Я успела аккуратно упаковать всё своё добро за какие-то пару часов, после чего начала прилежно дожидаться прихода Байрона. Но в назначенное время он вдруг не пришёл. Прежде он всегда был пунктуален, поэтому я сначала решила, будто у меня шалят часы, но время оказалось правильным, и тогда я решила, что его задерживает какое-то срочное дело по работе. Спустя два часа задержки я наконец обнаружила пропажу своего телефона – скорее всего, я забыла свой телефон у него в квартире. Одолжив допотопный телефон у девушек из соседней комнаты в обмен на кое-какую косметику, я, боясь отвлекать своего вечно занятого делами вселенских масштабов мужчину – наверняка он в очередной раз находится на каком-нибудь неведомом мне и обязательно важном совещании! – написала ему первое сообщение и, пока ожидала его ответа, отвлеклась на подругу, живущую в комнате напротив. Соседка явилась ко мне в расстроенных чувствах из-за ссоры со своим бывшим бойфрендом, с которым им суждено было сойтись в тот же вечер. Выслушивание душевных излияний подруги меня сильно заняло, а когда она ушла и я наконец вспомнила о своей личной жизни, за окном уже сгустились сумерки и наступил глубокий вечер. Поняв, что час уже поздний, я поспешно бросилась к телефону, будучи уверенной в том, что я пропустила ответ Байрона – вдруг его не пропустил в кампус охранник? а я здесь совершенно безответственно заболталась! – но никакого ответа не было: ни сообщения, ни пропущенного входящего вызова – ничего. Я сразу же принялась звонить ему, но он не брал трубку, хотя его телефон явно находился в зоне действия сети. В тщетных попытках дозвониться прошли ещё два часа, по истечению которых я решила сама поехать к нему, но в городе, из-за недельной нормы выпадения осадков в сутки, был объявлен режим чрезвычайного положения, в результате чего ни до одной службы такси я так в итоге и не смогла достучаться, пешком же тащиться на другой конец Бостона сквозь снегопад было откровенно сумасшедшей идеей, так что я приняла решение продолжать звонить…

Обессиленная бурной ночью и последовавшим за ней активным днём, я не заметила, как заснула лежа прямо на полу у своих чемоданов. Проснувшись только утром, я спустилась на первый этаж, чтобы в очередной раз узнать у охранника, не приходил ли ко мне какой-нибудь парень, но в ответ вновь получила лишь короткое и чёткое “нет”.

Телефон, который я одолжила у знакомых накануне вечером, пришлось вернуть, но так как я не могла покинуть кампус из-за разбушевавшегося снегопада, весь оставшийся день я прошаталась по коридорам в поисках связи: знакомые и незнакомые мне девушки, и парни, по различным причинам оставшиеся в праздничные дни в кампусе, с лёгкостью предоставляли мне свои телефоны для пары-тройки попыток дозвониться до необходимого мне абонента, но Байрон не брал не только свою трубку, но и мою. Факт с моим телефоном напрягал меня ещё больше – если бы Байрон был дома, он бы точно поднял трубку моего телефона, ведь я помнила, что забыла телефон на видном месте, на подвесной тумбочке в прихожей, и он точно не был переведён в беззвучный режим… Но если Байрон не дома, тогда где? Я с ужасом смотрела на снегопад, валящий за окном… А вдруг с ним что-нибудь случилось?.. Вдруг…

И здесь я впервые поняла, что несмотря на максимальную, как я теперь её называю безрассудную близость с этим мужчиной, я до сих пор не была представлена ни одному его другу или знакомому – он словно прятал меня от них или… Или их от меня. Факт оставался фактом: мне не к кому было обратиться, к кому бежать, кого спросить…

Я смогла вырваться из стен кампуса только вечером пятого числа, когда снегопад прекратился. Проехать на такси мне удалось только восемьдесят процентов пути: чтобы добраться до пункта назначения, дальше, из-за сильных снежных заносов, мне пришлось идти пешком по сугробам, и я сделала это. Я добралась.

У меня были ключи от квартиры. Байрон буквально подбросил их мне ещё в октябре, в очередной безуспешной попытке заставить меня как можно быстрее съехаться с ним. Было около семи часов вечера, когда я вставила свой ключ в замочную скважину и с лёгкостью повернула его – замок без проблем поддался, однако иного поведения от него я и не ожидала.

В прихожей я сразу же увидела свой мобильный, лежащий именно на той тумбочке, на которой, как я всё это время считала, забыла его. Взяв телефон в руки и обнаружив на его экране оповещение о 55+ пропущенных вызовах с неизвестных номеров, с которых в течение прошедших суток себе же названивала я, я спрятала устройство в задний карман джинс, разулась и, не снимая куртки, направилась вглубь квартиры, как вдруг заметила неизвестную мне сумку, стоящую на границе прихожей и гостиной. Значит, Байрон всё же был в квартире после того, как отвёз меня в кампус, потому как во время моего последнего присутствия здесь, подобной сумки в помещении определённо точно не наблюдалось.

