«Да, но куда она тратит столько духа?» – спросила тетя Татьяна.

Хороший вопрос. Глядя на Нину и состояние, в котором она находилась, я пришел в смятение. Даже если она пыталась наладить связь с Олив во сне каждый день, это не могло довести ее до такого состояния. На что она тратила свою магию? Или ухудшение ее психического состояния было вызвано чем-то другим? Было ли это кульминацией ее личного стресса – исчезновение Олив и мой отказ?

– Адриан? – позвал меня Нейл. – Разве это не тот случай, когда тебе следует помочь?

Не зная моих мыслей, он подумал, что мои размышления закончились тем, что я решил отказать Нине в помощи. Правда заключалась в том, что я просто не знал, как это сделать. И, если честно, Нине больше нужна была помощь с ее жизнью, чем со снами.

– Ладно, – сказал я наконец. – Я помогу тебе встретиться с Олив во сне, но только после того, как ты поспишь.

Нина тут же помотала головой.

– Я не могу. Я слишком взволнована. Я должна продолжать поиски. Я должна…

– Ты поспишь, – перебил я ее. – Я приведу Соню сюда, и она даст тебе успокоительное. Ты примешь его. И поспишь.

– Позже. Сейчас мне нужно искать Олив. Она живет по человеческому расписанию. Она скоро пойдет спать, и я не могу сейчас заснуть. Мы сначала найдем ее, а потом…

– Нет. Так не пойдет, – я постарался, чтобы мой голос звучал настолько сурово, насколько это возможно. – Если она ждала столько, то подождет еще. Поспи сначала. Ради всего святого, Нина! Посмотри на себя. Ты выглядишь…

– Что? Что? – воскликнула она, и лихорадочный блеск ее глаз вернулся. – Грязной? Ужасной? Недостаточно хорошей для тебя?

– Измученной, – вздохнул я. – Сейчас, пожалуйста, позволь мне позвать Соню. Ты поспишь сегодня, а завтра мы поищем Олив. Если ты отдохнешь, то у тебя будет больше сил, чтобы, – я снова вздохнул, – побороть ее контроль.

Я бы не купился на это, но Нина купилась и, наконец, отступила.

– Хорошо, – сказала она. – Ты можешь позвать Соню.

И я сделал это. Соня с облегчением услышала то, что я добился прогресса, хоть и небольшого. Она пообещала прийти с чем-нибудь, что поможет Нине заснуть, а я пообещал, что побуду рядом с ней до этого момента. Когда я отключился от связи, Нина вновь стала рвать страницы журнала и начала напевать что-то похожее на «Sweet Caroline».

– Это действительно мило с твоей стороны, что ты помогаешь ей, – пробормотал Нейл, пересекая комнату и становясь рядом со мной. – Ей будет полезно поспать. И по некоторым моим эгоистичным причинам… Ну, я признаю, что я тоже за то, чтобы ты помог связаться с Олив. Не то чтобы это была основная причина для тебя, чтобы сделать это.

– Эй, это достаточно хорошая причина. Они все хорошие.

Я старался, чтобы мой голос звучал бодро, не показывая, насколько я был обеспокоен состоянием Нины. Потому что, если быть честным, я делал это не для Нейла, Сони или Нины. Глядя на нее, напевающую себе под нос, я понимал, что она явно не в себе… И, если честно, мне было несложно представить себя в таком же состоянии. И если я дойду до него, я отчаянно надеялся, что мне тоже кто-нибудь поможет.

Я не рекомендую вам превращаться в кошку.

Хотя опыт пребывания кошкой не так уж и плох. Но превращаться обратно? Ужасно. Мне казалось, что меня разрывает на две части. Мои кости и кожа растягивались и скручивались таким образом, каким невозможно даже представить в природе, а в конце я чувствовала себя побитой и ушибленной, как будто будучи ребенком я упала с лестницы. В животе разрасталось смутное чувство тошноты, и когда момент паники прошел, я поняла, что хотела бы бросить это занятие. Одной из многих пыток, которым алхимики подвергали меня, когда держали в плену, была принудительная рвота, и даже мысль об этом вызывала у меня неприятные воспоминания. К счастью, это ощущение скоро прошло, и я почувствовала себя более или менее нормально.

