Он осторожно поставил на ноги пухленькую коротышку Мейбл.

Та отряхнула юбки и с облегчением потерла ягодицы.

– А-ах, сэр, так куда лучше! – объявила она.

Ее спутники рассмеялись. Оуэн взял Розамунду за руку и пошел вперед, ведя лошадей в поводу. Мейбл плелась следом.

– Мы пробыли в дороге почти месяц, – начал он. – Понимаю, что ты до сих пор не уезжала далеко от своего любимого Фрайарсгейта и все, что сейчас увидела, совсем ново для тебя и, возможно, немного пугает. Города, монастыри, а теперь и дворец. Он действительно велик, но скоро ты будешь знать в нем все закоулки.

– И все королевские дворцы такие? – выпалила Розамунда.

– Некоторые даже еще больше, а кое-какие и меньше.

Ричмонд выстроен на руинах дворца, называвшегося Шин.

Он сгорел дотла в ночь святого Фомы три года назад. Ко, роль с семьей находились здесь и праздновали Рождество, но всем удалось спастись. Однако монарх так любил это место, что велел построить новый красивый дворец со всеми возможными удобствами. Откровенно говоря, это одна из лучших королевских резиденций, хотя мне по душе также Гринвич и Виндзор. Здесь у тебя хотя бы будет своя постель. В Ричмонде все дамы королевы получают отдельные комнаты. Здесь о тебе не забудут, и, кроме того, королева чаще всего бывает именно здесь, когда двор переезжает из одной резиденции в другую.

– Но что я буду тут делать? Терпеть не могу праздности! – воскликнула Розамунда, нервно озирая дворец.

Боже! Что сделал с ней Хью! Неужели она не могла остаться дома и каким-то образом уберечься от дяди Генри?

– Станешь выполнять все, что поручит тебе королева.

Ей требуется много помощниц. Поэтому у нее столько придворных дам.

Розамунда ничего не ответила, тревожно разглядывая многочисленные строения. Фасад дворца был обращен на юг, к реке. Они приближались к зданию с севера, пересекая обширный парк. Ричмонд простирался до самой Фрайарз-лейн, за которой виднелся монастырь отцов-францисканцев, основанный два года назад самим королем. Дворец был выстроен из кирпича, с башнями по углам. Ворота были сделаны из сердцевины ясеня, усажены железными гвоздями и закрывались каждую ночь на тяжелые железные засовы. Левые ворота, по словам Оуэна, вели в винные погреба и на открытый теннисный корт, за которым простирался королевский сад, окруженный кирпичной оградой высотой в двенадцать футов и засаженный фруктовыми деревьями, виноградом, розами и другими цветущими растениями. Там же находился парк с каменными львами, драконами и другими чудовищами. За этим садом раскинулся другой, довольно большой фруктовый сад, с голубятней и галереей, по которой можно было попасть в личные покои короля и королевы.

Основные ворота, те, что справа, вели на Большой двор.

Путники снова сели на лошадей и направились туда. Над воротами красовалась большая каменная плита, на которой были выгравированы гербы Тюдоров и Йорков.

Они спешились, и женщины последовали за сэром Оуэном по брусчатке двора. Откуда-то взявшийся ливрейный лакей нес их вещи.

– Здания, окружающие этот двор, предназначены для приближенных короля и придворных дам, ведающих гардеробом королевы, – пояснил сэр Оуэн. Через каменную арку они вышли в другой двор. – А это Средний двор.

Женщины огляделись. В самом центре стоял огромный фонтан с резными львами, драконами и грифонами. Вокруг фонтана, из которого лилась кристально чистая вода, цвели белые и красные розы.

– Здесь живет лорд-гофмейстер, – сказал Оуэн, показывая налево, – и размещаются апартаменты принца. За ними – королевская часовня, а справа – апартаменты королевы. Вот это двухэтажное здание из красного кирпича.

Они направились туда. Дверь оказалась открытой. К ним немедленно подошел лакей в ливрее цветов королевы.

– Это леди Розамунда из Фрайарсгейта, того, что в Камбрии. Она – новая подопечная короля, – объявил рыцарь. – Мне было приказано привезти ее сюда, в дом королевы. Я сэр Оуэн Мередит, на службе у его величества.

– Пойдемте со мной, – обронил слуга и, не оглядываясь, поспешил вперед.

Они поднялись по лестнице, прошли по коридору и оказались перед новой дверью. В комнате было много женщин всех возрастов В большом, обитом бархатом кресле сидела дама с добрым лицом и ясными глазами, поставив ноги на маленький табурет. Заметив вновь прибывших, она знаком велела им подойти.

