Начальник военного училища полковник Рубец вошел в учебный кабинет неожиданно, и, видимо, хорошо расслышал разговор между собравшимися в нем офицерами. События последних двух месяцев отложили на нем свою печать – Борис Иванович осунулся, как-то разом постарел, взгляд потускнел. Но за первые дни марта старый вояка ожил, теперь взгляд горел живыми яркими огоньками. Он даже стал немного улыбаться, чего Хартлинг, как и другие офицеры, не видели с прошлого года, времени личной драмы. От полковника Рубца тогда ушла горячо любимая им супруга, которой просто надоело та неопределенность жизни, что окутала липкой паутиной хронического безденежья всех военных в лихолетье гражданской войны.
Сейчас новоиспеченный начальник училища, в которое переименовали военно-учебную школу на острове Русском, выглядел свежим и очень бодро, будто скинул десяток лет прожитой жизни. На широких развернутых плечах новые погоны с тремя большими звездочками полковника. Сам Хартлинг в ту секунду же мысленно захотел, чтобы и ему добавили еще одну точно такую. Форма тщательно отглажена, начищенные сапоги сверкают - ныне для штаб-офицеров прикрепили денщиков из нестроевых солдат, которых, впрочем, категорически приказано именовать впредь вестовыми, полностью исключив дореволюционное обращение.
- И так товарищи офицеры! Довожу до вашего сведения, что с сегодняшнего дня юнкеров второго и третьего батальона именовать курсантами, срок обучения один год с последующим производством по первому разряду в подпрапорщики, по второму в старшие сержанты. Неуспешный третий разряд выпустим капралами – это старинное звание введено взамен нынешнего ефрейтора. С этого лета набора во второй и третий батальоны производится у нас не будет. Собственно военно-инструкторской школе надлежит передислоцироваться в Никольск-Уссурийский, там пустых казарм местного гарнизона хватает с избытком.
«Опустеет разом наш остров – одним махом лишимся две трети юнкеров», - Хартлинг недовольно поморщился – кому понравится такое сокращение училища, что вполне нормально два года чередовала выпуски. Но в то же время прекрасно понимал, что необходимо наполнить надежными войсками территорию огромного Приморья. Причем с жильем при расквартировании их никаких проблем, кроме бытовых, не ожидалось совершенно. Ранее здесь дислоцировались четыре полнокровные Сибирские дивизии 16-ти батальонного состава, плюс Уссурийская конная бригада.
- Приказом главнокомандующего артиллерийско-техническое училище, прибывшее из Омска, назначено в наше заведение, из юнкеров надлежит сформировать второй батальон по мере их набора. Срок обучения трехгодичный, со старшинством в чине в один год для первого разряда, по второму без старшинства. Третий разряд выпустится прапорщиками, как и положено. И еще одно распоряжение главнокомандующего…
Полковник Рубец тут остановился и обвел строевых офицеров строгим пристальным взглядом. Те сразу машинально подтянулись – начальник училища хотя и говорил сейчас вполне неофициально, но таким жестким тоном, что являлся по своей сути приказным – все офицеры моментально улавливают подобные нюансы.
- И еще одно! В июне мы будем производить набор в училище на инженерно-техническое отделение на базе третьего нынешнего батальона, которое должны своевременно подготовить для принятия юнкеров. Оно будет готовить не только одних саперов, минеров или телефонистов, но офицеров для технических, железнодорожных и всяческих ремонтных служб, автомобильных, броневых и танковых отрядов, искровых и телеграфных рот, командного состава экипажей ударных бронепоездов. Срок обучения трехлетний, выпуск в чинах как у артиллеристов.
Офицеры удовлетворенно переглянулись – развертывание бывшей военно-учебной школы в полноценное военное училище не могло не радовать. Теперь будут три отделения – пехотное, артиллерийское и техническое. Последнее, наверное, взамен кавалерийского или казачьего учебного курса, каковой имелся в том же Иркутске. Да и не столь нужна в таежном краю, по большому счету конница – время ее истекло.
- Ситуация непростая, господа… товарищи офицеры. А потому требуется незамедлительно приступить к исполнению приказа. Командиром первого батальона назначен полковник Унтербергер! Приказываю принять командование у подполковника Хартлинга!