– Примерно через двадцать миль отсюда есть прекрасное местечко, чтобы выпить кофе, – сказала мисс Тервиллигер, когда я села и пристегнула ремень безопасности, – мы остановимся там и подзаправимся перед тем, как отправиться в Питтсбург.

Я кивнула, дописала сообщение Адриану и вытянула ноги, все еще привыкая к возвращению в мое прежнее тело. Рядом со мной лежала деревянная шкатулка, которую привезла мисс Тервиллигер, и я взяла ее, чтобы рассмотреть поближе. Теперь, без запечатывающих чар, она казалась совершенно обычно. В течение месяца после исчезновения Джилл мы много рассуждали о том, кто мог украсть ее. Почти всегда мы думали на мороев, не поддерживающих Лиссу. Тем не менее, в этом определенно оказалась замешана человеческая магия, что перевернуло с ног на голову все, во что мы верили. Не считая меня, мы не знали людей, владеющих магией и работающих с мороями.

Я могла только надеяться, что музей даст нам ответы на некоторые вопросы, как бы маловероятно это не казалось. Внутри шкатулки лежала листовка, слова на которой бросались в глаза: ПРИХОДИ ПОИГРАТЬ, СИДНИ.

После того, как мы выпили кофе, остаток пути прошел без происшествий, не считая медленного движения из-за летнего строительства вдоль шоссе. Если честно, эта поездка могла бы быть даже приятной, если бы не тот факт, что мы все еще были взволнованы и напряжены. Я волновалась, что Адриан при Дворе может сделать что-нибудь безрассудное. И, конечно, я беспокоилась о Джилл. Эдди явно чувствовал себя так же, и я не могла помочь ему, а обстоятельства только усиливали тревогу. На протяжении всего пути он едва сказал нам пару слов. У нас по-прежнему было достаточно времени, чтобы успеть в Питтсбургский музей робототехники в конце дня. Написанное от руки предложение гласило, что это был «всемирно известный» музей, но никто из нас никогда не слышал о нем. Судя по пустой автостоянке, вообще не многие слышали о нем.

– Обычно посетителей больше на выходных, – объяснил дежурный из окошка продажи билетов. Мы купили три и прошли внутрь.

– Пожалуйста, проходите. Пожалуйста, проходите, – повторял робот, стоящий у входа. Он не двигался и в некоторых местах был заклеен клейкой лентой. Он держал в руках длинную прямоугольную приветственную табличку.

Бoльшая часть музея располагалась в одной просторной галерее, которая демонстрировала широкий ассортимент роботов, используемых для развлечения или бизнеса. Большинство дисплеев были статичные, и только некоторые оживлялись, как мини-сборочные конвейеры, демонстрируя робота, осуществляющего контроль качества производства. На конвейере керамические кружки проходили по кругу и останавливались возле квадратного устройства, которое просматривало каждую и в зависимости от наличия дефектов вспыхивало красной или зеленой лампочкой.

В смежном с большой комнатой помещении на дисплеях на стенах отображалась «История робототехники». Они рассказывали мифологию, например, как автоматы служили для греческого бога Гефеста. Бoльшая часть бегущей строки фокусировалась на различиях между двадцатым и двадцать первым веком, и заканчивалась словом «БУДУЩЕЕ: ???».

Я смотрела на эти вопросительные знаки и думала, что они могли бы служить обозначением моего собственного будущего. Как продолжится моя жизнь? Смогу ли я когда-нибудь учиться в колледже и путешествовать, как я мечтала? Или моя жизнь ограничится люксовым номером, окруженным вампирами? Было ли находиться в бегах лучшим вариантом, на который я могла надеяться?

– Сидни?

Голос мисс Тервиллигер вырвал меня из размышлений, и я вернулась в главную галерею. Они с Эдди стояли возле огромной стеклянной витрины с чем-то вроде металлического динозавра внутри в два раза больше меня. Я поняла это по одной из листовок, на которой было написано моя имя. Мисс Тервиллигер рукой опиралась на стекло.

– Ты чувствуешь это? – спросила она.

Я положила свою руку рядом и стала ждать. Через несколько секунд я почувствовала, как гудит энергия. Эдди повторил за нами, но покачал головой.