— Вы упрекаете нас, — сказал Блюститель, закрывая глаза и опуская голову. — Мы принимаем ваш упрек. Мы знаем, какую ошибку мы совершили, и теперь стремимся только исправить дело, если это возможно. Но успокойтесь. У вас есть время залечить свои раны, — я думаю, вы способны это сделать. Отдохните. Мы должны освободить мистериарха.

— Мистериарха? — Эпло хотел было растолкать их, но остановился. — Какого еще мистериарха?

Иридаль начала было взывать к магии, она хотела обрушить на него камни. Но она не могла повредить Кенкари после всего, что они для нее сделали. Но ведь они собирались выдать ее Эпло, а этого она не могла допустить…

— Нет, госпожа, — ласково и печально сказала Книжница, положив на ее руку ладонь. — Мы не можем вас отпустить. Подождите.

— Госпожа Иридаль, — сказал Блюститель Душ, глядя прямо на нее.

— Мать Бэйна? Она здесь? — Эпло последовал за взглядом Кенкари.

— Книжница, — позвал Блюститель. — Госпожа Иридаль достаточно оправилась для путешествия?

Иридаль бросила на Кенкари бешеный взгляд и вырвала у нее свою руку.

— Это что? Ловушка? Вы, Кенкари, сказачи, что поможете мне освободить моего сына! А теперь я вижу вас вместе с этим человеком… с патрином, с тем, кто увез Бэйна! Я не позволю…

— Позволите. — Эпло подошел и встал прямо перед ней. — Вы правы, это ловушка, и вы в нее попали. И подстроил ее ваш сын.

— Я не верю вам! — Иридаль стиснула перышко-амулет.

Стоявшие рядом Кенкари обменялись красноречивыми взглядами, но ничего не сказали и ничего не сделали.

— Амулет, конечно же, — угрюмо сказал Эпло. — Такой же, как тот, который он носил для того, чтобы общаться с Синистрадом. Вот так Бэйн узнал о вашем приходе. Это вы ему сказали. Вы рассказали ему, что с вами Хуго Десница. Бэйн подготовил все для того, чтобы вас схватили. Устроил эту ловушку. Как раз сейчас он и наемный убийца направляются к королю Стефану и его королеве, чтобы убить их. Хуго втянут в этот заговор, поскольку считает, что вас убьют, если он не согласится.

Иридаль крепко вцепилась в амулет.

— Бэйн, дитя мое, — позвала она. Она докажет, что Эпло лжет. — Ты слышишь меня? Ты в безопасности? Тебе не причинили вреда?

— Мама? Нет, я в порядке, мама. Честное слово.

— С тобой обращаются как с пленником? Я освобожу тебя. Как мне тебя найти?

— Я не пленник. Не беспокойся за меня, мама. Я с Хуго Десницей. Мы летим на драконе. И собака с нами! Хотя я очень опасаюсь, что пес спрыгнет. Мне кажется, он не любит драконов. Но я их люблю. Когда-нибудь я заведу себе одного. — Бэйн на миг замолчал, затем детский голос зазвучал снова, правда, интонация его изменилась:

— Что ты имела в виду, когда говорила, что найдешь меня, мама? Где ты, мама?

Эпло не сводил с нее глаз. Вряд ли он слышал то, что говорил Бэйн, — слова ее сына магическим образом доходили до нее через амулет. Но патрин знал, что говорит Бэйн.

— Не говорите ему, что вы едете! — тихо сказал он ей.

«Если Эпло прав, тогда во всем виновата я, — осознала Иридаль. — Опять я». Она закрыла глаза, отстраняясь от Эпло, от сочувственных лиц Кенкари… Но она прислушалась к совету Эпло, хотя и ненавидела себя за это.

— Я… я в тюрьме, Бэйн. Эльфы заточили меня здесь, и… они… опоили меня…

— Не беспокойся, мама. — Бэйн снова говорил весело. — Они не причинят тебе зла. Никто не причинит тебе зла. Мы вскоре снова будем вместе. Ничего, если я оставлю собаку себе, мама?

Иридаль убрала руку с перышка и погладила его пальцами. Затем посмотрела вокруг, осознала то, что видит, и поняла, что находится в тюремной камере. Руки ее задрожали, в глазах ее заблестели слезы, вымывая из них вызов. Она медленно выпустила перышко из пальцев.

— Чего вы от меня хотите? — тихо сказала Иридаль, глядя не на Эпло, а на дверь своей камеры.

— Идите за ними. Остановите Хуго. Если он узнает, что вы свободны, он не станет убивать короля.

