Оставив записку на видном месте, я вышел из пещеры, последний раз осмотрелся и повел коня прочь. О своих следах я не заботился — знал, что их засыпет снегом в ближайшие часы.

Подъехав к нашей хижине, я увидел в коррале чужих коней. Соскочив с чалого, я с винтовкой в руках шагнул к двери.

Прямо напротив входа, прислонившись спиной к стене, сидел Эдди Холт, сжимавший в руках винчестер. На поясе у него висел кольт. Впервые за время нашего знакомства я увидел Эдди с револьвером.

Кроме моего приятеля, в хижине находились Джастин и трое его ковбоев. Я знал их всех и со всеми из них в свое время работал. Но сейчас на их лицах, ни на одном из них, не было и намека на дружелюбие.

— Приветствую, мистер Джастин, — поздоровался я. — Вот уж не ожидал увидеть вас здесь в такую непогоду.

Тот беспокойно переминался с ноги на ногу.

— Пайк, я собираюсь уволить вас. Винди и Небраска займут ваше место.

— Может, объясните за что?

Джастин колебался.

— Прошел слух… Видели, как вы гоните скот в Вайоминг.

— Кто бы ни рассказал вам об этом, — возразил я, — вам следовало бы разобраться… Я гнал ваш скот. Мы с Эдди отбили стадо у скотокрадов и пригнали обратно.

Джастин явно смутился, но тут вмешался Небраска.

— Ты всегда был дружен с Томом Гетти, — заявил он, — а мы нашли следы его коня. Тут, совсем рядом.

— Верно, Том был моим другом. И он действительно приезжал сюда. Приезжал за бутылкой патентованного лекарства. Вы же знаете Тома… он всегда при смерти.

Они промолчали. Я повернулся к Эдди.

— Ладно, собирай вещички. Мы уезжаем.

Я перевел взгляд на Билла Джастина.

— Или вы желаете, чтобы мы топали пешком?

Джастин побагровел.

— Не мели ерунды. Берите лошадей и убирайтесь.

— Мистер Джастин, — я старался говорить как можно спокойнее, — прошу вас, да и всех остальных заодно, выслушать меня очень внимательно. И я хочу, чтобы вы это передали своим друзьям. В жизни своей я не украл ни одной коровы, и вы прекрасно это знаете. Я всегда работал честно и не жалея сил. А теперь зарубите себе на носу следующее. Как я понял, вы пока что не назвали меня вором. Только намекали на это. Что ж, давайте разберемся. Если кто-нибудь посмеет назвать меня вором, пусть лучше не выходит из дому без оружия. Сами знаете, не в моих привычках чуть что хвататься за ружье. Но если услышу хоть слово, что я, дескать, вор, — убью и того, кто это сказал, и любого, кто попробует это повторить. И так будет, пока я жив. Вы знаете, что я всегда был хозяином своего слова.

Никто из них и пикнуть не посмел. Что ж, ребята поступили мудро, поскольку с каждой минутой я все больше зверел. Эдди поднялся и начал собирать наши пожитки. А я по-прежнему не сводил взгляда с Джастина и его ковбоев. Мне вдруг стало жаль Билла, и я сказал:

— А если вас втянул в это дело Белен, то лучше вам не водиться ни с ним, ни с его виджилантами. Они напали на Фарлея и его сестру и, возможно, убили их обоих. Но им не поздоровится.

— Его сестру? — в испуге переспросил Джастин.

— Я привез ее на ранчо… помните?

Джастин залопотал:

— Фарлей был… чертов фермер… скотокрадишка. Он…

— Мистер Джастин, — прервал я его. — Фило Фарлей служил офицером в британской армии. Он принадлежал к одному из самых родовитых семейств Великобритании. У Фило Фарлея хватило бы денег, чтобы купить вас со всеми потрохами, потом продать, и при этом он даже не заметил бы вас. Ему незачем красть коров, он об этом и не помышлял. Ему просто нравилась эта страна, нравилось жить здесь. Добрая половина скотоводов, которые владеют крупными ранчо в Вайоминге, его друзья. Поверьте, когда вся эта история выйдет наружу, ни один край не окажется достаточно отдаленным, чтобы спрятать Белена и его подручных от мести друзей Фило!

Когда я окончил свою речь, Джастин был бледен как покойник. Его беспокойство перешло в страх. В сущности, он был вовсе не такой уж дурной человек, просто ему вскружили голову бахвальство и властолюбие Белена. Я и впрямь жалел его, но в душе все же радовался, что задал ему жару.

