Вот так Эш и маялся, ворочаясь с боку на бок, пока сон все же не сморил его. Разбудили же мастера грохот в дверь и выкрики:

- Господин маг, проснитесь! Откройте!

Соскочив с кровати, Эштон бросился к двери, на ходу натягивая брюки. Щеколда быстро отъехала в сторону, и Дан рванул дверь на себя, чтобы увидеть в коридоре встревоженного, можно даже сказать, перепуганного коменданта. Тут же соседняя дверь отворилась, и в коридор шагнул Мартинэль, хмуро оглядывая поднявшего шум темного эльфа.

- Тарсий… - тяжело дыша, заговорил комендант. – Он с криком сел на кровати, а когда я попытался его растормошить, сказал: «Смерть наступает. Останови ее». И отключился. Я его тормошил, тормошил, а он не приходит в себя, только стонет.

Бросив быстрый взгляд в окно, Эштон увидел, что светлая полоса на востоке предвещает скорый рассвет. Мешкать было нельзя, и потому мастер подхватил рубашку, кивнув коменданту.

- Идемте. Надо спешить.

- К Тарсию?

- Нет. Он ясновидящий, и такая потеря сил после всплеска дара для них обычное явление. Поспит часик и будет вновь полон сил. Идем на стены, а лучше - на смотровую башню. Нужно осмотреться, и усильте патрули на стенах. На всякий случай.

Мартинэля никто не звал с собой, но он поспешил за всеми, прихватив плащ, о котором Эштон вновь забыл, так что выйдя на холодный ветер, поежился, передернув плечами.

Солнце только поднималось, и сумерки властвовали над миром, не давая как следует рассмотреть происходящее вокруг, но Эшу все же удалось что-то увидеть, и он указал в ту сторону рукой:

- Вон там, видите?

Далеко в проклятых землях мерцал огонек, словно кто-то разжег там костер.

- Что это может быть? – забеспокоился комендант, подходя ближе к парапету.

Эштон в ответ пожал плечами, соображая, что можно сделать, чтобы как можно быстрее разобраться в происходящем, а вот Мартинэль развел руки в стороны и что-то забормотал. Между его ладонями разгорелся огонек, постепенно увеличивающийся в размере, пока не вырос до приличных размеров. Еще несколько слов, резкий хлопок - и вот перед лицами присутствующих завис магический шар, показывая то, что происходило далеко от крепости, в сердце проклятых земель.

- Шаман, - тут же опознал мастер Дан прыгающего и завывающего у костра орка. Он вертелся и подпрыгивал, стуча в большой бубен, к которому были привязаны шкурки мелких зверьков, черепа и ленты. Черепа разевали рты, словно подпевая, а шкурки извивались, будто желая соскочить с бубна и броситься прочь от шамана. А вокруг костра, на границе света и тени, стояло несколько десятков мертвецов-орков, за которыми виднелись не более живые лошади и еще какие-то звери.

- Жуткое зрелище, - выдохнул дрогнувшим голосом комендант. – Что он делает?

- Непонятно пока, - ответил Мартинэль, вглядываясь в происходящее. Тем временем шаман вдруг остановился, вытащил нож и полоснул себя по предплечью, чтобы тут же вновь начать «танец» с бубном. Эштон же, вскрикнув, отшатнулся:

- Он собирается раскрыть границы проклятых земель.

 - С чего ты это взял? – Мартинэль побледнел, но все же постарался сохранить спокойствие.

- Видел уже такое, - Эштон на мгновение закрыл глаза, собираясь с мыслями, а потом начал отдавать распоряжения: - Как только он свалится бездыханным, как только последняя капля его крови упадет на землю, собранную им армию мертвецов будет очень сложно остановить.

- Значит, надо атаковать сейчас, пока ритуал не закончен, - вставил комендант и схватился за рукоять меча, готовый в сею секунду броситься в бой.

- Нельзя. Преждевременная смерть будет иметь практически тот же эффект, - Эштон тяжело вздохнул, словно принимая какое-то нелегкое решение. - Поднимайте гарнизон. Студентов. Любым способом разбудите Тарсия, он будет нам нужен. Мартинэль, надо оповестить магов в академии, дальше они сами разберутся. Я пока вернусь за плащом. Встретимся у ворот.

