В короткое время мост очистился от одноглазых. Те, что оказались во внезапно покрасневшей воде (вернее, небольшая их часть, оставшаяся в живых), бросив все мысли о сопротивлении, вылезали на западный берег.

Лютиен приблизился к реке и остановился рядом с Сиобой. «Ослепительный» в его руках покраснел от крови врагов. Он поднял глаза на девушку, а затем оба отпрянули в разные стороны, когда стрела из арбалета рассекла воздух между ними. Обернувшись, чтобы взглянуть на противоположный берег, они заметили Белсена Крига и поняли, что стрелял он, и стрелял именно в Лютиена.

Эльфы продолжали пускать стрелы, но армия Эйвона оставила своих менее удачливых товарищей на волю судьбы и быстро отходила назад, даже и не пытаясь соревноваться в стрельбе.

Остался лишь Белсен Криг, неподвижно застывший на гигантском вепреконе. Предводитель циклопов и юный Бедвир долго не могли отвести друг от друга глаз. Очень скоро, разумеется, их армиям предстоит столкнуться в полномасштабном сражении, но внезапно Лютиену показалось, что все эти армии, все люди, эльфы, гномы и циклопы являлись всего лишь пешками в игре полководцев. Грядущая схватка за Монфор, за Кэр Макдональд, вдруг стала поединком двух смертельных врагов.

Прежде чем юноша успел остановить ее, Сиоба натянула тетиву и выстрелила. Ее стрела перелетела через реку и вонзилась в широкое плечо Белсена Крига.

Предводитель циклопов даже не вздрогнул. Не сводя немигающего глаза с Лютиена, он рванул стрелу из раны и мрачно кивнул; юноша ответил тем же. Затем Белсен Криг развернул вепреконя и галопом помчался прочь, проносясь среди ливня стрел так, словно ни одна из них не могла задеть ни его, ни чудовищного скакуна.

Лютиен молча стоял на берегу, наблюдая за удалявшимся предводителем армии противника. Теперь враги стали для него реальными, очень реальными. Те ужас и отчаяние, которые он испытал, впервые увидев длинную серебристо-черную ленту, которой казалась издали армия Эйвона, только усилились, когда юноша лицом к лицу столкнулся с мощью предводителя этих сил.

На западном берегу царило ликование. Повстанцы потеряли всего нескольких бойцов, а большую часть раненых наверняка удастся вылечить. Более трех сотен тел циклопов неподвижно лежали на покрасневшем снегу, покрывавшем поле.

Победа повстанцев была полной, но, когда армия Эйвона потекла прочь, направляясь к Феллинг Даунзу, а, следовательно, к Кэр Макдональду, Лютиен задался вопросом, насколько эта небольшая схватка повлияет на исход окончательного, решающего сражения.

Тем же утром, чуть позже, Оливер, Кэтрин и войско из Порт-Чарлея, все еще находившееся на много миль западнее, увидели на востоке клубы черного дыма. Циклопы пытались сорвать злость на Феллинг Даунзе, предав городок огню.

Зрелище доставило повстанцам горькую радость, поскольку они уже знали от отряда, преследовавшего армию Эйвона с момента выхода из Порт-Чарлея, о засаде возле этого небольшого города и знали, что битва завершилась удачно. И все же эти клубы дыма напомнили им о том, что никакая война не обходится без потерь и что им еще предстоит долгий и тяжелый путь, а затем — жестокая схватка.

Когда над Эриадором сгустились сумерки, люди из Порт-Чарлея в последний раз перед боем разбили лагерь. Оливер вскочил на Тредбара и помчался прочь от товарищей через поля, подернутые сероватым вечерним туманом. Он поднялся на высокий холм и увидел огни.

Сотни, тысячи костров, необозримое море войска циклопов. Такого количества врагов, собранных в одном месте, ему еще не приходилось видеть. Оливер почувствовал отчаянный страх, и не столько за себя, сколько за Лютиена и оставшихся в Монфоре товарищей. Хафлинг понимал, что, как бы ни спешил их отряд, он не попадет к стенам города раньше следующей ночи.

— Лютиен продержится, — голос позади раздался столь неожиданно, что Оливер чуть было не свалился с коня. Рядом с ним стоял Бринд Амор.

