Если Император и вправду планирует новое вторжение в Республику, он повторит ошибки Наги Садоу. Он начнет войну, которую невозможно выиграть, и на этот раз джедаи не успокоятся, пока не сотрут ситов с лица Галактики.

– Вы лжете, – настаивал Скордж. – Нападение на Республику бессмысленно. Император не такой дурак.

– Верно, – согласилась Найрисс. – Он не дурак. Он высокомерен. Он могуществен. И он безумен. – Она заглянула в глаза собеседника. – Некоторые в Темном Совете проведали о его планах. Чтобы спасти Империю, спасти всю нашу расу, мы объединились и намерены низвергнуть Императора.

– А Дарт Зидрикс был частью вашего союза?

– Был.

– И вы все равно его предали?

– Его жертва была необходима.

– Раз он был вашим союзником, зачем вам его смерть?

– Если Император заподозрит членов Темного Совета в сговоре, он убьет нас всех. Нам нужно было предпринять шаги для своей защиты. Чтобы отвести от себя подозрения, мы должны были дистанцироваться от сепаратистов, открыто выступающих против Императора.

– Поэтому вы устроили покушение на саму себя, – заключил Скордж. – Если сепаратисты нападают на вас, Император вряд ли заподозрит, что вы с ними заодно.

Найрисс кивнула:

– Планировалось, что мои собственные подчиненные будут «расследовать» покушение и представят нужные доказательства. Но Император прислал тебя, и планы пришлось менять. Ясно было, что он заподозрил нечто большее, чем обычный бунт сепаратистов. Повесить всю вину на группу радикалов было бы недостаточно.

– Поэтому вы подставили Зидрикса.

– Нельзя подставить невиновного, – поправила Найрисс. – Я просто разоблачила его. Зидрикс действительно работал с сепаратистами. Все доказательства, какие ты обнаружил, были подлинными. По-другому и быть не могло. Если бы ты или Император начали копать глубже, ложь могла меня выдать. Переложив вину на Зидрикса, мы подтвердили подозрения правителя в том, что сепаратисты связаны с кем-то из Совета. Благодаря его смерти, мое участие в заговоре – и участие моих сообщников – останется в тайне.

– И вы избавляетесь от давнего соперника, – вставил Скордж.

– Приятный довесок, – согласилась Найрисс, одарив собеседника одной из своих омерзительных ухмылок. – По Зидриксу скучать не будут, – добавила она. – Он был слабым звеном в нашей цепи. Он был человеком, и его силы увядали. Если кем-то и нужно было пожертвовать, то он был самым логичным выбором.

– Зачем все это рассказывать мне? – спросил сит.

– Ты и без того заподозрил неладное, – ответила Найрисс. – Ты ведь не без причины допрашивал Сечела, не так ли? А если я просто избавлюсь от тебя, это только укрепит Императора в его подозрениях. Он послал тебя расследовать покушение. Будет лучше, если именно ты сообщишь ему, что во всем виновен Дарт Зидрикс.

Повисла долгая пауза, после чего она продолжила:

– Служа мне, ты показал себя достойно. Ты могуществен в Силе. Умен. Догадлив. У тебя удивительный потенциал. Я надеюсь, что правдой смогу склонить тебя на нашу сторону. Не хотелось бы бездарно утратить такой полезный инструмент.

Скордж прищурился. Слишком легко. Даже если он поклянется в верности Найрисс, она не сможет отпустить его просто так. Слишком велик риск, что он доложит обо всем Императору. У нее должен быть еще какой-то рычаг, о котором Скордж пока не догадывается.

Он понял, что завяз по уши. Найрисс играла с ним с того самого момента, как он к ней пришел. Она вертела и манипулировала им, и он был послушен, как марионетка.

– В чем подвох? – наконец спросил он. – Откуда вам знать, что я не предам вас?

– Очень хорошо, – сказала она, зловеще улыбнувшись в знак одобрения. – Я бы разочаровалась, если бы ты просто принял мое предложение. Не убивая тебя, я не могу быть уверена, что ты меня не выдашь. Но каковы твои доказательства? Обвини меня, и я просто заявлю, что ты сам – предатель, который пытается меня подставить после того, как убил Дарта Зидрикса.

Запомни: если и есть какие-то свидетельства, они указывают именно на тебя. Зидрикс пал от твоего меча. Ты уверен, что не оставил улик, которые выдадут твое причастие? Капли крови? Частички кожи? Свидетели, которые видели тебя в космопорту Бостирды в день, когда умер Зидрикс?

