Я оторопело смотрел на волка. Гор отстраненно заметил:

– Какой смысл погибать вместе с ними? Ты совсем молод, вся жизнь впереди, подумай!

Я судорожно сглотнул перехвативший горло плотный комок. Внезапно закружилась голова. Я растер запылавшие виски и прохрипел:

– Они… они тоже молоды. Спасай всех!

Волк отрицательно помотал тяжелой головой. Я с ненавистью уставился в тускло поблескивающие круглые глаза и выдохнул:

– Тогда – вон!

– Глупо.

– Вон!!!

Лена, ушедшая довольно далеко, обернулась и встревоженно позвала:

– Саш, не отставай! Ты должен ступать след в след, тут опасно, не забывай.

Я крикнул:

– Иду! Вы такую грязь со дна подняли, не ошибешься!

Действительно, ребята оставляли заметный след – в относительно прозрачной воде змеилась широкая взбаламученная полоса. Головой этой огромной змеи был Вован, шедший первым, хвост заканчивался у моих ног.

Меня колотило. В голове теснились мысли, заставлявшие меня стыдиться себя самого. Вдруг подумалось: может, Гор в чем-то прав? Незачем погибать сразу всем. Я не виноват, что именно мне предоставилась возможность выжить.

И стиснул зубы: ладно, я хоть как-то мог бы помочь остальным, так нет же. Я беспомощнее Вована! Никогда раньше не бывал на болотах. Вообще мало интересовался лесом, больше книгами.

Еще раз обернулась Лена, и мои уши жарко запылали. Я буквально ненавидел себя за нечаянное предательство.

Не оставляя себе времени на раздумья, я ступил в воду, и меня передернуло от отвращения: от нее явственно попахивало тухлыми яйцами. Увидев мелькнувшую у самых ног длинную узкую тень, я вздрогнул и торопливо пошел вперед. Потом развернулся к Гору, оставшемуся на берегу, и холодно пообещал:

– Мы выберемся! Все. А ты лучше не подходи ко мне близко. Съезжу по спине шестом! Понял?

Островок, казавшийся с берега довольно близким, никак не хотел приближаться.

К сожалению, путь к нему не по линейке вычерчивали. Не знаю, чем руководствовался Вован, но петлял он почище иного зайца. И шел много медленнее, чем вначале.

Я даже успел догнать Лену и теперь едва не клевал носом в ее спину. Да и между остальными расстояние было не больше двух-трех метров.

Ноги разъезжались на глинистом скользком дне, и я пару раз окунулся с головой. Вода, к моему удивлению, была ледяной. Где-то били ключи.

Лена тоже упала. С трудом поднялась, брезгливо отплевываясь. С нее водопадом стекали дурно пахнущие ручейки, на темных волосах остались какие-то травинки, ряска. Лицо стало голубоватым от холода, хотя над нами вовсю палило жаркое июльское солнце.

Загребая ногами тучи ила, я подобрался к ней поближе и предложил:

– Давай куртку, выжму. А ты футболкой займись, я отвернусь.

Лена жалко улыбнулась и прошептала:

– Один плюс – пить совсем расхотелось. Знаешь, я, кажется, наглоталась этой дряни.

Я махнул рукой:

– Плюнь. И я хлебнул.

Я подождал, пока Лена натянула отжатую футболку, и мы осторожно двинулись дальше. Меня удивляло: рассеянный обычно Казанцев ни разу не упал, берег свою гитару.

Витек словно почувствовал мой взгляд. Обернулся и хрипло пробормотал:

– Саш, пожевать бы чего! Голова кружится…

Орлов хохотнул:

– Голова – это ладно. У меня, например, желудок бунтует. Я ему – мол, завтракал ты сегодня, сволочь, а он мне – когда это было! Урчит, бурчит, рычит, аж гул в ушах. Тяжко, сэры!

Лена засмеялась. Серега с угрозой пообещал:

– Не кинете что-нибудь в мою топку, ей-ей, сгрызу Витькову гитару! Вован клялся отдать ее самому голодному!

Вован выбрался из воды на толстый слой мха. Я видел: он напряжен, как струна. Зеленый ковер опасно колыхался под ногами, и Кузнецов не чувствовал под собой дна. Обходить же длинную зеленую полосу не было сил.