Хафлинг огляделся вокруг, но не заметил поблизости никакого скакуна. Он понял, что старый волшебник использовал чуть-чуть магии, чтобы разом перенестись в это место.

— Лютиен выдержит первый бой, — уверил Оливера Бринд Амор, словно прочитав его мысли, почувствовав его тревогу.

Однако эти слова мало успокоили верного друга юного Бедвира, когда он вновь бросил взгляд на море огней, сиявшее на юго-востоке.

Костры циклопов ничуть не хуже можно было разглядеть с вершины башни Собора в Кэр Макдональде. Лютиен и Сиоба, поднявшись туда, долго смотрели на них, не произнося ни слова.

Они также понимали, что если им видны костры противника, то темные стены города столь же хорошо видны голодным и разъяренным циклопам.

В эту ночь в осажденном городе царила мертвая тишина.

Наступивший рассвет нельзя было назвать ярким и радостным. На сером небе появились высокие темные облака, предвестники надвигавшейся грозы. Изредка пробивавшееся солнце рассыпало искры по мокрой земле, а также по шлемам, наконечникам копий и щитам армии Эйвона, выстроившейся в огромных квадратах по четыре-пять тысяч солдат в каждом.

Лютиен наблюдал за этим зрелищем с крыши низкого строения над городскими воротами. Он и его отряд едва успели вернуться в город до прихода армии Эйвона, да и то лишь потому, что на всем пути от Феллинг Даунза до Монфора циклопам пришлось преодолевать сопротивление. Ни один из партизанских отрядов не ввязывался в открытый бой с огромным воинством, однако они доставляли одноглазым достаточно неприятностей, чтобы группа Лютиена смогла беспрепятственно отойти далеко к югу, переправиться через реку и стремительным броском вернуться под защиту городских стен.

Юноша внимательно разглядывал сотню футов абсолютно пустого пространства, с которого гномы предусмотрительно убрали все строения и повозки. Расчищенная полоса тянулась до внешней стены, фундамент которой гномы подрубали с наружной стороны. Стену удерживали от падения толстые, туго натянутые канаты. Концы канатов были привязаны к прочным кольям, вбитым в землю примерно на середине расчищенной полосы. У каждого каната дежурил гном с топором.

Лютиен надеялся, что гномам придется ждать долго. Первое сражение должно было состояться возле внешней стены. На ее низком парапете плечом к плечу выстроились лучники и воины с копьями. Разумеется, среди них находилась и Сиоба. Лютиен разглядел пшеничные локоны, выбивавшиеся из-под серебряного шлема с крылышками. Отважная воительница сжимала в руках огромный лук.

Юный Бедвир попытался отыскать Шаглина, но не смог. Впрочем, гномов и вообще не было видно, за исключением тех двадцати, которые стояли у канатов, да двоих-троих, стоявших на внешней стене. Лютиен окинул взглядом собственный отряд, стоявший у внутренней стены, но гномов не было и там. Он снова посмотрел на Сиобу, еще раз восхитившись ее красотой и необычайной силой характера. Повстанцы подчинялись ей с той же готовностью, что и Алой Тени.

Его отвлек от размышлений о прекрасной полуэльфийке свист снаряда из катапульты. Лютиен поднял глаза и застыл, потрясенный открывшимся зрелищем. Три черных с серебром прямоугольника медленно и неотвратимо приближались к городу. Первый ряд каждого прикрывали шестьдесят — семьдесят плотно сомкнутых щитов. Оливер предупреждал юношу, что одноглазые, скорее всего, изберут именно этот строй, называемый «черепахой», но никакие слова не могли подготовить Лютиена к жутковатому великолепию подобного зрелища. Первая «черепаха» находилась на севере, вторая — на северо-западе, а последняя — на западе от осажденного города, трехсторонняя атака на две основные внешние стены. К счастью, врагам не удалось взять город в окружение, да это и сделать-то было почти невозможно, поскольку южная и восточная части Кэр Макдональда упирались в высокие горы, совершенно непроходимые в это время года.

Лютиену не пришлось долго упиваться этой успокоительной мыслью. Армия Эйвона приближалась. Скопище циклопов напоминало грозовую тучу и надвигалось столь же медленно и неотвратимо. Ритмичная монотонная дробь барабанов заглушала и тяжелую поступь войска, и возбужденные возгласы защитников города.