— У меня больше нет имени, — сказал Минотавр. — Разве что ты сможешь найти для меня другое. До свидания, Универсал.

— До свидания, — сказала она и вошла в пещеру.

Дверь со скрипом закрылась за ней.

В канун Рождества Конни проснулась в более жизнерадостном настроении, чем было у нее с того злополучного допроса у мистера Коддрингтона. Она встала с постели, на мгновение задержалась у зеркала, глядя на свое отражение, и улыбнулась. В душе у нее появился лучик света, ведь несмотря на то, что ее исключили из Общества, Кол и Рэт не предали ее. А еще она повстречалась с Минотавром, который взбудоражил ее своим призывом найти способ помочь искалеченным созданиям. Для этого совершенно не требовалось разрешение Общества, главное было найти в себе силы и храбрость что-то предпринять. С этой мыслью она оторвала взгляд от зеркала: ей больше не нравилось то, что она там видела.

Закутавшись в самое теплое пальто и шарф, Конни тихонько выскользнула из дома и пошла по тропинке к бухте. Море было стального цвета, ветер покрывал волны тревожной рябью. Над головой кружились чайки. Одна из них резко спикировала и села у ног Конни с блестящей рыбкой в клюве.

— Привет, Мью, — поздоровалась Конни с чайкой, кивнув в ответ на ее поклон. — Вижу, ты недурно поохотилась.

Пронзительный крик Мью взрезал морозный воздух, и рыбка плюхнулась на камни к ногам Конни. Девочка присела рядышком на гальку, составив молчаливую компанию завтракающей птице.

— Универсал!

Она вздрогнула. Отражаясь от подошв ее ботинок, из-под земли шел голос горного гнома Гарда.

— Гард! — удивленно воскликнула она. — Я и не думала, что ты сможешь снова заговорить со мной. — Неприятная мысль поразила ее. — Может быть, ты еще не слышал? Меня исключили.

— Вот поэтому я тебя и разыскиваю, Универсал.

— Но я не должна разговаривать ни с кем из Общества, — сказала она, чувствуя, что нечестно с его стороны искушать ее таким образом.

— Я слишком стар, чтобы обращать внимание на такие вещи. Могут и меня исключить, если пожелают, — но они не станут этого делать. Коддрингтон совершил огромную ошибку в отношении тебя. Другие Советники не утвердят твое изгнание.

Конни обхватила руками колени.

— Но он сказал, что имеет полномочия делать все, что захочет.

— Имеет, но его голос останется в меньшинстве при апелляции, я в этом уверен. Тогда право голоса будут иметь все Советники.

Теплое чувство облегчения охватило Конни. Да, она была уверена, что Кайра Окона и Ветер-Жеребенок, Кинга Потовска и Морджик, Громовая Птица и Орленок будут к ней справедливы. Они захотят помочь, а не наказать ее.

— Новости уже достигли их ушей благодаря горным гномам, они возвращаются в Англию. Они будут здесь очень скоро. А я буду с тобой еще раньше.

— Спасибо тебе, Гард.

— Ты действительно обвинила посредника погодных великанов в том, что он работает на Каллерво? — хмыкнул Гард.

— Э… Не знаю. Возможно. Я могла сказать что-то подобное, — призналась Конни. — Меня немножко занесло.

— Что ж, тогда тебе придется принести извинения, прежде чем твое изгнание будет отменено. Мы должны уважать наших Советников, даже если речь идет об Айворе Коддрингтоне.

— Ладно. — Извинения казались разумной ценой за то, что она получит помощь в решении своей проблемы.

— Не лезь на рожон — и все будет хорошо. Конечно, найдутся те, кто воспротивится твоему восстановлению: этот случай не поможет развеять недоверие к Универсалам. Так было всегда.

— Недоверие?

— Ну, теперь-то ты, конечно, понимаешь? Коддрингтоном движет страх перед тобой, а не то, что он работает на нашего врага.

— Понимаю, — медленно сказала Конни, начиная ухватывать суть. — Я противоречу системе, порчу все его аккуратные классификации.

— Именно. А когда ты подрастешь, то, следуя традиции, тебя пригласят возглавить Совет — как представителя группы универсальных посредников. У нас много десятилетий не было лидера, поскольку универсальный дар пришел в упадок, а те, кто обладал им, стали слишком слабы. Универсал в расцвете сил — вот чего страшится Коддрингтон.

