Немцы в 1870—1871 годах вполне подтвердили правильность этого положения.

Уже после напечатания XXXVI главы в журнале «Русская мысль» за март сего года появилась статья Л. Гальберштадта в отделе иностранной политики под заглавием «Дальний Восток». В статье этой на основании наблюдений европейцев, проживающих в Китае, приводится несколько интересных данных, служащих подтверждением изложенных мной в этой главе мыслей о «желтой опасности».

Русско-японская война всколыхнула все народы Азии. В Китае возникли две могущественные партии, из которых одна японофилъская, другая японофобская. «Так называемая миссия Японии среди желтой расы встречает в Китае столько же энтузиастов, сколько заклятых врагов».

Уже в конце Русско-японской войны китайское правительство проявило кипучую деятельность. Прежде всего был разработан ряд мероприятий, имевших целью реформировать систему обучения с целью дать возможность выдвигаться вперед наиболее сильным ученикам.

«Школьная реформа ввела в программу средней школы преподавание наук, почти устранив из нее схоластику, давившую и душившую китайца с начальной школы и до высшей». В деле этой реформы проявился патриотический порыв. Так, в одной Печилийской провинции было открыто до 3 тыс. новых школ.

В школьной реформе, как и в железнодорожном строительстве, китайцы проявили страстное желание взять у Европы ее культуру, но обойтись при этом, по возможности, без европейцев. Китайцы начали усиленно учиться в Японии. Японские университеты переполнены китайскими студентами. С каждым годом число образованных китайцев растет. Основной лозунг в Китае вполне определился: «Китай для китайцев».

Военная реформа в Китае началась после Японо-китайской войны. Первая династия, обученная при помощи немецких инструкторов, уже была сформирована в 1900 году, но участия в военных действиях не принимала. В 1901 году Юан-Шикай заменяет Ли-хун-чанга в Тиентзпне и создает там регулярные войска. Вице-король Нанкина и затем Ханькоу формирует 2 дивизии. Эти войска составили ядро новой китайской армии.

Европейцы, видевшие китайские войска на маневрах в 1905 году, признали их серьезной силой.

Пока в китайских войсках много иностранных инструкторов, преимущественно японцев, но китайцы усиленно борются, чтобы скорее заменить их своими. С этой целью открыто до 40 кадетских корпусов[299], в которых ныне свыше 7 тыс. учащихся и несколько офицерских школ, соответствующих нашим военным училищам. Кроме того, до 2 тыс. человек готовится к офицерским обязанностям в японских военных школах и в японской армии. Ежегодный выпуск офицеров будет доведен в настоящем году до 1500 человек. Для подготовки штабных офицеров основана высшая школа.

Для реформирования армии составлен план, по которому в каждой из провинций собственно Китая должно быть создано по 2 дивизии по японскому образцу: каждая из дивизий будет заключать в себе 4 трехбатальонных полка, трехэскадронный полк конницы, 9 батарей (54 орудий), саперный батальон и обоз — всего 12 тыс. человек.

Все 36 дивизий составят армию в 430 тыс. человек, по-европейски сформированную и обученную. Такая армия будет существовать уже через несколько лет и с резервными войсками, в случае войны, достигнет миллионной численности.

Год тому назад в Китае уже находилось в составе европейски обученных войск 150 тыс. человек, образующих 25 бригад; 17 из этих бригад были снабжены артиллерией, кавалерией и саперными частями.

О том, какие планы могут зреть в умах китайцев на будущее, указывает заявление в 1907 году в Берлине китайского посла Уин-чанга о том, что в Китае разрабатывается план создания армии в 10 млн человек строевого состава.

Патриотический подъем, охвативший китайскую нацию, отразился и на армии. Вместо прежнего нерасположения к военной службе явился порыв к ней. В 1904 году при открытии низшей офицерской школы в Ханькоу (соответствующей нашему кадетскому корпусу) на 60 вакансий явилось свыше тысячи кандидатов. Военные школы полны сыновьями мандаринов и богатых купцов.

Нижние чины служат по найму и по рекрутским наборам. Семьи служащих получают часть жалования, определенного для нижних чинов; во все время нахождения в запасе получает военное пособие.

С китайской точки зрения громадное моральное значение имеет то обстоятельство, что образованные (по китайским понятиям) люди идут и на военную службу, а не только на гражданскую. При том ореоле, которым издревле в Китае окружено знание, это придает офицерам новое и почетнейшее положение в китайском обществе.

D'Ollone[300] рассказывает, что теперь в Китае, даже в глуши на улицах видны «отряды» ребятишек, играющих в «военное учение» и точно подражающих эволюциям войск. В той самой долине нижнего Янг-тзу, о которой еще Марк Поло презрительно говорил, что там «нет и не бывало рыцарей», теперь всюду распространились гимнастические общества: молодежь по собственному почину изучает военный строй. «Скоро, скоро наши вожди поведут миллионы молодых воинов, которые покорят Европу и Америку. О вы, безумные белые варвары, не рассчитывайте, что страдания Китая будут еще долго длиться», — вот какие песни поются членами гимнастических обществ в Китае.

В начальных школах провинции Кианг-су, в книге для чтения учеников имеется песня патриотического характера, которая оканчивается словами: «Боги, воззрите на наше государство, чтобы уснувший лев проснулся, наконец, и с ревом кинулся на поле битвы».

Таковы в общем данные, сообщаемые в статье «Дальний Восток»[301].

Необходимо отнестись к ним с величайшим вниманием, чтобы не пропустить военного пробуждения Китая, подобно тому, как было пропущено военное пробуждение Японии.

Долгое время Китай признавал лучшей гарантией для поддержания дружественных отношений с Россией пустынность местностей, прилегавших к русской границе со стороны Монголии и Маньчжурии. Поэтому переселение китайцев в эти пограничные местности было запрещено. Этим объясняется, почему в обширной северной части Маньчжурии, способной вместить и прокормить многочисленное население, ко времени Русско-японской войны проживало всего около 1 миллиона душ. Теперь положение, к нашей невыгоде, быстро меняется. Китайцы перестали считать пустынность хорошим средством защиты против белых варваров и, надеясь на свой армию, двинули колонизационную волну не только в северную Маньчжурию, но и в Монголию.

Пока нашей огромной границе с Китаем грозит опасность только в ее восточной части. Через 15—25 лет, если заселению китайцами пограничной полосы не будет поставлено препятствий, нашей границе с Китаем будет угрожать опасность на всем ее протяжении со стороны Сибири, что составляет около 7 тыс. верст[302].

Ныне китайцы оспаривают заработок русского населения главным образом в Приамурском крае. Со временем они будут оспаривать этот заработок во всей Сибири к пользе представителей капитала, но ко вреду для рабочих масс русского населения.

Возвращение к русской национальной политике во внутренних делах поведет к увеличению духовных и материальных сил русского племени. Какие при этом надлежит преследовать цели —указано выше.

Главнейшие из мер по подъему духовных сил русского народа должны заключаться в утверждении твердой и попечительной власти на местах, в преобразовании школы, в борьбе с пьянством.

В «России для русских» представители высшей правительственной власти, а также выборные члены в высшие законодательные учреждения — Государственный Совет и Государственную Думу — должны принадлежать к русскому племени, с допуском тех инородцев, которые по языку и по убеждениям признают себя русскими, а Россию признают своей родиной. Основной задачей духовного развития русского народа должно служить поддержание православной веры, преданности царю и любви к родине.