Так, мне нужны доказательства… Я не оставлю этого так просто. Доказывай потом, что ты не связана с семейными тайнами. Нет уж, лучше во всем разобраться, а потом идти с повинной либо к самому императору, благо меня ждет скорая аудиенция, либо к отцу. Конечно, еще может оставаться вариант, что все это — запланированная стратегия по внедрению в стан врага, и мне не следует лезть не в свое дело, но почему-то верилось в это с трудом.

— Черт, ладно, разберемся! Должны же быть хоть какие-то сведения об этих жрецах!

Я сорвала со стены картину в раме и вынула из нее полотно. Пустую оправу повесила обратно — глядишь, и не заметят отсутствия портрета. Полотно оказалось тонким, не в пример холстам, на которых творили художники в моем мире. Поэтому сложенный в несколько раз квадратик как раз поместился в карман ученического платья, куда я его убрала от греха подальше. А то еще увидит кто меня с полотном в руках, и доказывай потом, что украла это от большой любви к искусству. Нет уж, спрячу и сама разведаю все, а потом буду думать и решать, что делать. А сейчас пора бы и выбираться отсюда.

Я оглянулась. Сзади все так же маячили неприветливые стеллажи, впереди — бесконечный коридор. Выбор невелик, если хорошо подумать. С одной стороны, пусть и не в уютной атмосфере, но кресла, которые при моих габаритах будут как небольшой диван, если поставить два вместе. Можно отдохнуть и пристроить больную ногу. С другой стороны — нескончаемая дорога, которая приведет меня черт знает куда, да и приведет ли вообще — тоже неизвестно. Так что вернусь и отдохну; если меня не найдут в ближайшие час-два, пойду дальше, а пока не сделаю лишних телодвижений. Энергию надо беречь.

Я кое-как дошла до кресел, подтащила одно к другому и устроилась на них. Неудобно лежать в скрюченной-то позе, да еще и подлокотники давят. Но все лучше, чем ничего.

День выдался насыщенным на события. Вначале пары, потом занятия с директором, этот поцелуй, а теперь еще и запрещенный зал с ликом моей мамаши на стене. Ну почему всегда я? Хотелось выть в голос от несправедливости ситуации. Даже с мужчиной переспать не могу спокойно, волнуюсь, а не вернется ли хозяйка тела. А теперь еще и это… Мысли, блуждавшие в голове, были одна мрачнее другой. Заснула я, прокручивая в голове наш разговор с Георгом, размышляя, что же нас ждет при следующей встрече. И снилось мне, уставшей и изнуренной, что-то темное, тянущее из организма все оставшиеся соки.

***

— Летта… — звучало где-то на краю сознания смутно знакомым злым голосом.

Просыпаться не хотелось, я только отмахнулась от надоедливого шума и попыталась сильнее зажмурить глаза, хотя, казалось бы, куда еще сильнее-то. Да только голосу там, в реальности, такое пренебрежение явно пришлось не по нраву. Меня схватили за плечо и с силой тряхнули, пытаясь привести в чувство.

— Ее все там ищут, а она спит в проклятом зале. Сумасшедшая девица!

Сознание начало проясняться, я уже могла понять, кто со мной разговаривает. Меня нашли, слава Триединым. И неважно, что нашел недовольный и злой директор, главное, что сейчас он меня разбудит и выведет из этого ужасного места. Да только темный туман в моем сознании не желал отпускать. Липкие щупальца сильнее сжали свои объятия. Я ощущала их каким-то внутренним чутьем. Не видела, но знала, что они есть, там, в моей душе и в моем теле, полностью окутавшие мое сознание. Неужели защита добралась до незваного гостя? Или одно из творений отступников вырвалось на волю и теперь лакомится глупой первокурсницей?

— Открывай глаза! — рыкнул Георг.

И следующее, что я почувствовала, это обжигавшую боль. Этот псих влепил мне пощечину! Очнулась я не от обжигающего удара, а от возмущения и злости. Яркие чувства пришлись не по нраву темному существу, и оно отступило, а я наконец-то раскрыла глаза. Голова гудела, щека пульсировала болью. Хорошо же он приложил, ничего не скажешь. Я дотронулась до нее, пытаясь унять пульсацию. Покраснела, по-любому покраснела. Я злобно уставилась на Георга, но он только усмехнулся, явно довольный собой. Сволочь!

— Очнулась? — ухмылка все-таки сошла с его лица, и теперь он осматривал меня с настороженностью. — Кто же спит в таком месте, Летта?

— Ваши молитвами, — пробурчала я, поглаживая ноющую щеку. — Откуда я знала, что здесь такая защита? Кто вообще придумал эту ересь?!

— Отступники, — коротко ответил директор. — И это не защита. Это вырвавшееся порождение проклятого бога. Поэтому такие залы и закрыты для посторонних. Они опасны как своими знаниями, так и тем, что их населяет. А вот как ты здесь оказалась — непонятно!

— Дверь… — я неуверенно кивнула на железного монстра, да только, как назло, сейчас створки были плотно закрыты. — Вошла через дверь. А до этого провалилась сюда… Не знаю как.

Я пожала плечами, ведь большего сказать я не могла. Я действительно была не в курсе. Как и не понимала того, почему защита пропустила меня внутрь. А ведь подобное происходило уже не раз и не два. Та же Агнесса испытывала на мне свои защитные чары, которые я преодолевала, даже не замечая. Она же жаловалась, что все ее разработки на меня не действуют, в лучшем случае я их просто не вижу, в худшем — разрушаю.

— Как вы меня нашли? — молчание затянулось.

Георг думал о чем-то своем, задумчиво выводя узоры на подлокотнике кресла в опасной близости от моего тела.

— Госпожа Вормер, это она подняла тревогу, когда увидела разбросанные книги, — неохотно признался директор. — Ты же знаешь, как трепетно она относится к библиотечной собственности. А тут такая халатность, от тебя она подобного не ожидала. Пришла ко мне, я отправил тебе вестник, но ответа не получил. В комнате тебя тоже не оказалось, твоя соседка говорила, что ты еще в библиотеке, и даже фамильяры не могли выйти на след. Летта, мы искали тебя почти два дня. Вся Академия стоит на ушах, вызвали даже Совет магов.

— Сколько? — воскликнула я, не веря его словам. — Не может такого быть! Я провела в этом месте не больше трех часов! И спала явно недолго.

— Два дня, — повторил Георг ужасающую новость. — В этом зале время течет медленнее, чем снаружи. Неизвестно так же и то, сколько времени ты провела под воздействием нрыча.

— Этого не может быть… Как же испытание? Аудиенция у императора? Триединые, Лариса с ума там сходит. Георг, пожалуйста, мне срочно нужно вернуться. Я все объясню Совету, я ничего не трогала и не прикасалась к книгам в этом зале, — конечно, я соврала. Точнее, умолчала о свертке в моем кармане с изображением жрицы. Но знать об этом ему ни к чему. — Пожалуйста.

— В лазарет. У тебя сломана лодыжка, и твое состояние после общения с темной сущностью оставляет желать лучшего.

— Да-да, конечно, — я была согласна на все, лишь бы убраться из этого неприятного места. Даже провести еще несколько недель в компании миссы Алесандры.

Я попыталась было вскочить, но мужчина присел и сам подхватил меня на руки. Я удивленно уставилась на него, вцепившись в воротник его рубахи. С чего бы это, я же не немощная? Да, признаться, такая забота была мне приятна. Но я думала, он будет меня избегать после случившегося в конце нашего последнего занятия.

— Я волновался… — с каким-то надломом в голосе признался Георг. — Боги, Летта, я думал, что сойду с ума, если еще раз не сожму тебя в объятиях. Не смей больше пропадать, несносная девчонка!

А потом он поцеловал меня. Так, что я почувствовала все, что довелось пережить этому мужчине по моей вине. С нежностью, перераставшей в наказание. Если вначале он рассказывал мне о чувствах, бурлящих в нем, то потом наказывал и клеймил. И я сомневалась в нем, в его чувствах ко мне? Какай глупой я была! В этом вихре можно было захлебнуться! Я таяла от его ласки, от его требовательных губ и обжигающего взгляда зеленых глаз. Невероятный водоворот эмоций затягивал нас обоих. Мы не должны были этого делать. Студентка и директор, мисси и мисс, да даже наша разница в возрасте кричала о недопустимости этих отношений. Но нам было все равно, сейчас мы были друг у друга, были поглощены бурлившими в нас чувствами. И мы наплевали на весь мир.