– Сэр Оуэн, не так ли? – мягко спросила она.

Рыцарь упал на колени и поцеловал руку ее величества.

– Вы очень добры, ваше величество, что помните меня, По ее кивку он встал и отступил.

– А кто это прелестное дитя? – осведомилась Элизабет, вопросительно поднимая брови.

– Это леди Розамунда Болтон, вдова сэра Хью Кэбота, наследница Фрайарсгейта в Камбрии. Покойный муж, как вы помните, молил короля взять ее под свое покровительство. Несколько месяцев назад меня послали привезти ее, и мы только что прибыли, ваше величество.

– Благодарим вас, сэр Оуэн, – откликнулась королева. – Можете сообщить моему супругу о возвращении и о том, что вы честно выполнили долг. Он будет счастлив видеть вас С тех пор как вы уехали, у него нет достойного соперника в шахматных сражениях.

Она улыбнулась. Улыбка необыкновенно преобразила ее лицо, превратив миловидную женщину в неотразимую красавицу. Она снова протянула руку рыцарю. Он поцеловал ее и перед уходом прошептал Розамунде:

– Теперь я вас покидаю, миледи. Может, мы снова встретимся когда-нибудь.

Он поклонился и, дружески подмигнув Мейбл, вышел.

«Не уходи!» – хотела вскрикнуть Розамунда, но побоялась. Они с Мейбл остались совсем одни среди всей этой толпы. Но тут королева неожиданно устремила взор на девушку.

– Думаю, ваше путешествие было долгим – Да, мадам, – прошептала Розамунда, приседая.

– Я помню, как всего боялась, когда уехала из дома впервые, – заметила королева. – И все же через короткое время вы почувствуете себя здесь своей, дитя мое. По крайней мере вас хоть понять можно. Вдова моего покойного сына не знала никакого языка, кроме своего родного. Она испанская принцесса. Вон она, на другом конце комнаты, окруженная теми черными воронами, которых привезла с собой из Испании. Правда, девушка она хорошая. Итак, что же нам делать с вами, Розамунда Болтон из Фрайарсгейта?

– Не знаю, ваше величество, – дрожащим голоском пролепетала Розамунда.

– Что же, для начала расскажите, почему ваш муж просил о нашем покровительстве, – осторожно допытывалась королева. – И кто ваша спутница?

– Это Мейбл, ваше величество. Она моя няня и вырастила меня, А теперь оставила мужа, чтобы поехать со мной, – пояснила Розамунда. – И до смерти моего Хью, упокой Господи его безгрешную душу, я не знала о его намерениях отдать меня под защиту короля. Но он сделал это, чтобы помешать моему дяде Генри выдать меня замуж за своего пятилетнего сына и украсть Фрайарсгейт. Дядя Генри мечтал его заполучить с самой смерти моих родителей и брата, когда я в три года осталась сиротой. Дядя выдал меня за своего старшего сына, но тот умер от пятнистой болезни Потом он устроил мой брак с Хью Кэботом, потому что я все еще была совсем ребенком, а Хью – уже стариком. Генри решил, что так я останусь невинной и сохраню себя для его второго сына, который в то время даже не родился. Но Хью был благородным человеком и как мой муж имел полное право позаботиться о моем будущем. Поэтому и послал меня к королю, чтобы защитить.

Все это Розамунда выпалила на едином дыхании. Королева тихо рассмеялась.

– Но ты жалеешь об этом, не так ли, дитя мое? Все же мы исполним желание твоего мужа и убережем тебя от этого человека, а со временем найдем жениха, достойного тебя, Розамунда Болтон. Так что же все-таки с тобой делать?

– Не знаю, ваше величество, – уныло повторила Розамунда.

– Ты слишком взрослая, чтобы сидеть с Мэри в детской. Похоже, ты ровесница Маргарет. Сколько тебе лет, Розамунда?

– Исполнилось тринадцать в апреле, мадам.

– Значит, ты на шесть месяцев старше Маргарет. Она королева Шотландии, поскольку помолвлена с королем Яковом. Можно пока поместить тебя к ней. Следующим летом она выйдет замуж, и тогда, возможно, войны между нами прекратятся, – размышляла королева. – Да, я отдам тебя в компаньонки Маргарет и Екатерине, вдове моего сына. Вы все примерно одного возраста. Принцесса Екатерина!