— Ха! — горько рассмеялась Конни. — Я не гожусь в лидеры, Гард, и ты должен это знать. Никто теперь не захочет, чтобы я стала главой Совета.

— Я видел твои возможности. Ты всего лишь молодой побег: много лет пройдет, прежде чем мы увидим могучее дерево. Ты должна продолжать свой рост.

Конни вздрогнула:

— Так и Минотавр сказал.

— Кто сказал?

— Так, кое-кто. Я расскажу тебе, когда ты придешь сюда.

— Ты так совсем продрогнешь, Универсал, — заметил Гард. — Твои ноги становятся такими же холодными, как мои камни.

— Ты прав. — Конни встала и потопала ногами. — Пойду завтракать. Спасибо тебе, Гард.

Помахав Мью на прощание, Конни побежала обратно в коттедж, чувствуя, что на душе у нее стало гораздо легче. У нее еще остались друзья.

Несколько часов спустя, когда дядюшка Хью вез Конни и ее брата Саймона из церкви домой, они обогнали человека в длинном сером пальто, шагавшего по дорожке к коттеджам.

— И что, скажите на милость, ему тут нужно? — вслух поинтересовался Хью. — Не похож он на человека, который собрался в гости к Рэтклиффам, и я его определенно не знаю.

— Может, заблудился? — предположил Саймон.

— Не думаю, что он заблудился, — отозвалась Конни с заднего сиденья. — Полагаю, он приятель Рэта.

Когда Хью и ребята подъехали к своей парадной двери, они увидели Рэта, который сидел на заборе и ждал своего наставника. Конни не терпелось поскорее попасть в дом, пока Эрик еще далеко. Она не хотела встречаться с родственником мистера Мастерсона и еще одним членом Общества. Но тут ее увидел Рэт.

— Погоди, Конни! Ты должна познакомиться с Эриком. — Он ухватил ее за локоть, чтобы не дать улизнуть.

— Мне нельзя, — тихонько пробормотала Конни, стараясь, чтобы не услышали брат или Хью. Однако Хью все же заметил их возню.

— Конечно, можно: у тебя уйма времени до ланча, — объявил Хью. — Я только сейчас собрался включать духовку. Пойдем, Саймон, поможешь мне.

— Но Конни… — возмущенно начал Саймон.

— Никаких «Конни», пожалуйста. Сегодня Рождество, и я попросил помочь тебя, а не твою сестру.

Саймон взвыл, но оставил Конни и Рэта одних без дальнейшего протеста.

— Рэт, я действительно не должна этого делать, — сказала Конни, вырываясь.

Но тут появился норвежец. Конни страдальчески взглянула на Рэта: зачем он ставит ее в такое неловкое положение?

— Эрик, это Конни Лайонхарт, — сказал Рэт, подталкивая ее вперед.

— Рада с вами познакомиться… но думаю, мне лучше сейчас уйти. — Конни чувствовала, как краснеет.

— Почему? Я очень хотел познакомиться с тобой. — Эрик пожал ей руку и удержал.

— Ну, видите ли, меня исключили из Общества, и вам на самом деле нельзя общаться со мной.

— Вздор! — воскликнул наставник Рэта. — Ты же Универсал — как мы можем тебя исключить?

— Но мистер Коддрингтон сказал, что…

— Мистер Коддрингтон похож на узколобого бюрократа, пусть даже моя группа и решила выбрать его в Совет. Определенно я за него не голосовал. А ты — как Универсал — значишь гораздо больше, чем он. Ты вожак нашей стаи, а он всего лишь скулящий слабак.

Рэт расхохотался. Конни была польщена, но одновременно почувствовала раздражение — уж слишком легко они относились к проблеме. Казалось, ни один из этих посредников снежных волков не понимает всей серьезности ситуации.

— К несчастью, сейчас у мистера Коддрингтона много власти, — сказала она, встретившись взглядом с Эриком.

В глубине его глаз таился волчий голод. Он был вовсе не так безобиден, как казалось на первый взгляд. Как и Рэт, он обладал некой внутренней бескомпромиссностью: несгибаемость — вот слово, которое пришло ей на ум.

— Тогда, может быть, тебе следует показать ему, кто главный в нашей стае? — предложил Эрик. Он рефлексивно потрогал старый шрам на шее сбоку — напоминание о каком-то былом сражении.