- Есть принять командование!
- Есть сдать…
В горле Карла Николаевича встал ледяной комок – мутной волною нахлынула горькая обида.
Отрешить его от командования батальоном?!
С которым он сроднился за месяц, а до того год был командиром 1-й роты. Конечно, есть в строю целые полковники, которые давно ничем не командовали, а его вот так просто отстранили…
- Полковник Хартлинг назначен моим помощником по строевой части. Вы не ослышались, Карл Николаевич – именно полковник! Ваша энергия и распорядительность в злополучных январских событиях отмечена главнокомандующим. Поздравляю от всей души! Однако все приказы, товарищи офицеры, будут мною оглашены завтра на построении.
Сказать, что новость не стала оглушающей для «свежеиспеченного» полковника было бы опрометчиво – обида моментально схлынула, будто она и не накатывала минуту назад. Какой же военный не мечтает пройтись вверх по служебным ступеням, а полученный чин есть последняя площадка, с которой можно подняться к заветным генеральским погонам. И пусть они нынче ничем не отличаются от принятых суконных, но там прикрепляются совсем другие звезды. Те, что раньше, во времена Российской империи, носили только высокопоставленные статские чины от третьего до пятого классов в «табели о рангах» – большие звездочки со многими тонкими лучами, но уже не золотистые, а военного темно-стального цвета. Ничего, как только наступит мирная жизнь, то может быть появятся и привычные вышитые золотые галунные погоны, что ныне весьма раздражают население.
Ничего, пройдет время…
- Карл Николаевич, я надеюсь на вашу энергию и распорядительность. И приказываю незамедлительно приступить к исполнению возложенных на вас обязанностей. Прошу вас заблаговременно начать всестороннюю подготовку будущего инженерно-технического отделения училища, а вашим помощником будет начальник связи подполковник Аристов. А пока пройдемте, господа, в мой кабинет…
Екатеринодар
главнокомандующий Вооруженными Силами
Юга России генерал-лейтенант барон Врангель
- Вздор?! Отнюдь! Ведь это и есть единственный выход из создавшегося положения, который Антон Иванович отринул из-за своей гордыни! Принять такое он бы не смог, никак не смог, даже стоя у самого края бездны! У этой пропасти, в конце концов, и оказался! А теперь мне придется либо искать выход из тупика, либо разделить с войсками всю горечь надвигающийся катастрофы, которая может разразиться над нашими головами в самые ближайшие дни, если не часы!
Петр Николаевич еще раз внимательно перечитал послание правителя ДВР генерала Каппеля. Надолго задумался, припоминая суматошные дни недели и мысленно содрогаясь от того чудовищного вороха не разрешаемых в принципе проблем, что сейчас свалились на его плечи чудовищным, фактически неподъемным грузом…
Отрешенный прошлой осенью от командования Кавказской армией, а ведь именно она взяла штурмом Царицын, крупнейший транспортный узел на Волге, барон этой жестокой обиды не простил и выплеснул накопившуюся злость на главнокомандующего в своих памфлетах, что разошлись по всей армии со сказочной быстротой.
В них Петр Николаевич однозначно обвинил генерала Деникина. Выход белых войск к Волге позволял войти в плотную связь с армиями адмирала Колчака и согласовать с ними совместные действия. Тем более что в приволжских степях кубанские сотни из состава его Кавказской армии встретились с разъездами уральских казаков, что уже два года отчаянно сражались с большевиками. Объединение сил в наступлении на красную Астрахань позволило бы упрочить связь и через Каспий по реке Уралу снабдить Оренбургскую армию атамана Дутова подкреплениями, оружием и боеприпасами. И, следовательно, значительно усилить и обеспечить к будущему совместному наступлению весь левый фланг наступавших сибирских корпусов. Затем следовало нанести мощный удар с востока от Уральска и с запада от Царицына на север, выйти в тыл и опрокинуть весь Восточный фронт красных армий. А в последующем снова выйти к Волге на всем ее протяжении, заняв города от Царицына, через Саратов и Самару до Казани.
