Северянин окинул взглядом палатку, пронесся молнией по тенту. Но, когда он не обнаружил среди зараженных Анадель, быстро вынырнул из тента. Впечатления были не на высоте. Немо хватит их на месяца, годы… перед глазами стояли лица умирающих, а сколько их уже погибло? Северянин выбежал в палаточный городок, подобных тентов было не меньше двух десятков, заглядывать в каждый совсем не прельщало, но выбора нет, надо найти Анадель. А если она уже почти умерла, если агония настолько затуманила ее разум, что она даже не узнает своего любимого? Что тогда?! Что?!

Немо рысцой проскочил добрую дюжину тентов, везде его ждала одна и та же картина: смерть, страдания, муки, агонии, боль и еще раз смерть! Северянин не задерживался ни в одной из палаток. Быстрым взглядом высматривая: нет ли Анадель? Он быстро, будто за ним гонится смерть бежал все в следующую и следующую палатку, но невесты нигде не было…

И вот он ее нашел. Она лежала, как и все, на простом шерстяном одеяле. В этой палатке мертвых было уже больше, чем живых. Целители не успевали выносить трупы, а на смену старым приходили новые. Здесь смерть уже взяла не малую жатву. Но Анадель была еще жива…

Немо быстрым прыжком, словно ловкая пантера, подпрыгнул к Анадель. Все что он смог выдавить из себя в этот момент, это дикий звериный стон. Несколько собравшись, он все же сказал пару слов, но под ситуацию они клеились не сильно.

— Анадель, любимая! Как ты себя чувствуешь?! - задыхаясь от волнения, сказал он.

— Немо… ты вернулся? — тихо, еле дыша, простонала девушка. — Я и не надеялась… что ты придешь.

— Я здесь… я вернулся… я с тобой! — задыхаясь от собственных слов, ответил Немо. Глаза налились влагой, сдерживать приступы рыданья не хватало сил, северянин не сдерживался, плакал.

— Почему ты плачешь? — спросила Анадель.

— Я… я рад, что, наконец, нашел тебя. Я люблю тебя, люблю больше жизни!

— Ты вернулся… я увидела тебя перед смертью… — хриплым голосом шептала гадалка.

— Ты не умрешь, что я не допущу! — рыдая вопил Немо.

— Теперь… я могу умереть спокойно… — с невыносимой болью говорила Анадель, каждое слово давалось ей нелегко, с огромной режущей и ноющей болью в груди.

— Нет, ты не можешь умереть… теперь, когда я тебя нашел! — жалобно стонал Немо. — Ты обязана… обязана жить!

— Ты рядом… теперь мне не страшна никакая смерть… ты здесь… рядом. — продолжала твердить свое Анадель, будто и не замечая слов Немо.

— Ты должна жить, должна! Я не могу без тебя! — Немо не мог смериться с тем, что Анадель погибает. — Я не могу без тебя!

— Пообещай мне… — кашлянула Анадель, из ее рта вырвалась мутная багряная кровь.

— Все! Все, что захочешь, только не умирай… прошу: не умирай! — молил девушку северянин о том, в чем она была бессильна.

— Продолжай жить… не грусти обо мне… не губи свою жизнь из-за меня… продолжай жить… — захлебываясь в крови, которая так и не перестала идти изо рта, говорила Анадель.

— Я сделаю все, что захочешь, только не умирай! — не переставая рыдать, говорил Немо; в этот момент в палатку вошли два силуэта, северянин не обратил на них никакого внимания, только потом, когда они подошли вплотную к нему, Немо различил в них Малаха и Гефеста.

— Немо… — тихо сказал кузнец, ложа руку северянину на плечо.

— Не бойся Анадель! Здесь Малах, он тебя непременно вылечит… в этом деле он непревзойденный мастер… Малах тебя вылечит… ведь так?! - поворачивая голову назад и глядя прямо в глаза старому знахарю сказал Немо. Но Малах ничего не ответил, он даже не моргнул, просто спокойно стоял и смотрел в заплаканные глаза Немо. Теперь северянин понял: спасти Анадель не удастся, она умрет лютой и болезненной смертью, а ему, Немо, придется жить. Жить зная, что он ничего не смог сделать для спасения возлюбленной…

— Прощай Немо… не забывай меня… — тихим, посмертным голосом сказала Анадель.

— Анадель… я тебя никогда не забуду… ты будешь вечно в моей памяти… — вытирая с губ девушки капельки крови, ответил северянин.

