Это действие и слова производят на Матоса ошеломляющий эффект! Он, вздрогнув, спрашивает:

– Что это значит?

– Видел ли ты в последнее время какие-либо видения, Вождь? – Толкователь увидел непонимание в глазах Матоса и пояснил, – Хорошо! Были ли у тебя какие-нибудь видения во время проведения Корфой ритуалов?

Матос, сначала, подумав, ответил:

– Корфа общается с очень темными силами и поэтому бывает разное?!

Толкователь подумав, показал на один из камней…

– Вот этот камень заговорён на сомнение! А вот этот на подчинение! Вот этот на безграничный гнев! Вот этот на нерешительность!…

Матос с удивлением поднял брови.

– Может быть и так?! Колдун пользуется им, когда задаёт разным духам разные вопросы!

Толкователь покачал головой.

– Нет. Эти камни, все вместе, не дают принимать сознанию одну линию стратегии! Они мешают тебе принять решение, а иной раз делают тебя податливым чужой воле! Особенно это происходит после какой-нибудь вспышки гнева! Эти камни заговорены не Корфой! Но он знает об их действии! Он получил их в подарок уже готовыми к применению! Это все, что я могу сказать тебе, Вождь! Разреши мне покинуть твой лагерь, по дальнейшему моему маршруту странствий!

После этих слов, Матос почувствовал что-то угрожающее для себя.

– Ты что-то не договариваешь толкователь?! – холодно заметил он, – Ты уйдёшь отсюда, только тогда, когда скажешь мне все!

Эти слова были сказаны угрожающе и толкователь парфянин вздрогнул, услышав их. Он уже понял, что перед ним находится человек, подверженный частым вспышкам безумного гнева и, как только, он вошёл в этот лагерь – его жизнь стала висеть на волоске! Но парфянин, совсем не выдавая испуга, все же решил напомнить этому чёрному гиганту начало их встречи.

– Вначале нашей беседы, ты обещал мне, что не сделаешь мне ничего дурного, не смотря на мои толкования! Непоследовательность в своих словах выдаёт в тебе слабость правителя! – Парфянин посмотрел в глаза Матоса и тот почему-то почувствовал успокоение от этого взгляда. – Я всего лишь толкователь событий, а не колдун! Я не снимаю заклятий и не ведаю пророчеств! Зла я не могу принести, а колдун может! Поэтому я в самом начале и спросил тебя разъяснить свои намерения, относительно меня?!

Матос уязвлённо заметил:

– Тогда тебе не следовало ставить под сомнение поведение Корфы?! А когда ты это сделал, будь уж добр – объясни происходящее!

Парфянин посмотрев ещё раз на ожерелье, сказал:

– Это ожерелье создано для одной цели – управления людьми! Управлять людьми можно создав в них букет чувств, различных по отношению друг к другу! Такой человек уже не может один принять решение – его бросает от одного настроения к другому! Вот тут и нужен человек, который подстроится под ожерелье и, в нужный ему момент, будет давать советы тому, против кого играет ожерелье! Но это уже не советы, а прямой диктат! Сознание же примято ожерельем! То, что я тебе сказал точно и сомнению не подлежит!

– Значит, Корфа пользовался мной? – Матос хотел совершенной ясности.

– Этого я не знаю! Ведь я не находился с тобой рядом во время ритуалов и походов! Но то, что оно висит у тебя за спиной, говорит мне об этом! Он хотел вызвать в тебе множественность чувств, которые сделали твой характер деспотичным и одновременно нерешительным! Может быть, Корфа наложил на тебя ещё какие-нибудь действия? Это мне не известно?! Но если он заставил тебя удалить от себя тех людей, кому ты раньше доверял или заставил их погубить – все это указывало бы на то, что он боялся, что ты под влиянием этого ожерелья мог попасть под чужое, не его влияние! Он, таким образом, мог устранить соперников!

Теперь лицо Матоса просияло ясностью.

«– Ах ты, мерзкий колдун! – промелькнуло в его голове, – Ты оставил меня без опытных и знающих людей! Ты добивался моей слепоты!»

– Хорошо! Ты сейчас разъяснил мне многое! – тон голоса Матоса потеплел, и это вызвало у парфянина огромное облегчение, – Но скажи мне, можно ли снять с этих камней то чем они заставляли меня подчиняться колдуну?

