Я кладу гитару на колени и отстукиваю на ее деке ритм, как на барабане:
- То, что люди говорят, нам не безразлично,
Не ходить на каратэ стало неприлично.
Все вокруг твердят одно – джинсы уж не в моде,
Нынче ходят в кимоно при любой погоде.
Раньше мы про каратэ
Не слыхали,
Только в этом уж теперь
Мы признаемся едва ли.
Шутливо раскланиваюсь, срывая аплодисменты за еще одну песню «Землян». Точно знаю, что эта песня из 80-х, так что риска нет никого. Только вот вспомнил я из нее один первый куплет, уж больно он привязчивый.
Кто-то из парней, давая мне передохнуть, перехватывает у меня гитару и исполняет пару известных шуточных песен – «Поспели вишни…» и окуджавского Ваньку Морозова. Последняя несколько снижает градус всеобщего веселья своей печальностью, и мы плавно переходим на репертуар посерьезнее. И вот тут я вручаю гитару Цою.
- Друзья, думаю, вам странно было слушать, как я восторгаюсь Витиным талантом, но сейчас вы сами его оцените. Сразу скажу, что песня серьезная. Посвящена чернокожим американцам, которые борются за свои права в Соединенных Штатах. Все, наверное, помнят кадры по телевизору с пылающими домами Нью-Йорка?
Народ кивает.
- Вот она об этом.
Раздаются первые аккорды, а потом звучит «Мы ждем перемен» в Цоевском исполнении. Это еще не то, фирменное звучание "Кино", но очень похоже. Очень! И голос его звучит вполне узнаваемо, и уже есть цоевский рваный ритм. Даже сейчас его талант понятен по той легкости и уверенности, с которой он исполняет песню. Все слушают его, затаив дыхание. Я не исключение. Они настолько безошибочно подходят друг другу - эта песня и Виктор Цой, что... Я буду не я, если не подгоню ему «Звезду по имени Солнце» и «Группу крови».
- Слушай, а он и правда талант! – удивленно шепчет мне Альдона, когда народ взрывается аплодисментами.
- Еще какой! Ему бы только опыта поднабраться, но какие его годы.
Девушка задумчиво хмыкает и с каким-то уважительным интересом следит за тем, как смущенный Цой отбивается от просьб парней исполнить что-то свое.
- Нет, там все пока …сыро. Давайте, я лучше вам Витину «Траву у дома» спою.
Вот пытался я поменять название песни на «Космическую» - бесполезно. Так ее все в народе «Травой…» и называют. Даже на радио это название прижилось, и хоть ты лоб расшиби. И кстати, в исполнении Цоя она звучит очень оригинально. Его голос вибрирует в унисон струнам, когда он затягивает припев и все дружно бросаются подпевать.
Уже в санатории, прощаясь, вся съемочная группа наперебой приглашает нас посетить Крым еще раз:
- Приезжайте еще к нам через месяц! Лето, фрукты…
- Через месяц не сможем – нам еще надо мир спасать!
- Нет, ну каков наглец! – качая головой, произносит Говорухин, и звучит это почти с восхищением…
В номере я жестко прижимаю Альку к стенке:
- Колись, почему Еременко так зло на нас смотрит?
- Вить, я не хотела тебе говорить, но он мне опять проходу не давал. Пришлось защемить нерв на локте.
Я засмеялся. Моя подруга в своем репертуаре.
- Достал просто!
- Доста-ал…? – я резко задраю подол ее сарафана и подхватываю под упругую попку – Насколько доста-ал?
- Он и в Москве… - ее дыхание сбивается, когда я вхожу в нее и замираю - …предлагал мне встретиться.
Коля, молодца! Время зря не теряет. Прямо под боком у жены и ребенка!
Несколько жадных движений под громкие стоны и только тогда меня немного отпускает. Альдона только моя. И я убью любого, кто посмеет в этом усомниться! Продолжаю вколачиваться и я шиплю ей в ухо:
- Перебью за тебя всю эту актерскую братию, а «Жульен» недоделанный будет первым.
- Перебе-ей…! – стонет она в ответ.
-----
Ялта нас встречает ярким солнцем и умытой набережной. Но на ней на удивление мало народа. Зато глаза сразу натыкаются на военный патруль. Моряки, строго посмотрев на нас, идут дальше. И пока мы доезжаем до гостиницы, патрули нам встречаются еще дважды, один - молодые дружинники с красными повязками на рукавах. В довершении картины вдалеке тревожно звучит милицейская сирена. В городе стоит какая-то подозрительная тишина – словно на набережной все разом выключили свои магнитофоны и транзисторные приемники. Пока я обдумываю увиденное, мы успеваем войти в гостиницу и подняться в лифте на свой этаж. За столом дежурного администратора Анна Сергеевна деловито отмечает что-то в журнале.
