В виде бесплатного приложения - свой пляж, теннисные корты, и даже амфитеатр под открытым небом в греческом стиле. В новом современном корпусе большой открытый бассейн. И вся эта потрясающая красота к услугам лишь небольшой кучки отдыхающих. Хорошо устроились здесь партийцы, ничего не скажешь. С большим комфортом. Хорошо хоть от Чаира их отделяет горная речка и скалы, а то бы еще и знаменитый парк себе захапали, не постеснялись бы. Кровожадные планы по раскулачиванию партийной элиты вспыхивают во мне с новой силой и не оставляют до возвращения в «Ореанду».

- Жаль, что Масандровский дворец посмотреть уже не получится – расстроено вздыхает Альдона за обедом. – Он такой же красивый?

- Красивый, но совсем другой. И какие наши годы, мы же не в последний раз в Крым приехали? Есть у меня подозрение, что Дуров тебя до конца лета еще раз сюда выдернет.

- Думаешь?

- У этих режиссеров аппетит приходит во время еды. Сейчас он просмотрит отснятый материал, подумает, и окажется, что жизненно необходимо снять еще пару сцен с твоим участием.

- Ви-ить …а как ты думаешь, из меня бы получилась актриса?

- Альдон, камера тебя любит, и в кадре ты, конечно, смотришься классно. Но вот актриса… Эмоций в тебе маловато и притворяться ты совсем не умеешь. Нет в тебе таланта к лицедейству. Да, и надо оно тебе? Ты же сама теперь увидела, какой это адский труд. И это еще летний Крым. А если по сценарию зимняя Сибирь? Или казахская степь в июле? Или горы слякотной осенью…

- Не продолжай, я поняла. Красиво все только потом на экране.

- Вот именно. Зритель видит конечный результат, а что там за кадром осталось...

- Ну, и ладно! Буду и дальше петь в «Красных Звездах», у нас хоть притворяться не нужно.

Это да. Но, в отличие от Альдоны, я уже заранее представляю себе славу, которая обрушится на нее после выхода на экраны «Пиратов». И большинство режиссеров не остановит отсутствие у нее актерского таланта. Им же ее фактура важнее. Сейчас ведь как только начинают снимать фильм про заграницу, так сразу бегут за актерами на Рижскую киностудию, наши русские простушки плохо вписываются в образ утонченных западных красавиц. А здесь такое свежее, совсем не советское лицо. Предложениями просто закидают, к бабке не ходи, так что придется мне взять это под свой строгий контроль. Если уж и отпускать сниматься Альдону, то только заграницу. Например, в бондиану. Но «Шпион, который меня любил» уже снят, так что следующий агент КГБ в юбке там будет теперь только через несколько лет. А в советских фильмах, которые снимут в ближайшие годы, ничего подходящего для Альдоны нет. Или есть?

- О чем задумался?

- О том, что бедовые ткачихи и гарные румяные колхозницы – не твое амплуа. Как и скромные учительницы в очёчках. Да и в исторических интерьерах я тебя не представляю.

- Не очень-то и хотелось!

- Хотя… в каком-нибудь фантастическом фильме в роли инопланетянки ты будешь выглядеть бесподобно.

- Побритая наголо?!

Мы начинаем хохотать, и на этом тема кино исчерпана. Ерунда все это. Не место Альдоне в кино. Но если Лукас попросит ее сняться в эпизодах в Крепком орешке – с удовольствием отпущу, от такого подарка судьбы отказываться нельзя.

-----

Субботняя Москва ненастна и дождлива. После летнего Крыма такое ощущение, что мы вернулись снова в весну. Да, собственно, так оно и есть. Май. В аэропорту Симферополя к нам неожиданно присоединился Сергей Сергеевич. Весь какой-то вымотанный, уставший, неразговорчивый. По-моему он успел заснуть еще даже до того, как взлетел наш самолет. Но окончательно меня добило то, что перед этим он расстегнул наручник, которым к его руке был, оказывается, пристегнут черный дипломат, и передал его Вячеславу. Видимо все в Крыму очень серьезно, если пошла такая пьянка. Вот тебе и всесоюзная здравница! Мы с Альдоной как-то сразу притихли и весь полет помалкивали. Я уже даже не удивился, когда на летном поле в Москве увидел встречавшие нас целых три Волги и микроавтобус с парнями характерной наружности, знакомых мне еще по эвакуации из Лондона. Это что же они там такого ужасного в Крыму раскопали?

