– Он прав? – тихо спросила я, как только мы отошли достаточно далеко от гостевого дома.

– Что я никудышный лжец? Обижаешь. Я превосходный лжец.

Я остановилась, вынудив и его сделать то же. Здесь было темно, и единственным источником света служили фонари, расположенные вдоль главной дороги лагеря.

– Адриан, я имела в виду то, что он сказал обо мне... цена действительно настолько велика? Мы обсуждали только мой побег, но что касается твоей королевской жизни...

– Сидни, – прервал меня Адриан, обхватив руками мое лицо. – Никогда такого не говори. Я ни о чем не жалею. Ты – лучшее, что только могло произойти в моей жизни. Я готов пройти через все это снова, лишь бы только быть с тобой. Никогда не сомневайся в этом. Никогда не сомневайся в моих чувствах к тебе.

– О, Адриан, – сказала я и дала обнять себя, удивленная внезапным порывом чувств.

Он сильнее прижал меня к себе.

– Я люблю тебя. И я все еще не могу поверить в то, что ты отказалась от всего, только чтобы быть со мной. Ты изменила всю свою жизнь ради меня.

– Моя жизнь даже не начиналась, пока я не встретила тебя, – отчаянно сказала я ему.

Адриан отстранился и внимательно посмотрел на меня. На его лице были тени.

– Когда ты видишь кого-то, как он, как дядя Рэнд, это заставляет тебя нервничать? Что я мог стать таким же?

Я почувствовала, как мои глаза расширились.

– Нет, – уверенно произнесла я. – Ты совсем не похож на него.

Я могла сказать от лица Адриана, что он не был так уверен в этом, и все еще боялся риска впасть в глубокую депрессию. Его недавнее использование духа с Ниной сделало его намного более уязвимым. Адриан мог не иметь никаких сомнений по поводу меня и нашей любви, но будущее, которое Рэнд предсказал нам – мы, перепрыгивающие с места на место, без постоянного жилья – могло стать реальностью. Это напугало и меня и Адриана. С большим трудом я наблюдала, как он пытался прогнать мрачные мысли из головы и настроиться на более веселое настроение.

– Что ж, полагаю, во всем этом есть и светлая сторона: я могу отпраздновать появление нового члена семьи.

Я почти забыла это поразительное открытие о нем и Дмитрии.

– Неужели это правда? Как вы могли не знать этого?

Адриан печально покачал головой и снова начал ходить.

– Из того, что я слышал о «деятельности» дяди Рэнда, у него вполне могут быть десятки незаконнорожденных детей по всему миру. Почему бы и не Дмитрий?

– Просто это выглядит странным, что Дмитрий никогда ничего не говорил об этом ранее, – отметила я.

– Это удивляет и меня тоже, – признался Адриан, в поле зрения появился домик Дианы. – Хотя, если честно, я никогда не думал о том, что у него есть отец. Он просто похож на парня, который появился уже взрослым. Или, когда я представлял его отца, я видел просто седую версию Дмитрия в комплекте с пыльником.

Я рассмеялась над этим и последовала за ним на крыльцо домика. Кто-то пригласил нас войти, когда мы постучали, и мы обнаружили Розу с Дмитрием в небольшой гостиной домика. Диана, видимо, ушла. Бледная Олив лежала на голом диване.

– Он ушел? – спросил Дмитрий. Его тон четко дал понять, о ком речь.

Мы с Адрианом вместе сели на деревянную скамейку.

– Нет, – ответила я, – Он остался в гостевом доме и, кажется, думал, что мы тоже останемся там.

– Я могу придумать массу пыток, которые смог бы вынести, лишь бы не ночевать с ним под одной крышей, – бесстрастно произнес Дмитрий.

– Уверен, до этого не дойдет, – ответил Адриан.

– Олив сказала, что мы можем остаться на ночь здесь, – объяснила Роза. – Если вы не против спать на полу.

– Учитывая альтернативу? Без проблем. – Адриан задержал взгляд на Дмитрии. – Когда ты собирался сообщить, что мы одна большая счастливая семья?

Огорченное выражение появилось на лице Дмитрия.

– Если честно, я сам не знал.

Адриан вскинул руки.

– Да ладно. У тебя сколько, две или три сестры? Очевидно, этот парень долго отирался рядом. И ты никогда не задумывался, что Рэнд Ивашков мог быть связан с другим Ивашковым, которого ты знал?

