мама или бабушка кричала с балкона: «Во-ва! Же-ня!» — и поневоле приходилось возвращаться.

Тогда Ренка придумала:

— А знаете что? Давайте попросим Колю Пугачева. Он поможет…

— Кто? Пугач? Будет он тебе с нами играть? Как же! — усомнился Вовка.

— Ага! Он тогда сам капитаном захочет быть. Нужно очень! — надулся Женька.

— А сейчас ты чего капитан? Разбитого корыта?! Корабль-то не плавает. Так и лето совсем пройдет.

«Разбитое корыто» братьям не понравилось. Но делать нечего. «Буря»-то и правда не плавает.

Колька Пугач делать плот согласился. И сразу принялся за дело. Строительную площадку перенесли подальше от посторонних глаз, к самому лесопитомнику, где молодые деревца для города выращивают. Перво-наперво Колька притащил якорь и цепь. Потом они с Ренкой выпросили у плотников на стройке несколько новеньких: оструганных реек и небольших досок. А веревок, проволоки и гвоздей в Колькиной мастерской хватило бы на три плота. Но самое главное, Пугачу удалось раздобыть понтоны — восемь больших прямоугольных банок из-под технического вазелина.

К тому времени, когда с близнецов сняли домашний арест, весь материал был уже заготовлен.

Из легких крепких реек сделали две рамы. Закрепили между ними понтоны, закупорив их пробками, смазанными краской. Ни за что вода внутрь не пройдет! Сверху сделали настил из мелких дощечек. Укрепили проволочными растяжками мачту с перекладиной для паруса. По бортам повесили два спасательных шара из волейбольных камер. Ждали ветра, чтобы поплыть под парусом. А ветра все не было. Тогда Колька решил:

— Парусники — это при царе Горохе были. Давайте — чтоб с машиной!

И еще дня три шла работа. Прилаживали машину. Снял Колька со старого велосипеда шестерни с цепью. На большое колесо, укрепленное сзади плота, приладил восемь железных лопаточек. Крути педали — колесо загребает лопатками, как настоящий колесный пароход. Здорово! Написали на доске название «Кон-Тики» и к мачте прибили. Это Колька придумал. Говорит, что был такой плот знаменитый, он аж океан переплыл. Обязанности распределили так. Капитан — Пугач. Вовка и Женька — механики. Рената — вахтенный матрос, впередсмотрящий. Первое плавание решили сделать на Необитаемый остров.

Заросший дикими травами и редкими деревьями, остров возвышался над водой в том месте, где Татарка разделялась на два рукава. Рената предложила назвать остров Необитаемым. Потому что они никогда на нем не были. Про остров ходили плохие слухи. Говорили, что на нем полно змей. И мало ли еще чего. Поэтому, собираясь в путешествие, ребята запаслись провизией и вооружились. Близнецы взяли автоматические пистолеты с запасными лентами пистонов и луки со стрелами, в которые воткнули цыганские иглы. Ренка взяла маленький папин топорик. А Пугач захватил самопал, заряженный порохом и картечью из кусков проволоки, острый кухонный нож с пластмассовой ручкой в железных ножнах.