- Виктор, с тобой пока поработает Вячеслав. – Сергей Сергеевич устало потер глаза, давая мне последние наставления, перед тем, как расстаться - Прости, но ближайшую неделю мне будет не до вас. Прошу, прояви сочувствие – не трепи ему нервы. Не до твоих выкрутасов всем нам сейчас, понимаешь?

- Обещаю

- Вот и хорошо. Помни о своем обещании. И постарайся свести все контакты с посторонними к минимуму. В студии должны быть только свои. Это ненадолго, но так нужно. О подписке даже напоминать не буду, ты уже не маленький. В общем, готовьтесь к Вене и делайте все, чем вы обычно заняты в студии. Но из Москвы ни шагу. Дом – работа, работа – дом.

- Что – и на дачу на рыбалку с дедом нельзя?

Внутри меня поднялась волна гнева. Тебя охранять поставили? Вот и охраняй.

- Вить, что непонятного я сейчас сказал? Дом – работа, работа – дом. Из Москвы ни шагу. Ясно?

Стиснув зубы, я киваю. Понятно. Что ничего не понятно. Каким боком я-то ко всем этим разборкам в верхах? Перестраховываются что ли? Но похоже, война кланов наверху в самом разгаре, и стороны ничем не гнушаются в этой борьбе.

...Завидев въезжающую во двор машину, из дома выскакивают мама с Лехой. Мама-то хоть под зонтиком и в коротких резиновых сапожках, а Мамонт несется к машине прямо с непокрытой головой и шлепает по лужам домашними вьетнамками. Стоит мне выбраться из машины, как он стискивает меня так, что кости трещат.

- Да, тихо ты мамонтяра!

- Молчи предатель, бросил здесь меня одного!

- Скажи еще, что соскучился по мне!

Получаю тычок в бок, и меня передают в уютные руки мамы. Она целует меня в щеку, потом, отстранив, бегло окидывает меня взглядом, и лишь убедившись, что в этот раз я без видимых травм, заключает в свои теплые объятья.

- С возвращением, Витюш! Хорошо отдохнули?

- Я-то отлично, почти целую неделю бездельничал – только ел да купался. А вот Альдона вкалывала, как каторжная.

- Ох, бедная девочка… Ну, пойдем в дом скорее, за обедом все нам расскажешь.

Леха пытается вырвать сумку из моих рук, но я киваю ему на багажник:

- Помоги лучше ребятам с коробками. Подарки

Раскрыв на кухне принесенные коробки, мама обнаруживает в одной из них раннюю черешню, в другой клубнику. Всплескивает руками:

- Витька, да куда нам столько?!

- А кто у нас варит самое вкусное варенье в мире? Так что часть ягод на стол, часть в переработку. Хочешь компоты крути на зиму, хочешь варенье вари. Но только у меня к тебе будет одно важное условие.

- Какое? – мама отрывается от созерцания даров крымской природы и удивленно оглядывается на меня

- Все пенки с варенья - мои!

Мама весело смеется и меня потихоньку отпускает. Дом, милый дом… Словно и не уезжал никуда. На плите что-то булькает, из духовки доносятся умопомрачительные запахи. Странно, но я успел привыкнуть к этому дому, хоть и прожил в нем всего ничего. Мама уже навела здесь уют, расставила свои баночки-скляночки, цветочки, пора теперь и мне свою лепту внести, нечего откладывать. Завтра же займусь промерами и накидаю планы будущей перепланировки. Если и делать ремонт, то только летом.

- А что это дедули не видно - снова на рыбалке?

- К ужину обещал вернуться. Прямо как маленький... – мама качает головой – Но такой довольный с дачи приезжает, что я уже махнула рукой на его причуды. Зато посвежел на свежем воздухе, даже лицо немного загорело.

- Ну, и пусть рыбачит. А то сидел бы в четырех стенах.

- Что ты! Мы теперь каждый вечер с ним гуляем перед сном. А то и просто на скамейке в саду сидим. Воздух–то здесь какой, как в настоящем лесу!

За обедом обмениваемся новостями. Я рассказываю про Крым и съемки, они мне по домашние дела и про студию. На работе все тихо, народ немного расслабился, но репетиции идут каждый день – у Клаймича с этим строго. А у мамы наконец-то появилась помощница по хозяйству, на которую она не нарадуется. Веверс расстарался. Пока договорились, что эта милейшая Екатерина Васильевна будет приходить сюда два раза в неделю, и убирать дом днем, когда мы все на работе. Готовку мама оставила за собой, сказала, что ей только в радость своих мужчин кормить.