- Здравствуйте, прекрасная Анна Сергеевна! А не подскажете, что это в Ялте у вас сегодня так тихо?
- Доброе утро, Виктор! В Ялте третий день объявлено милицейское усиление.
И снова невозмутимо утыкается в свой журнал. Вот гвозди бы делать из этих непробиваемых теток!
- Усиление? – я растерянно оглядываюсь на Вячеслава. – А в честь чего?
Но, еще не договорив, уже начинаю догадываться, что это логичное продолжение истории с цыганским бароном. Ох, ни хрена ж себе Сергей Сергеевич здесь бучу устроил! И практически на пустом месте. Хотя …даже маленький камушек может вызвать обвал или оползень, и это тот самый случай. Старый цыган – лишь песчинка, с которой скоро начнется обвал на всем Черноморском побережье. И нам с Альдоной точно пора отсюда сматываться, пока еще какие-нибудь «песчинки» на горизонте не появились.
- Вячеслав, когда наш самолет?
- Завтра утром в десять.
- А что так? Почему не сегодня вечером?
- Распоряжение Сергея Сергеевича.
На все вопросы один ответ: "Я должен посоветоваться с шефом!" Пока Вячеслав лично проверяет наши номера на наличие иностранных диверсантов-подводников в ванне, цыганских баронов в шкафу и прочих ниньзь на балконе, моя красавица недовольно бурчит:
- Вить, мы так и уедем из Ялты, ничего не увидев? А кто мне дворцы обещал показать?
- Альдона, какие дворцы? – хмурится наш долговязый бодигард – У меня распоряжение - не выпускать вас даже в город.
- Съездили, называется в Крым! Кроме драки в ресторане и съемок толком ничего здесь и не увидели. Одна работа!
- Так вы на съемки и прилетали, разве нет?
Альдоне крыть нечем. Она недовольно фыркает и, надув губы, гордо удаляется в ванную, хлопнув напоследок дверью. Мы переглядываемся с Вячеславом и дружно хмыкаем – «сверхновая звезда советского экрана» гневаться изволит! Но в чем-то она права – дворцы я ей обещал, просто обстоятельства изменились.
- Вячеслав… а почему бы нам и правда не посмотреть парочку дворцов? Они же на закрытой территории. Один – госдача №3, второй – санаторий ЦК. Ну, что там может случиться? А Альдоне после таких напряженных съемок и, правда, нужно немного развеяться, вы ведь сами видели, какие там нагрузки были.
Безопасник на минуту задумывается, потом нерешительно говорит:
- Хорошо, я сейчас позвоню Сергею Сергеевичу.
- Звоните. Нас интересуют Дюльбер и Масандровский дворец.
К тому моменту, как Алька выходит из душа, разрешение свыше получено. Но только на один дворец, и тот, что поближе.
- Ну, что – едем смотреть Дюльбер?
- Ура! Ты - лучший! – блондинка повисает на моей шее.
Полковник может и не рад нашей активности, но против небольшой экскурсии не возражал, тем более до Мисхора - один полет стрелы. Территория закрытая, охраняемая, так что одного из охранников Вячеслав оставляет в гостинице, и мы вчетвером прекрасно умещаемся в одной машине. Через полчаса наша Волга уже тормозит у проходной санатория, которая имеет вид небольшого белоснежного минарета с куполом.
- Ух, ты! Прямо Бухара какая-то…
- Нет, Аля. Это скорее арабский Магриб. Но самое интересное внутри. Пойдем.
Вячеслав отмахивается от пожилого вахтера ксивой, коротко бросив: «Это со мной», и мы проникаем на закрытую территорию. Ну, что сказать? Красота…! Парк просто роскошный. Великокняжеский дендрарий сам по себе сокровище Крыма, и великолепный дворец просто утопает в зелени. Одно из высоких деревьев укрывает цветущее облако, которое вблизи оказывается старой плетистой розой с мелкими лимонными цветками, накрывшей его крону как лиана. Толщина стволов у этой розы с руку толщиной и можно только догадываться, сколько ей лет. Ну, и целая роща цветущих пальм, которые так нравятся Альдоне. Дворец в мавританском стиле предстает перед нашими глазами во всем величии и великолепии, аж дух захватывает. Белоснежные стены, голубая арабская мозаика, серебристые купола. Резные фигурные арки, ниши в стенах с каменными скамьями и фонтанчиками. В центре внутреннего двора небольшой бассейн с кувшинками.