Через полчаса возле ворот стояли все воины крепости, два десятка студентов и Мартинэль. Три сотни глаз с надеждой и недоумением смотрели на подходящего Эштона. Откашлявшись, мастер окинул взглядом всех собравшихся и заговорил:

- В данный момент одинокий шаман-самоубийца проводит обряд, собираясь расширить границы проклятых земель. Если ему это удастся, мертвецами станем не только мы, но и многие другие существа, в том числе и ваши родные. Мы сейчас можем либо уйти, оставляя эту проблему на милость богов, либо попробовать остановить его. Войти и уничтожить шамана – это не выход. Он все равно успеет совершить свое черное дело. Есть другой вариант: мы закроем проклятые земли непроницаемой сферой. Все шаманство останется там, как и мертвецы, поднятые им, но от нас это потребует массу сил. Если кто-то боится – можете уйти сейчас. Если решите остаться, я не гарантирую, что вы выживете. На решение у вас пара минут, не больше.

Собравшиеся перед воротами воины и студенты даже не шелохнулись, готовые отдать свою жизнь и кровь до последней капли, чтобы не пустить смерть в родные земли.

- Хорошо. Сейчас делаем как я говорю. Все обладающие магическим даром, пусть и небольшим, должны выстроиться в круг и взяться за руки.

Кроме двух десятков студентов в кругу оказались Тарсий, едва держащийся на ногах от слабости, Мартинэль, бледный, но решительно настроенный, комендант крепости и еще пятеро из его воинов.

- Хорошо, теперь все остальные должны разбиться на пары, встать позади стоящих в кругу и положить руки им на плечи. Кому не хватит места – будете страховать: как только кому-нибудь из второго круга станет плохо, оттаскиваете его в сторону и занимаете его место. Если будете делать все четко, ваши товарищи останутся живы.

- Ты не будешь чертить пентаграмму? – донесся до Эштона вопрос Тарсия, и в глазах Мартинэля, с чьим взглядом мельком встретился мастер, читался тот же вопрос.

- Нет, времени нет, спешить надо. Я сам буду направлять силу.

- Но это же… - в глазах мага Янхо-Ла мелькнул страх, сменившийся жалостью, а на эльфа Эштон не стал смотреть.

- Ничего, справимся. Все готовы?

Вставшие как было велено воины и маги ответили утвердительно, и Эштон отвернулся от них. Глубоко вздохнув, он сделал шаг назад, так что спиной коснулся чуть вздрогнувшего Мартинэля.

- Прости, - на пределе слышимости шепнул Дан, – но пока мне нужны свободные руки, так что придется потерпеть.

- Ничего. Работай.

И с губ Эштона сорвались первые слова, подхваченные разбушевавшимся ветром, завывающим и раскручивающим воздушные воронки вокруг творивших магию существ. Маги в круге чувствовали, как сквозь них проносится ледяной ураган, вымораживающий все внутри, и только чужие руки на плечах да осознание того, ради чего все это происходит, не давали им разорвать цепь. Один за другим теряли сознание воины из второго круга, но их место тут же занимали другие, не давая заклинанию сорваться.

Эштон шептал и кричал, срывая голос, а когда все необходимое для создания сферы было сделано и оставалось лишь усилить ее, чтобы она поглотила все проклятые земли, он вклинился в цепь между Мартинэлем и Тарсием, по-прежнему оставаясь лицом к степи, где творилась волшба шамана. Теперь силы всех магов сливались в общую мощную волну и вырывались наружу через Эштона, заставляя того тихо постанывать и вздрагивать от накатывающей раз за разом боли, но рук он не разжимал, а наоборот, все сильнее стискивал пальцы, не давая себе расслабиться ни на секунду. Слишком уж дорого могла кому-то обойтись его слабость.

А сфера все росла и ширилась, набираясь сил, пока не достигла другого края проклятых земель. Едва она соприкоснулась с каменными столбами, выставленными орками на границе с той стороны, как идолы взорвались, накрывая степь оглушительным грохотом и озаряя яркими вспышками. Только тогда Эштон позволил себе опуститься на колени, расцепляя руки, чтобы упереться ими в землю, иначе он просто упал бы лицом вниз, настолько мало сил осталось у человека.