— Я отыщу Хуго и моего сына, — сказала она дрожащим голосом. — Но лишь для того, чтобы доказать, что вы не правы! Бэйна обманули. Злые люди вроде вас…

— Мне плевать, госпожа, почему вы поедете, — раздраженно перебил ее Эпло. — Просто поезжайте. Может быть, эти эльфы, — он посмотрел на Кенкари, — смогут вам помочь.

Иридаль полыхнула на него яростным, полным ненависти взглядом. Повернулась к Кенкари и так же сурово посмотрела на них.

— Вы поможете мне. Конечно, поможете. Вам нужна душа Хуго. Если я спасу его, он вернется к вам!

— Он сам решит, — сказал Блюститель Душ. — Да, мы можем вам помочь. Мы можем помочь вам обоим. Эпло покачал головой.

— Мне не нужна помощь… — Он осекся.

— …меншей? — с улыбкой спросил Блюститель. — Но вам нужно как-то добраться до драккора, на котором мчится к своей смерти гномиха. Может ли вам помочь в этом ваша магия?

— А ваша? — мрачно отрезал Эпло.

— Думаю, да. Но сначала мы должны вернуться в Храм. Привратник, ты пойдешь первым.

Эпло помедлил.

— А стража?

— Они нам не помешают. Видите ли, мы взяли в плен их души. Идемте с нами. Выслушайте наш план. Вы хотя бы успеете окончательно выздороветь. И после этого, если вы пожелаете сделать по-своему, вы будете достаточно сильны, чтобы встретиться лицом к лицу со своими врагами.

— Ладно, ладно! — отмахнулся Эпло. — Иду. Хватит тратить время.

Они вошли в темный туннель, который освещало только радужное сияние одежд Кенкари. Иридаль почти не смотрела по сторонам, позволив вести себя куда угодно. Ей не хотелось верить Эпло, она не могла поверить ему. Могли ведь быть и другие объяснения.

Просто обязаны быть.

Эпло по-прежнему не сводил глаз с Иридаль. Она ни словечком не перемолвилась с ним с тех пор, как они пришли в Храм. Она не смотрела на него и ничем не выказывала того, что замечает его присутствие. Она была холодной, погруженной в себя. Отвечала Кенкари, когда они ее спрашивали, вежливо, но односложно, говоря как можно меньше.

Осознала ли она правду? Хватило ли у Бэйна самодовольства рассказать ей все или ее сын продолжал ее обманывать? Или Иридаль сама себя продолжает обманывать? Эпло смотрел на нее, но не мог найти ответа.

Понятно было, что она ненавидит его. Ненавидит за то, что он похитил ее сына, за то, что он заставил ее сомневаться в собственном ребенке.

«Она еще сильнее возненавидит меня, если я окажусь прав, — подумал Эпло. — Не то чтобы я обвинял ее. Кто знает, каким бы стал Бэйн, если бы я оставил сына при ней? Кто знает, каким бы он стал без влияния своего так называемого дедушки? Но ведь тогда он никогда не раскрыл бы секрет Кикси-винси, не отыскал бы робота. Как же забавно все складывается.

К тому же это могло вообще не иметь значения.

Бэйн ведь все равно останется сыном Синистрада. И сыном Иридаль. Да, вы приложили руку к его воспитанию, госпожа, пусть даже только тем, что не стали участвовать в нем. Вы ведь могли остановить вашего супруга. Вы могли забрать ребенка. Теперь вы это понимаете, не так ли? Но, может быть, вы ничего и не могли бы сделать. Может быть, вы были чересчур испуганы.

Испуганы, как и я. Я боюсь вернуться в Лабиринт, чтобы прийти на помощь собственному ребенку…

Мне кажется, что мы не так уж и отличаемся друг от друга, госпожа Иридаль, — сказал он в душе. — Продолжайте ненавидеть меня, если вам от этого будет легче. Ненавидеть меня куда проще, чем ненавидеть самое себя».

— Что это за место? — спросил он вслух. — Где мы?

— Мы в Храме Альбедо, — ответил Хранитель.

Они вышли из туннеля и попали в помещение, показавшееся им библиотекой. Эпло с любопытством посмотрел на несколько томов, надписанных, как он заметил, сартанскими рунами. Это заставило его подумать об Альфреде и припомнить еще один вопрос, который он хотел бы задать госпоже Иридаль. Но это может подождать до тех пор, пока они не останутся один на один. До тех пор, пока она не заговорит с ним, — если она захочет заговорить с ним.

— Храм Альбедо, — задумчиво повторил Эпло, пытаясь вспомнить, где он раньше слышал это название. Вспомнил. Захват эльфийского корабля на Древлине, умирающий капитан, колдун, державший шкатулочку у губ капитана… Уловление душ. Теперь он стал понимать больше из того, что говорили Кенкари. Или, может быть, это было из-за того, что головная боль утихла…