В глазах Дмитрия блеснул огонек гнева.

– Он никогда не говорил нам своего полного имени. Просто Рэндалл. Мы знали, что он был американцем и особой королевской крови и часто приезжал по работе. Мы никогда не задавали вопросов. Моя мама любила его... какое-то время.

– Он упомянул, что вы перестали ладить, – отметила я. – Утверждал, что не был оценен по достоинству.

Огонек в глазах Дмитрия превратился в пламя.

– Не был оценен по достоинству? Он бил мою маму, когда был пьян, и она мешала ему пройти.

Эти слова усмирили пыл Адриана.

– И что произошло потом? – мягко спросил он.

Дмитрий не ответил, но это сделала Роза:

– Дмитрий врезал ему.

Образовавшаяся тишина нарушалась только ерзанием Олив на диване. Она спокойно слушала, ее лицо морщилось от дискомфорта. Адриан окинул ее уже знакомым мне взглядом, одновременно сосредоточенным и рассеянным. Он изучал ее ауру. Я хотела было отчитать его, но сдалась. Это было так естественно для него, что он даже не замечал, когда делал это. Чтение ауры действительно использовало очень мало духа, если верить Соне, так что я попыталась отложить свою борьбу на случай бо?льших расходов.

– Ты в порядке? – с беспокойством спросил Олив Адриан.

– Не совсем, – она скользнула рукой по животу. – Немного болит. Как и на протяжении всей беременности.

– Цвета твоей ауры, они... другие, не такие, как раньше. Это почти как смотреть на ауры двух человек, смешанные вместе, – брови Адриана взлетели вверх. – Ты рожаешь?

Она выглядела пораженной этой мыслью... и испуганной.

– Я... я не уверена. Боль хуже, чем обычно, но еще больше месяца до...

Внезапно воздух сотряс звук колокола. Роза и Дмитрий тут же вскочили на ноги.

– Что это? – требовательно спросила она.

Дмитрий выхватил из-за пояса серебряный кол.

– Предупреждение о стригоях. У нас в Бийске есть такая же система, – он побежал к двери, Роза следовала за ним попятам. Прежде чем уйти, он указал на камин. – Разведите огонь. Если кто-то из стригоев доберется сюда, сожгите их.

Он не уточнил, должны ли мы были сделать это с помощью грубой силы или духа Адриана, но они ушли прежде, чем я успела задать вопрос. Мы с Адрианом переглянулись. Эта новая угроза побуждала нас к действию. Небольшим заклинанием я заставила огонь в камине увеличиться в размере вдвое. Огонь был нашим лучшим оружием против стригоев, и хотя я могла вызывать его из ничего, наличие готового источника поможет и Адриану, и мне.

Олив вскрикнула, когда пламя увеличилось. Я повернулась к ней. На ее лице отразилась боль, когда она поднесла руку к животу.

– Все хорошо?

– Я думаю... думаю, ребенок собирается появиться, – выдохнула она.

Адриан побледнел.

– Говоря «собирается», ты имеешь в виду прямо сейчас или в ближайшем будущем?

Вопрос рассмешил ее, ненадолго отвлекая от боли.

– Я не знаю! Я никогда раньше не рожала!

Адриан посмотрел на меня:

– Ты... эм, ты знаешь, как это делать, да? Принимать роды?

– Что? – спросила я, запаниковав. – С чего ты взял?

– Потому что ты хороша во всем остальном, – сказал он. – Все, что я знаю, – это только то, что видел в кино. Кипятишь воду. Рвешь простыни.

Как обычно, я ухватилась за логику, чтобы попытаться успокоиться.

– Воду кипятят для стерилизации. Но простыни? Это не совсем...

Крик снаружи оборвал меня. Адриан закрыл своим телом Олив, а я вызвала на ладони огненный шар. Мы все молча смотрели в темное окно, неспособные разобрать, что там происходило. Мы снова услышали крик, а потом еще один, и моя фантазия разыгралась не на шутку.

– Хотела бы я, чтобы Нейл был здесь, – прошептала Олив.

– Я тоже, – сказала я, понимая, что чувствовала бы себя спокойнее, если бы он стоял у двери с серебряным колом наготове.

Адриан сжал руку Олив.

– Ты будешь в порядке. Мы с Сидни защитим тебя. Ничто не войдет в эту дверь, пока мы не позволим.