Немо последний раз в жизни прикоснулся к ее губам в чистом и нежном поцелуе… прощальном поцелуе. Когда их уста разъединились, Анадель тихо простонала и из ее рта с новой силой хлынула кровь. По ее хрупкому, ослабевшему от болезни телу прошла мелкая дрожь, девушка несколько раз всхлипнула, напряглась всеми мышцами до предела, дернулось в посмертной конвульсии, и через миг мышцы расслабились… из ее тела навсегда ушла жизнь.

Она умерла…

Суровая и жестокая реальность, в которую никак не мог, вернее, не хотел верить Немо. Но она умерла… ее больше нет… больше никогда Немо не сможет насладиться ее красотой… нежным прикосновением ее желанных губ… это конец.

Немо сидел перед Анадель все еще не в силах поверить в ее смерть. С двух сторон ему на плечи положили руки верные друзья, которые выручали его с самого детства. Они спасли, вылечили, воспитали и научили Немо всему, что он знает, а теперь единственное, что они могли сделать — это всячески поддержать, но как?! Немо впал в отчаяние, то, для чего он так рвался в Нимфею, погибло! Смысл жизни иссякал. Была любовь, было счастье, за которое хотелось держаться, которое вселяло надежду в будущее, добро, ласку, любовь… любовь…

Ее нет!!! Она мертва! Вместе с ней умирает огонек в душе Немо. Кроме злобы уже ничто не живет в нем. Любовь, это теплое чувство смогло растопить ледник в сердце юноши, а теперь новыми глыбами там нарастали обиды на все сущее.

Целители, как коршуны, налетели на мертвое тело Анадель, пытаясь забрать ее и придать, как и всех умерших, быстрому погребальному огню.

— Пошли вон стервятники! — взбесился Немо. — Она никогда! Вы слышите никогда не будет гореть в братском погребальном пламене. — северянин нервно нащупал эфес своего меча, еще одно движения кого-нибудь из целителей, и его голова слетит с плеч. — Стоять на месте! Предупреждаю в последний раз!

Два целителя стояли в замешательстве, не в силах сделать и шага в сторону сумасшедшего Немо. Служители переглянулись и разошлись по сторонам, оставив северянина и тело его возлюбленной в покое.

— Я сам придам ее огню. Там, где нам было радостно вместе, там, где я впервые познал любовь, — шептал над телом возлюбленной Немо, слезы нескончаемым потоком катились к полу, руки предательски дрожали, сердце сжалось в болезненный комок, отягощала грудь мертвым грузом.

— Мы поможем, — тихо отозвался Гефест.

Немо взял девушку на руки и понес ее в сторону ворот. За ним, как верные смотрители побрели Гефест и Малах. Никто и не подумал о том, чтобы седлать лошадей. Жуткой процессией они пешком шли к выходу из города.

Степь была на удивление спокойной. Ни малейшего дуновения ветра, спокойная и умиротворенная тишь. Казалось, что вся природа скорбит, рыдает и плачет вместе с Немо.

Северянин стоял с каменным, словно у древней статуи, лицом, на нем было нельзя различить ничего, ни грусти, ни радости, ни скорби. Страшная и ужасающая маска была накинута на бледное лицо Немо, на котором отражались языки пламени. Перед лицом северянина полыхал огонь, в котором лежало тело его возлюбленной. Анадель находила свой покой в страшном огненно-рыжем пламени погребального костра. Гефест и Малах стояли поодаль, не мешая и не нагоняя своим присутствием грусть на Немо, все, что могли сейчас сделать друзья — это не лезть со своими соболезнованиями и утешениями.

Огонь уже догорал, от Анадель остался лишь пепел, который будет все время напоминать северянину о самой девушке. Немо бережно собрал прах своей возлюбленной в небольшую деревянную шкатулку. И плотно запечатал замком, который сделал самолично в кузнеце Гефеста, этот замок сможет открыть только он сам и никто больше.

Немо недолго постоял, осматривая шкатулку, будто проверяя свою работу на прочность и изысканность резьбы. Встряхнул головой и быстро поспешил в город, в степи больше нечего было делать, впрочем, как и в Нимфеи, но находиться перед остатками Костра, Немо просто не мог. У него уже вторично выступали слезы, сдерживать их он не мог, не хотел, не знал: как? Он оплакивал самое дорогое, что было в его жизни. Теперь душа пуста, в ней нет ни тепла, ни холода, ни любви, радости, лишь вечная боль и ненависть вновь ожила в сердце.