Скордж понимающе кивнул. То, как продуманно Найрисс заманила его в свою сеть, вызывало у него лишь восхищение.

– Дайте угадаю: файлы, которые Сечел нашел на заводе «Юксиол» и на базе сепаратистов, тоже указывают на меня?

– Сечел очень хорош в своей области. Даже эксперты не поймут, что он изменил файлы, – заверила его Найрисс. – Впрочем, несмотря на все улики, Император, возможно, поверит именно тебе, а не члену Темного Совета. Но давай взглянем правде в глаза: чтобы гарантированно не ошибиться, он, скорее всего, убьет нас обоих. Предатель будет мертв – и не важно, кто именно. А я не думаю, что ты из тех, кто готов стать мучеником во славу Императора.

– Как же мы поступим? – спросил Скордж.

– Я должна убедиться, что ты окончательно уверовал в наше дело, – сказала Найрисс. – Заставить тебя молчать угрозами и шантажом недостаточно. Когда мы наконец выступим против правителя, я хочу, чтобы ты был на нашей стороне.

– И как же вы намерены меня убеждать?

– Ты что-нибудь слышал о юности Императора?

Скордж покачал головой:

– Я даже не знаю, с какой планеты он родом.

– Мало кто знает. Император тщательно скрывает свое прошлое – ведь если правда вскроется, никто за ним не пойдет.

К собственному удивлению, Скордж заинтересовался.

– Он родился более тысячи лет назад, – продолжила Найрисс, – за десятилетия до Великой Гиперпространственной войны с Республикой. Он провел свое детство на Нафеме – плодородной и цветущей аграрной планете в дальнем уголке Империи.

– Нафема? Никогда о такой не слышал.

– Тогда планета носила иное название, но сейчас оно забыто… как и сама планета. Император стер Нафему из всех исторических архивов и астронавигационных карт, чтобы скрыть улики своих преступлений.

– Преступлений?

– Забытые ритуалы древних и могущество темной стороны помогли ему обрести бессмертие. Но за вечную жизнь надо платить. Словами это описать невозможно – ты должен все увидеть сам. Только тогда ты осознаешь, какую цену был готов заплатить Император. Только тогда поймешь, почему его надо остановить.

– И как я найду эту забытую планету?

– Я отвезу тебя, – сказала Найрисс. – Ты увидишь все ужасы собственными глазами.

– А как я узнаю, что это не ловушка? – спросил Скордж. – Не очередной ловкий трюк, чтобы заставить меня исполнить вашу волю?

– Никак, – согласилась Найрисс. – Но разве у тебя есть выбор?

В ее словах имелся смысл.

– Когда мы отбываем? – спросил сит.

– Терпение, повелитель Скордж, – сказала она. – Мы сможем отправиться только через несколько дней. Поездка будет долгой, и мы должны быть уверены, что Император ничего не заподозрит. Полет на Нафему карается смертью.

– Сечел полетит с нами?

– Нет. Это зрелище предназначено только тебе.

Скордж кивнул, про себя думая, не решится ли советник отомстить ему за жестокий допрос.

– Теперь ты входишь в узкий круг приближенных, – заверила его Найрисс. – Сечел не посмеет напасть на тебя. Позаботься о своих ранах, – посоветовала она, заметив ожоги, оставшиеся после молний Дарта Зидрикса. – Затем возвращайся в свои покои и отдыхай.

Когда он уже собирался уходить, Найрисс вновь одарила его одной из своих нервирующих улыбок:

– Но ты, вероятно, предпочтешь спать с открытыми глазами. Так, на всякий случай.

Празднование победы клана Ордо продолжалось до поздней ночи. Шесть воинов – четверо мужчин и две женщины – пали в бою. Потери клана Джендри были в четыре раза выше.

Вила приказала собрать тела всех трех десятков погибших, чтобы предать их пламени огромного погребального костра. Реван понимал мотивы этого поступка: все убитые – друзья ли, недруги ли – были мандалорцами, павшими в бою. По традиции, все погибшие заслуживали похорон, достойных воинов, вне зависимости от клана, за который они сражались. Костер горел несколько часов, разгоняя темноту ночи и согревая лагерь, где братья и сестры павших воинов делились историями их подвигов. Песнями и пиршеством они чтили память погибших, одновременно оплакивая их смерть и восхваляя победу клана Ордо.