Толкователь задумался ненадолго.

– Боги, создавая мир, вначале разожгли огонь, который выжег предыдущий! Значит огонь – есть начало и конец всего, что создано в мироздании! Я, думаю, что если бросить в огонь эти камни, они очистятся от наговоров! Нужно бросить камни на угли и пусть ожерелье полежит там, пока не высыплется вот этот песок из часов! Огонь съест и видимое глазу и невидимое!

Матос удивился такому лёгкому способу избавления от заклятий камней.

– А можно ли будет собрать из них ожерелье после этого? – Только спросил он.

– После этого, прикажи камни очистить от затемнений и они вновь заблестят тем блеском, что и раньше! Но обечайку, собравшую камни, надо сжечь дотла!

– Пусть горит! – с этими словами, Матос бросил ожерелье на раскалённые угли и огонь, получив в пищу такое интересное топливо, с любопытством стал облизывать камни, нащупывая то, что он сможет употребить для своего процесса горения. Вскоре, кожаная обечайка засинела обволакивающим её пламенем…

Все присутствующие при этом в шатре, вдруг, почувствовали какое-то возникшее напряжение и явно уловили какой-то шёпот и голоса, витавшие в воздухе… Страх и непонимание происходящего сковал души многих и они переглядывались друг с другом, как бы проверяя, сосед имеет те же ощущения, что и он?! Огонь тем временем, каким-то странным образом, в своём танце повторял все цвета камней, присутствующих на ожерелье, от кроваво-красного – до голубого!…

Песок в часах не торопился сыпаться вниз…

– Что ты можешь посоветовать мне парфянин? – Спросил Матос, глядя на ссыпающийся песок, – Говори прямо! Я уже не тот, что был совсем недавно!

Толкователь как-то странно посмотрел на Вождя и, подумав, ответил:

– Твоя жизнь находится на весах судьбы! Казни, что ты проводил совсем недавно, качнули их в сторону возмездия! И советы мои тебе могут и не помочь! Это правда, как ты и просил! Постарайся сделать, то, что умилостивит Богов! Все мы выполняем волю Богов! Но их воля не толкает нас на праведный путь! Путь мы выбираем сами! И на этом пути, нередко забываем о Богах и их наставлениях! Мой совет тебе только один – не слушай больше слова тех, кто вроде беседует с Богами, а на самом деле домысливает их учение в угоду себе и своим помыслам! Все, вождь! Больше мне нечего добавить!

Матос внимательно выслушал слова парфянина… В это время песок высыпался до конца и Матос приказал извлечь камни из огня…

– Алибу, – Матос поднял голову от камней, – Очисть камни и собери их в прежнем порядке, на такой же обечайке!

Он снова посмотрел на толкователя и о чем-то задумался… Эта пауза довольно долго затянулась… Наконец, Матос произнёс:

– Можешь покинуть мой лагерь! Но последний вопрос! Можешь ли ты определить, с какой местности Африки родом Корфа? Или это сокрыто от тебя?!

– Нет. Это очевидно. И определить довольно легко! – эти слова толкователя были совершенно неожиданными для Матоса, – Он родом из Карфагена!

– Откуда? – челюсть Матоса отвисла и замерла от неожиданности, – Ты в своём уме?! Корфа из Карфагена?! Нет, этого не может быть! Он из центральных районов Африки! У него кожа черна как смола!

– То ожерелье, собирали в Карфагене! Об этом говорят камни! И храм, куда спустился колдун Корфа, теперь после ослабления действа ожерелья вскрылся мне! Это храм Молоха! Кожу его можно рассмотреть, только смыв краску колдуна! А чернота его полна в силе того учения, что он проходил!

Матос совсем потерял дар речи… Он не мог вымолвить ни слова… Негодование играло в нем… Он лишь кивнул толкователю и сделал знак рукой, означающий его свободу… Толкователь, решивший более не испытывать судьбу, тут же покинул шатёр Вождя…

К Матосу подошёл номарх охраны, возвышенный в своё время Корфой.

– Что прикажешь сделать с ним! Хочешь, мы его сварим живьём, и он будет рассказывать совсем другое!

Матос, очнувшись, резко повернулся к нему: