— Варик, сын Лемара, из семьи Гатенна, браксинец, — голос принадлежал ребенку. После долгих споров они отдали ей передатчик. Но откуда она знает его данные? — Послушай меня внимательно, — приказала она. Вообще-то женщине запрещалось командовать мужчиной — и тем не менее девочка не только отдавала ему приказ, но также и усиливала оскорбление браксинским доминантным речевым режимом, который не позволялось использовать ни одной чужестранке. Варика охватила ярость, аж в глазах потемнело.

— Шемар! — выругался он. — Я не разговариваю с подобными тебе!

— Я тебя и не просила со мной разговаривать. Слушай. У меня личная заинтересованность в твоем разрушении. За мной стоят кровопускатели, Варик. Мы войдем в здание и возьмем тебя, независимо от того, испортишь ты местную дипломатию или нет. Ты не сможешь убить всех. Кто-то из нас до тебя доберется. И твоя смерть не будет красивой, браксинец!

— Я тебя не боюсь, — соврал он, поняв в тот момент, как сильно он ее на самом деле боится.

— Я тебе не верю, — ровно сказала девочка. — Но даже если так, у меня есть для предложение, которое тебе может понравиться.

Она замолчала и Варик вынужден был спросить:

— И что за предложение?

— Хьярке — за твою свободу, — ответила девочка.

Азеанцы были поражены не меньше него; очевидно этого они от нее не ожидали. Командир звездного флота выключила передатчик и поспешно обменялась несколькими фразами с девочкой, потом с губернатором и кровопускателем. В их позах Варик разглядел злость и раздражение. И наконец — согласие. Ли Дара взял в руки передатчик.

— Я подтверждаю предложение Анжи лиу, — сказал губернатор. — Хьярке — за твою свободу. Если выиграешь, ты свободен. Мы доставим тебя на Границу и посадим на корабль, отправляющийся на Бракси. Если проиграешь… — он пожал плечами. — Учитывая правила хьярке, это решит проблему.

— Ты даешь слово? — переспросил Варик с презрением.

— Даю слово — и оно нерушимо, как тебе известно, независимо от того, что ты думаешь о традиции. Я могу говорить от имени властей этой планеты. Командир звездного флота эр Литз может поручиться за императорские силы, если ты ей позволишь.

— А кто будет моим соперником? — спросил Варик. — Ни один дарианец не станет встречаться в Круге с человеком — кто же теперь выступит против меня в хьярке, когда стало известно, кто я? Ты об этом подумал, губернатор?

Девочка взяла передатчик из рук губернатора и немного подержала его перед тем, как заговорить. Она посмотрела на здание, как раз туда, где стоял Варик. Хотя он знал, что его скрывает особое стекло окна, позволяющее только ему видеть улицу внизу, но не наоборот, он почувствовал себя голым и беспомощным под ее взглядом.

— Я стану твоим соперником, — тихо сказала девочка.

Значит вот оно — ребенок! Они хотели, чтобы он, Варик, выступил против ребенка!

Гнев оскорбленного самолюбия заставил его отойти от окна, он широкими шагами пересек помещение. Да, они могут забрать у него жизнь, но чувство собственного достоинства — никогда! Варик в ярости распахнул дверь и прошел комнату за ней насквозь. Дарианцы сжались под его взглядом. Нация савди, единственные мужчины среди них — кровопускатели! Ему предстоит умереть среди них, заключенным в дарианское тело, играя против ребенка женского пола для развлечения Азеанской Империи?!

Варик врезал кулаком по двери кабинета и она рухнула от могучего удара.

— Иком браксит! — заорал он, то есть: «Я — браксинец!»

Но его восклицание ничего не значило для сгрудившихся в кучу дарианцев, а доминантный речевой режим бессмысленным эхом пронесся по коридору и исчез в тишине.

Варик боялся. Он думал, что предусмотрел все возможности, но эта ему даже не пришла в голову. Что они имели в виду — поставить его на бой против этого ребенка с волосами цвета крови? Что они знают, чего не знает он? И кто она такая, наконец, именем Бисалоса? Варик снова услышал голос губернатора в отдалении, но он кинул передатчик и находился слишком далеко, чтобы услышать сказанное. И это его не волновало.

Думай, Варик, думай! Ярость омыла тебя и ушла. Ситуация ясна. Если кровопускатели поддерживают азеанцев, то здесь ты не можешь ничего сделать — в смысле нанести какой-то настоящий урон. Все твои варианты выбора ведут к смерти — это данность. Тебе остается выбрать способ умереть.

Если они дают слово, то они его держат — это и есть определенность Азеи. Тем не менее, Варик, тебя ничего не связывает — это и есть определенность Бракси. Поэтому ты можешь давать обещания и получать заверения, тебе угодные.

Они хотят, чтобы ты сражался против ребенка. Вероятно, они знают о ней что-то, чего не знаешь ты. Твои преимущества очевидны — длина рук, сила, реакция. Никто, кто все еще растет, не может сравниться по координации со взрослым, сформировавшимся человеком. Но они не стали бы это организовывать, если бы не держали туза в рукаве. Проблема в том, что ты не узнаешь, какой это туз, пока не окажешься в Круге.

Я больше, выше, сильнее и я знаю хьярке. Какой бы у нее ни был секрет, может ли он выстоять против всего этого?

Азеанцы думают, что да.

Азеанцы могут ошибаться.

Могу и я.

Ребенок…

В браксинских Социальных Кодексах нет запрета разрубать ребенка на куски.

Внезапно Варик рассмеялся. Пожить так, как жил он, сделать то, что он делал, и теперь вдруг со всей осторожностью рассматривать доводы за и против в ситуации, изначально абсурдной! Да, он будет сражаться, потому что нет никакой другой альтернативы. И завтра он будет либо мертв, либо свободен — но ни за что не станет азеанским пленником. А если он выиграет — когда он выиграет — Варик будет торговаться и получит больше, чем свободу. Они снова сделают его браксинцем и отправят домой и он позволит браксанам изведать его ярости. Он отплатит за унижение браксина, которого заставили сражаться с ребенком!

Варик в последний раз посмотрел на заполненную пленниками комнату и его лицо исказило отвращение. Ему никогда больше не придется смотреть на этих жалких существ — а это дорогого стоит!

Жгучее дарианское солнце стояло в зените, когда Варик шагнул в Круг.

Быстрым, полным презрения взглядом он осмотрел зрителей. Не пришел никто из простых граждан — для них не осталось мест. Три из четырех секторов были заняты кровопускателями, которые прибыли со всей планеты, чтобы посмотреть на необычную хьярке.

«Вы приехали посмотреть бой? — раздумывал Варик. — Или потому, что знаете: сегодня можно будет понаблюдать за смертью человека? Или по обеим причинам?»

Четвертый сектор светился бронзовым и белым цветами покорившей Дари расы.

«Меня вы никогда не покорите, — думал Варик с вызовом. — Вы или отправите меня домой, или я умру, но вашим никогда не стану».

Он взгядом прошелся по рядам. Азеанцы, сплошь официальные лица, три директора на почетных местах — Звездный Контроль, Безопасность и… что? Несомненно, какое-то частное предприятие, единственным опознавательным знаком которого служила красная повязка на лбу.

Варик рассмеялся про себя.

Теперь он браксинец. В этом трудно усомниться. Может, его кожа все еще и остается темной, подделкой под дарианскую, но его поза, его надменность — истинно браксинские. Удивительно, но Азеа согласилась на все условия. Почему? А, неважно. Довольно скоро враги вернут Варику его настоящий облик и он снова вернется домой… Но какой сладкой будет месть после всех испытаний!

Девочка вступила в Круг с противоположной стороны и застыла неподвижно, чтобы противник мог тщательно рассмотреть ее.

«Что такого в этой девчонке? Почему азеанцы так уверены в моей гибели от ее руки? — думал Варик. — В этом заключается и опасность — есть какой-то неизвестный фактор, который я, по их мнению, не могу определить логически, а Звездный Контроль считает его настолько адекватным, что он может противостоять моей силе и опыту».

Варик внимательно изучил девочку. Такая бледная кожа была бы предметом гордости для любой браксанки, а ее странные волосы цвета крови, заплетенные в тонкие, словно струящиеся косы, создавали впечатление ран от бича. Ее тело было гибким и определенно мускулистым. Варик слегка нахмурился. Она более развита для ее возраста. Очевидно, он неправильно определил его.