Министры финансов азиатских стран рассматривали вопрос о создании Азиатского валютного фонда, который в своей деятельности не станет дублировать МВФ, будет накладывать меньше ограничений на валютно-обменные операции и предоставит азиатским руководителям возможность дистанцироваться от «вашингтонского макроэкономического консенсуса».

Если говорить о потоках капитала, то переживающая подъем Азия уже способна аккумулировать обширные валютные резервы. В настоящее время Япония располагает 850 миллиардами долларов, у Китая – 500 миллиардов, у Кореи – 190 миллиардов и у Индии – 120 миллиардов; вместе они составляют три четверти от совокупных мировых запасов валюты, однако долларовая их часть будет сокращаться. Стандартной практикой станет использование корзины резервных валют – иен, ренминби (валютных юаней) и, возможно, рупий.

Учетные ставки центральных банков азиатских стран будут оказывать влияние на мировые финансовые рынки, в том числе на нью-йоркскую и лондонскую биржи. Управляющие портфелями ценных бумаг будут в дальнейшем все более ориентироваться на показатели прибылей азиатских фондовых бирж.

Поскольку правительства азиатских стран инвестируют все больше средств в науку и развитие, эти страны будут все в большей степени привлекать со всего мира прикладные технологические разработки, в том числе самые передовые, которые способствуют интенсивному развитию их самых высокопроизводительных отраслей. Мы полагаем (говорится в тексте), что азиатские гиганты скорее предпочтут воспользоваться мощью своих рынков для установления новых международных промышленных стандартов, чем следовать существующим западным стандартам или нормативам международных организаций стандартизации. Вся система международного права на интеллектуальную собственность подвергнется серьезной корректировке благодаря нормативной и правоприменительной практике стран Восточной и Южной Азии.

Все большее вовлечение азиатской рабочей силы (в первую очередь из Китая, Индии и Индонезии) в глобальную экономику будет иметь далекоидущие последствия, которые, возможно, стимулируют рост внутренней и региональной миграции. В любом случае эти последствия трудно будет переоценить: они скажутся на относительных размерах крупнейших мировых мегаполисов и, быть может, станут ключевой переменной величиной, от которой на ближайшие десятилетия будет зависеть уровень политической стабильности (или нестабильности) в мире. Обширные внутренние миграции выплескиваются за пределы отдельных стран (в настоящее время лишь малая толика 100-миллионной армии внутренних мигрантов Китая оседает за границей), в будущем эти «выбросы» могут кардинально изменить ситуацию в других регионах, в том числе в Европе и Северной Америке.

Укрепление азиацентристской культурной идентичности может оказаться наиболее глубоким следствием того подъема, который переживает Азия. Уже сейчас сокращается процентное отношение азиатских студентов, отправляющихся учиться в Евроny и Северную Америку, зато образовательные центры Японии и – что поразительно – Китая становятся в их глазах все более привлекательными. Похоже, что новая, «более азиатская» культурная идентичность пользуется в Азии все большим спросом, который растет вместе с ростом доходов и распространением информационных сетей. Корейскими поп-певцами уже вовсю увлекаются в Японии, японские мультфильмы имеют множество поклонников в Китае, а фильмы о китайском кунг-фу и танцевально-музыкальные эпопеи Болливуда смотрят миллионы людей по всей Азии. Даже Голливуд начал испытывать на себе эти азиатские влияния, которые к 2020 году могут только усилиться.

Ожидается, что к 2020 году мировая экономика вырастет на 80 процентов по сравнению с 2000 годом, а средний доход на душу населения увеличится приблизительно на 50 процентов. Значительная часть мира будет жить в условиях небывалого процветания; во многих некогда бедных странах впервые появится большой (в численном выражении) средний класс. Социальные структуры этих развивающихся стран будут трансформироваться по мере того, как экономический рост будет способствовать расширению среднего класса. В перспективе, если этот процесс не будет прерван, он позволит традиционно более бедным странам быть вовлеченными в сферу глобализации.

Большинство прогнозов развития до 2020 года и на более длительный срок предусматривают превышение показателей роста экономики развивающихся стран над аналогичными показателями сегодняшних лидеров мировой экономики. Такие страны, как Китай и Индия, сумеют добиться здесь большего успеха, чем Европа или Япония, стареющие трудовые ресурсы которых могут затормозить их рост. Учитывая гигантское население Китая и исходя из реальной валютной оценки, совокупное национальное богатство Китая в долларовом выражении к 2020 году может выйти на второе место в мире. Аналогично экономика Индии к этому времени будет сопоставима по своей мощности с экономикой крупной европейской страны.

Экономики других развивающихся стран, таких как Бразилия и Индонезия, могут к 2020 году превзойти экономики европейских стран, за исключением крупнейших из них.[4]

Несмотря на весь свой динамичный рост, азиатские и другие «гиганты» вряд ли смогут сравниться по количественным показателям с экономикой США или даже с экономиками некоторых других богатых стран. В них будут существовать отдельные динамично развивающиеся сектора мирового уровня, но большая часть их населения будет занята в сельском хозяйстве, их акционерные капиталы будут менее сложными, а их финансовые системы, вероятно, будут менее эффективными, чем финансовые системы других преуспевающих стран.

Истории известны примеры длительного существования высоких показателей экономического роста. Китай уже около двух десятилетий демонстрирует рост в 7 и более процентов; Японии, Южной Корее и Тайваню в прошлом удавалось на протяжении долгого времени сохранять в среднем примерно десятипроцентный прирост.

Однако быстро развивающиеся страны прежде часто переживали внезапные кризисы, задержки развития, а вихри экономической нестабильности, похоже, могут все больше влиять на широкий круг международных отношений.

Многие новые рынки, как, например, Мексика в середине 1990-х годов или азиатские страны в конце 1990-х, страдали от негативных последствий резких перемен направления движения капитала, поэтому Китай и Индия еще могут столкнуться с аналогичными проблемами. В этом случае масштабы потенциально возможных перестановок будут беспрецедентными, причем не ясно, сумеют ли нынешние международные финансовые механизмы предупредить их более широкие экономические последствия.

По мере постепенной интеграции Китая, Индии и других развивающихся стран в мировую экономику сотни миллионов рабочих рук получат доступ к мировому рынку труда, становящемуся еще более взаимозависимым под воздействием торговых и инвестиционных потоков. Мировые стандарты производства, торговли, труда и заработной платы будут пересмотрены.

Эта колоссальная масса рабочей силы, все возрастающая часть которой будет иметь хорошее образование, послужит привлекательным конкурентоспособным источником дешевого труда, в то время как инновационные технологии расширят возможности мобильной занятости в глобальных масштабах.