Как только я переступила черту прихожей и вошла в гостиную, я сразу же увидела её. Лурдес, сидящая в ореоле тёплого света, льющегося из одной-единственной конусной лампы, висящей над кухонным столом – у Байрона кухня была совмещена с гостиной. Она тоже сразу заметила меня. Мы обе замерли.

– Тереза, верно? – наконец решила прервать неловкое молчание женщина.

– Верно, – настороженно отозвалась я, неожиданно для себя не уловив в тоне этой запомнившейся мне ледяным поведением женщины ни единой ноты высокомерия.

Миссис Крайтон, как и в прошлый раз, выглядела очень элегантно: красиво уложенная короткая стрижка, блестящие серьги в ушах и тонкой работы подвеска на шее, стильный кардиган светлого цвета… Судя по стойкому аромату парфюма “Shalini”, витающему в пространстве, в квартире она находилась уже давно. На этот аромат я обратила внимание ещё во время прошлого её приезда и, случайно узнав его название от Байрона, уже намеренно воспользовавшись помощью интернета, узнала, что только один флакон таких духов стоит около девятисот баксов. На Новый год Байрон подарил мне “Chanel No. 5”, а эти духи стоили в два раза дороже, чем те, что предпочитала Лурдес, так что я оценила его щедрость и тонкий намёк… Однако это был вовсе не намёк на то, как высоко он меня ценит. Это была всего лишь его очередная дорогостоящая для меня, но дешёвая для него уловка.

– Байрон не говорил, что Вы приедете, – не сдвигаясь с места, я решила продолжать барахтаться на поверхности озера растерянности.

– Не удивлена, – вдруг совершенно неожиданно улыбнулась моя собеседница, что окончательно выбило меня из колеи. – Подойди сюда, девочка. Присаживайся, – она сидела во главе стола и указывала мне на стул, стоящий справа от неё. Заставив себя сдвинуться с места, я зашла в кухонную зону, но вместо того, чтобы сесть на указанное мне место, села на соседнее, таким образом оказавшись на расстоянии двух вытянутых рук от своей собеседницы.

– Где Байрон? – я решила сразу же выяснить ответ на терзающий моё нутро вопрос и, чтобы успокоить свои странные предчувствия, не соответствующие известной мне реальности, сцепила замерзшие пальцы рук, положив их себе на ноги. Мы встретились взглядами. Её глаза были настолько светло-голубыми, что, казалось, будто от их сияния в комнате становится ещё холоднее.

– Байрон в Канаде.

– В Канаде? – я не смогла скрыть своего удивления. – Но он не собирался… – Я прикусила губу изнутри, едва импульсивно не раскрыв тайну того, что Байрон планировал съехаться со мной. – Он не говорил мне о том, что собирается в Канаду, – наконец завершила свою завуалированную мысль я.

– Позволь я угадаю, – как-то приглушённо улыбнулась моя собеседница. – Ты – его любовь с первого взгляда, верно?

Внутри меня кольнула невидимая игла.

– Верно, – второй раз за прошедшие три минуты подтвердила я, но на сей раз мой тон прозвучал неприкрыто твёрдо.

– Я не буду ходить вокруг да около, потому что мне самой это очень не нравится. – “Не нравится что?” – хотела спросить я, но вместо этого решила ждать и потому лишь сцепила пальцы ещё сильнее. – Дело в том, что мой сын поступает так уже не первый раз. Я бы даже сказала, что у него выработана определённая система: он приезжает в США на несколько месяцев, на время пребывания здесь заводит себе девушку для удовлетворения своих естественных мужских потребностей, а потом, добившись желаемого, он возвращается в Канаду, где проделывает в точности то же самое – выстраивает подобие серьёзных отношений. Мальчишка никак не повзрослеет, девушки же с лёгкостью клюют на его удочку, ведь он достаточно богат и к тому же несомненно красив. И вся эта цепочка крутится год за годом: Канада – США – Канада – США, новая девушка, ещё одна и ещё одна… При первой нашей встрече тебе могло показаться, Тереза, будто ты могла не понравиться мне и якобы по этой причине я проявляла к тебе некоторую холодность. Однако же моя холодность объясняется совершенно противоположными доводами. Я была с тобой холодна не потому, что ты мне не понравились, а потому, что ты, напротив, понравились мне с первого взгляда – поверь, девочка, мои глаза мгновенно определяют человеческую суть – и потому, что я знала правду о действиях своего сына. Увидев тебя, мне стало досадно, что мой жестокий в своих играх в чувства сын выбрал такую… Хорошую девушку. Обычно он останавливал свой выбор на силиконовых модельках, с которыми ему приходилось недолго возиться, чтобы уговорить их съехаться с ним, но здесь…