Когда мы уже оседлали коней, из хижины вышел Винди. Он всегда хорошо ко мне относился.

— Это правда, что ты там говорил? — спросил он.

— Разумеется.

С минуту он молчал. Когда мы уже сидели в седлах, он сказал:

— Пронто, если это правда, тебе лучше поскорее уносить отсюда ноги и как можно лучше прятаться.

— Что ты имеешь в виду?

— Да то, дурная твоя башка, что Белен начнет за тобой охотиться. Ты единственный, кто точно знает про сестру Фарлея и кто может указать на Белена пальцем. Пронто, если то, что ты сказал, — правда, Роман Белен непременно постарается убрать тебя!

Смешно, верно? Ведь он был прав, а я до сих пор даже не подумал об этом. Мне такое даже в голову не пришло. Стало быть, с этого момента Белен охотится за мной… Не за скотокрадами, не за Фарлеем, не за кем-то еще, а именно за мной.

А если окажется, что Фарлей не погиб, то Белену придется прикончить его и спрятать тело.

Значит, ему придется убить и Энн.

Стемнело. Стоял зверский холод, а у нас не было даже крыши над головой. Правда, под конец разговора Билл Джастин прямо-таки из кожи вон лез, что нам не резон уезжать на ночь глядя. Но я предпочел бы лучше насмерть замерзнуть, чем провести хоть еще одну ночь в этой хижине.

По правде говоря, стоило уехать хотя бы из-за того, чтобы поглядеть, как вытянулись физиономии ковбоев Джастина, увидевших, что Эдди сгреб в холщовый мешок все медвежьи плюшки. Ей-богу, у кобылы морда и то короче. Небраска не удержался и потянулся к плюшкам, но Эдди схватил здоровенный мясницкий нож и сказал:

— Давай, давай, мистер Скотогон. Возьмешь хоть одну — донесешь до рта обрубок.

Небраска сперва полез в бутылку, но, взглянув на Эдди Холта и на мясницкий нож в его руке, решил, что лучше не рисковать. Так что мы спокойно собрали свои пожитки и вышли вон.

В первую очередь я, разумеется, подумал о той пещере. Там хватало и еды, и топлива, а в расщелине, в двух шагах оттуда протекал ручеек.

Выехав из лагеря, мы обнаружили, что снега намело уже на добрых двенадцать дюймов. А в некоторых местах сугробы выросли еще выше. И не похоже было, чтобы в ближайшее время распогодилось. Не хватало лишь снежного бурана. А кто не видел снежную бурю в Монтане или Дакоте, тот, считайте, вообще ничего не видел.

Я был в ветхих обтрепанных брюках и от всей души завидовал Эдди, облаченному в шерстяные штаны, которые оставались у него со времен выступлений в шоу Буффало Билла.

Конечности мои занемели от холода, и хотя я то и дело менял руку на поводьях, усиленно колотя свободной рукой по колену, пальцы все равно не слушались меня. Несколько раз, чтобы не отморозить ноги, мы с Эдди слезали с коней и шли какое-то время пешком.

Меня согревало лишь сознание того, что перед уходом я получил-таки некоторое удовлетворение за все обиды. Я рассказал Джастину и сменившим нас ковбоям, какую работу мы проделали. Объяснил им, где мы пробивали проруби, где лучшая трава, где лучше прятать скот во время буранов, словом, обрисовал всю ситуацию.

— Однако вы неплохо потрудились, — нехотя признал Джастин.

— Да уж! — насмешливо отозвался я. — Ведь скотокрадство много времени не отнимает.

Несколько раз, когда мы останавливались, я, не желая слишком далеко забирать к северу, внимательно изучал звезды. Под снегом все выглядело по-другому, и я боялся, что не распознаю прежние приметы.

Когда наконец мы приплелись к каньону близ курганов Конского ручья и отыскали пещеру, уже близился рассвет. Лошадей мы оставили у входа, поскольку проход в глубь пещеры оказался слишком узким для них. Что ж, укрыли бедных животных если не от холода, то хотя бы от ветра.

Расщелина в глубине пещеры потемнела от костров. Там мы и развели огонь. А постели устроили прямо на полу, на куче сухих листьев и соломы, заботливо приготовленной неизвестным (правда, я продолжал считать, что это Фило) хозяином пещеры.