Вован хмуро распорядился:

– Всем стоять на местах. Я попробую перебраться на ту сторону. Ежли что…

Лена ахнула. Вован замялся. Отвел глаза и неохотно бросил:

– Сюда не лезть в любом случае! Сашок, шест мне протянешь, ясно? Остальные – в сторону.

Он сделал осторожный шажок, тут же мох под его правой ногой прорвался, и в трещину хлынула желтоватая вода. Вован потянул носом и смертельно побледнел. Едва заметным движением скользнул назад, снял с себя куртку и процедил сквозь зубы:

– Сашок, прими! Там нож и спички…

Неожиданно для всех молчавшая до сих пор Лилька громко взвизгнула:

– А еда?! Там была и еда!

– И еда, – криво улыбнулся Кузнецов. – Куда ж ей деться…

– Куда? – с нескрываемым сарказмом протянула Лилька.

Вован помрачнел. Посмотрел на меня и твердо сказал:

– Еда на утро, поняли, нет? Нам еще дальше идти надо! И силы нужны.

Лена торопливо воскликнула:

– Конечно! Мы не тронем, не беспокойся!

Лилька зло проворчала:

– Не тронем! Небось жрали в два горла за завтраком, а я еще толком и не проснулась тогда.

– И я, – поддержал ее Витек. – Пару ложек всего и проглотил утром…

– Пару ложек?! – возмутился Орлов. – А кто два раза добавку брал?!

Мы с Леной переглянулись. Я надел спортивную куртку Вована и едва не утонул в ней. Закатал рукава, покрепче перехватил двумя руками шест и угрюмо сказал:

– Двигай, Кузнецов. Только осторожнее. А эту куртку с меня только вместе с головой снимут!

Вован кивнул и быстро пробежал несколько метров. Зеленый ковер под его ногами прогибался, но держал. Вован замер на секунду. Потом, к нашему изумлению, размашисто перекрестился и птицей перелетел через оставшийся участок мха. Вновь скользнул в воду. Подпрыгнул, пробуя крепость дна, и счастливо крикнул:

– Живем еще, суслики! Давай, Лилька, твоя очередь!

Лилька побледнела и попятилась назад. Лена успокаивающе сказала:

– Не бойся. Ты раза в два легче Кузнецова, проскочишь.

– А почему не ты?! – плачущим голосом закричала Лилька, с ужасом глядя на тяжело колыхавшееся зеленое поле.

Мне послышался чей-то смешок. Я вздрогнул, повернул голову и поймал напряженный, заинтересованный взгляд волка.

Я нахмурился: пока мы с ребятами кружили по болоту, он ни разу не потерял нас из виду. Все время двигался параллельным курсом, немного опережая нас. Потом ложился на какое-нибудь полузатопленное бревно и гипнотизировал меня взглядом. Правда, свои гнусные предложения он держал при себе, просто наблюдал за нами.

Лилькины вопли почему-то вогнали меня в краску, и я вкрадчиво заметил:

– Вообще-то гораздо безопаснее идти сейчас.

– Почему это?!

Я пожал плечами:

– Представь себе перетертую старую веревку. Первый человек по ней спустится, второй и третий тоже, а вот под четвертым она оборвется. Ты ж физику учишь, понимать должна…

Лилька физику никогда не знала. Но ссылка на нее показалась Кочетковой вполне солидной, и она сдалась. Тоненько поскуливая, взобралась на моховое полотнище и застыла дрожащим столбиком. Серега широко ухмыльнулся:

– Стоять намного опаснее, чем идти!

Лилька побледнела и сделала робкий шажок. Орлов насмешливо предупредил ее:

– Будешь топтаться на месте – прорвешь мох!

Вовану наш затянувшийся спектакль надоел, и он рявкнул:

– Бегом, колченогая!

Лилька этого крика никак не ожидала. Она вообще не привыкла, чтобы на нее повышали голос. Поэтому автоматически подчинилась.

Перелетела через опасное место за несколько секунд и с облегченным всхлипом почти упала на руки Вовану. Кузнецов отставил ее в сторону, как куклу, сурово оглядел и воскликнул:

– А шест где?!

– Там, – пискнула Лилька, бледнея.

Вован разъяренно сплюнул и крикнул нам:

– Еще кто забудет шест, побежит обратно! А Лилькин – Сереге передайте.

Мы дружно закивали. Вован возмутился:

– Ну? Сколько ждать? Орлов, давай!

– Почему он?! – визгливо запротестовал Витек. – У меня – гитара!

– И что? – удивился Вован.